Чикита

Объясняю, что произошло: один купец, плывший из Альхесираса на том же судне, вознамерился выгодно продать Чикиту живущему в пустыне берберскому шейху. У шейха имелся сын, лилипут лет сорока, страшный бабник. Он завел себе аж шесть жен, прекрасных, словно гурии, цветущих и рослых. Только вот ни одна не беременела.

Старый шейх мечтал о внуке и потому кинул клич: он озолотит того, кто добудет лилипуточку в седьмые жены наследнику. Но красивую и хорошо сложенную, потому что сынок у него привередливый и не станет жениться на первой попавшейся бабенке только из-за роста.

Когда они прибыли в оазис, где стоял берберский лагерь, шейх увидел Чикиту и тут же вручил купцу полную суму золотых. Наконец он дождался нужной девушки. Если уж с ней его сын не заведет потомства, то, видно, делать нечего.

Не бойся, никто и не думал обращаться с Чикитой как с рабыней. Напротив, ее поместили в роскошный шатер и задарили драгоценными камнями и тканями. Сын шейха так и вился кругом и хотел жениться незамедлительно. «Эту как пить дать обрюхачу», — говорил он отцу. Свадьбу решили устроить через неделю и начали поспешно готовиться к невиданному пиру, на который позвали шейхов всех соседних племен.

Шести женам карлика эта свадьба, сам понимаешь, не сдалась. Если первого внука шейх заполучит от чужеземки, их всех спишут со счетов. Поэтому они дулись и всякий раз, входя в шатер к Чиките и Рустике с блюдом баранины, лепешек, фиников или кувшином медовой воды, испепеляли их взглядами и осыпали проклятиями.

Чикита, узнав, какая судьба ее ждет, ужасно расстроилась. Но что ей было делать? Кругом, куда ни глянь, — одни барханы. С отчаяния она попросила помощи у амулета, но тот помалкивал, не желая избавить ее от кошмара. Ни теплел, ни холодел, ни искрил. Словно не к нему обращались. «Тогда лучше бы дал мне потонуть в Сене», — горько упрекнула его Чикита и расплакалась, осознав, что всю жизнь ей придется провести среди верблюжьих кизяков, почти без воды и замужем за каким-то недоделанным бербером.

Зато Рустика не теряла надежды. Она верила, что в последний миг святая Рита Кашийская сотворит чудо, о котором она так истово молилась. И чудо свершилось. За день до свадьбы они сбежали. Как им это удалось? С помощью шести гурий. Они ведь тоже не хотели этой свадьбы, вот и помогли пленницам удрать. Подкупили остановившихся в оазисе на ночлег туарегов ожерельями и браслетами, чтобы те забрали незваных гостий с собой.

Когда шейх с сыном обнаружили пропажу, беглянки уже были за много километров, на пути в Фес. Трудно с точностью сказать, какую роль тут сыграла Рита Кашийская, но путешествие вышло на любителя. Разыгралась песчаная буря, едва не ослепившая их, караван сбился с пути, и Чикита с Рустикой мучились голодом, жаждой и страхом, что туареги их еще кому-нибудь продадут. Но те проявили себя честными малыми и доставили их прямиком ко дворцу султана.

В пустыне Чикита и Рустика часто убивали время, гадая, каков из себя этот султан Марокко. Скорее всего, толстый лысый старикашка. Но на деле султан оказался двадцатидвухлетним юнцом, весьма дружелюбным и приятным.

Чикита писала, что однажды вечером, отужинав наедине с султаном, сплясала ему танец семи покрывал в клубах благовоний. Седьмое покрывало сбрасывать не стала, поскольку секрет обольщения, по ее мнению, состоял в том, чтобы не открывать всего. Что у них там дальше было с султаном — о том она впрямую не говорила, блюла интригу. Но, зная ее, я склоняюсь к мысли, что было многое, потому что Чиките с возрастом все больше нравились молоденькие.

В Фесе она гостила очень долго и задержалась бы еще, если бы из американского посольства в Танжере не доставили телеграмму. Босток умолял ее завершить отпуск, продлившийся целый год, и вернуться к работе. В Буффало открывают новую выставку с небывалым Мидуэем, и Чикита должна блистать там. Предложение, видимо, было неплохое и самолюбию Чикиты польстило, потому что тем же вечером она простилась с султаном. Но до возвращения в Соединенные Штаты заскочила в Париж за новыми тканями, шляпками и духами.

Угадай, кого она повстречала на пароходе посреди Атлантики? Ладно, не напрягайся, все равно не угадаешь. Анархистку Эмму Гольдман. Та объездила пол-Европы с лекциями о свободной любви и теперь возвращалась в Америку. Чикита путешествовала первым классом, а Гольдман — с беднотой, но поздоровалась она так сердечно, что лилипутке стало ее жалко, и она пригласила ее на чай у себя в каюте.

Эмма сказала, что ждет не дождется прибытия в Нью-Йорк, чтобы поведать американкам про новшества в области контроля рождаемости и использования противозачаточных средств. «Мы же люди, а не кролики — хватит уж бездумно приводить детей в этот мир», — заявила она. Кроме того, она возвращается очень довольной, ведь черный стяг анархизма, как никогда высоко, развевается над Европой. Она, конечно, не одобряет убийство как метод политической борьбы, но приходится признать: смерть короля Умберто I стала отличным уроком для знати. И она рассыпалась в похвалах «отважному» Бреши, заработавшему пожизненное заключение только за то, что он избавил мир от коронованного паразита, упивавшегося страданиями и лишениями эксплуатируемых масс.

Чикита прикусила язычок, не желая вступать в споры, но встреча с Гольдман окончательно убедила ее, что ей с анархистами не по пути. Какая дурновкусица: чуть что — умертвлять аристократов и заметных политиков. Больше она постаралась не сталкиваться с Гольдман на палубе трансатлантического лайнера.

Глава XXV

Встреча в Алфаме. Орден Нижайших мастеров Новой Аркадии. Как и где родилось братство. Великие магистры, Верховные мастера и подмастерья. Металлический нос Тихо Браге. Скверные времена. Избранница Демиурга. Астральный двойник Чикиты посещает собрания.

14 декабря 1900 года Чиките исполнился тридцать один год. Она весь день не выходила из своего нью-йоркского отеля. Было холодно, спать она легла рано. И все же несколько часов спустя она была уже далеко-далеко и поедала тресковый паштет в лиссабонском квартале Алфама.

Как же ей удалось столь стремительно перенестись через океан во времена, когда авиация еще только зарождалась? Благодаря билокации. В ту ночь она узнала, что может находиться в двух местах одновременно: физическое тело спало на Манхэттене, а астральное внимало фаду на берегах реки Тежу.

Этим редким даром владели и некоторые исторические личности. На протяжении веков становились известны множественные случаи билокации. Этот феномен часто описывался в анналах Католической церкви. Например, святой Антоний Падуанский и святой Мартин де Поррес свободно билоцировались по своему желанию. А когда алхимика Калиостро заточили в Бастилию, его астральное тело отделялось чуть ли не каждый день и люди видели его преспокойно разгуливающим по Парижу. Сперва думали, что он сбежал, и кидались сообщать тюремщикам, но те всякий раз заставали заключенного в темнице. Со временем все свыклись с мыслью, что Калиостро способен находиться в двух или более местах в одно и то же время.

В ту ночь в Нью-Йорке Чикита уже совсем засыпала под одеялом, как вдруг заметила, что ее тело словно расслаивается надвое. Это неведомое ощущение очень ее напугало. Она не могла решить, следовать ли за астральным телом или оставаться в постели в физическом теле. Но выбирать не пришлось. Астральное тело само утянуло ее за собой, на леденящей скорости протащило по темному гулкому туннелю и приземлилось в некоей гостиной посреди Лиссабона.

Кто же восседал за тамошним столом и вслушивался в доносившиеся издалека фаду? Граф Примо Магри и его супруга Лавиния, русский горбун Драгулеску и паша Хаяти Хассид, турецкий лилипут [122] . Лавиния заметила, что Чикита прибыла в неглиже и накинула ей на плечи шаль. Чикита нервничала, но все, кажется, были счастливы видеть ее, и она постаралась успокоиться в надежде, что кто-нибудь милостиво разъяснит ей происходящее.

122

Хаяти Хассид родился в Турции в 1852 году и добился большой популярности в Англии, Австралии и других странах, где выступал как «турецкий Том Большой Палец». Рост его составлял тридцать дюймов, вес — тридцать четыре фунта. Пользовался благосклонностью султана Мехмеда V, правившего Османской империей в 1909–1918 годах.