Что такое Израиль

И «опсимист» цитирует стихи Туфика Зияда, поэта и мэра Назарета (ныне покойного – он погиб в автокатастрофе), посвященные той же теме:

Я найду номер каждой квитанции На нашу украденную землю. Раскопаю межи каждого села, И стены каждого дома, стертого с лица земли, И следы каждого вырванного с корнем дерева и каждого смятого цветка, Чтобы помнить, И напишу обо всем на стволе маслины во дворе дома.

Беженцы сидят во дворе мечети, когда получают радостную весть: израильское командование решило немедленно вернуть их в родные деревни.

Кто-то прошептал:

– Почему они не подождут до утра?

Я удивился и ответил:

– С благородным делом стоит спешить.

Неся на себе детей и скарб, беженцы вышли из мечети.

Тут их посадили на грузовик, отвезли на границу и прогнали в Ливан.

Им еще повезло – они не были убиты, только оставлены томиться в лагерях беженцев.

Израильские власти надеялись, что беженцы сгинут. «Часть погибнет, а часть станет отбросами общества в соседних арабских странах», – писали прогнозисты израильского МИДа в секретном отчете. Так бы и произошло, если бы не вмешательство ООН, которая и по сей день содержит сотни тысяч беженцев.

Израилю много раз предлагали заключить мир и взамен принять беженцев, даже не всех, но часть. Израильское правительство постоянно отказывалось. Оно предпочитало войну, и войны шли одна за другой, идут по сей день. Параллельно с внешними баталиями велись сражения с беженцами.

О терроре против них можно судить по материалам «дела Кафр-Касем». В 1956 году в преддверии Синайской кампании (Суэцкого кризиса) власти установили комендантский час в арабских селах в районе Кафр-Касема, на границе. Об этом даже не сообщили крестьянам, и когда они возвращались с полей чуть позже пяти часов вечера, их грузовики останавливали израильские пограничники. Крестьян, включая женщин и детей, ставили к стенке и расстреливали. В ходе нескольких таких инцидентов погибло 48 человек, в том числе 6 женщин и 23 ребенка. На обнародование этой информации был наложен запрет. И на протяжении недель об этом молчала пресса, молчала страна. Только после того, как депутаты кнессета от компартии Туфик Туби и Меир Вильнер сорвали завесу молчания, разгорелся скандал. Пограничники предстали перед судом, на суде подробно рассказали, как было дело. «Мы поступали как немцы. Те останавливали грузовики, приказывали евреям сойти и расстреливали их. Так и мы, никакой разницы. Мы выполняли приказ, как выполняли его немецкие солдаты» – вот слова капрала Шалома Офера, признанного виновным в убийстве 41 человека, приговоренного к 15 годам тюремного заключения и выпущенного на свободу через три года. Шалом Офер и его солдаты убили 9 женщин и 7 детей, по приказу Офера добивали и раненых. «Офер останавливал возвращавшихся с полей, заставлял их сойти с грузовиков, выстраивал в ряд и приказывал своим солдатам расстрелять их», – написано в приговоре израильского военного суда.

«Мы не видели в этом ничего необычного, – заявил пограничник Махлуф Харуш, приговоренный к 7 годам тюремного заключения за убийство 22 человек и освобожденный через три года. – Не в первый раз мы стреляли по женщинам и детям. Мы часто натыкались на женщин и детей, которые переходили границу, чтобы украсть плоды».

Израильские власти также не видели в этом ничего необычного – за исключением огласки. Главный обвиняемый по делу, майор Шмуэль Малинки, был приговорен к 17 годам, но отсидел только три в хороших условиях, его воинское звание было восстановлено, он стал полковником и командовал охраной ядерного центра возле Димоны – израильской фабрики атомных бомб. Лично Давид Бен-Гурион позаботился о его карьере и восстановлении в армии. Обвиняемый номер два, лейтенант Габриэль Дахан, был приговорен к 15 годам, отсидел те же три года, потом занимался делами арабов в Рамле и, наконец, стал представителем «Израэл бонде» (государственной компании, занимающейся распространением израильских облигаций и сбором пожертвований) в Европе. Он сменил имя. В наши дни палачи Кафр-Касема намекают, что верно поняли и верно исполнили приказ Бен-Гуриона. Так ли это, судить трудно.

Убийства в Кафр-Касеме напоминают историю с верным Русланом, когда концлагерный пес бросается на свободных людей. Пограничники из Кафр-Касема были приучены к массовым убийствам палестинцев, пытавшихся вернуться в покинутые села. Тут они перегнули палку – и были слегка наказаны. Со временем переходящие границу стали думать уже не о сборе маслин, но о вооруженной борьбе. Так начался «палестинский террор», которому способствовал контртеррор, карательные рейды по лагерям беженцев и селам.

Если спуститься из Гило к северо-востоку, перед вами вырастет небольшой красивый холм, а на нем – крохотная деревня Шарафат, типичное селение на вершине, вроде Субы, Кастеля, Эль-Джиба. Ее поглотил город, и даже соседи с трудом различают ее границы. Шарафат славилась своим оливковым маслом и святой гробницей Ситт-Бадрие, дочери шейха Бадра, – около нее растет древнее священное дерево. И это крошечное село испытало налет израильских коммандос, убивших шестерых местных жителей. Пострадало село Самуа (древнее Эштамоа). Город Калкилия чуть ли не был стерт с лица земли. Четырнадцатого октября 1953 года 101-я часть атаковала палестинскую деревню Кибие и взорвала десяток домов вместе с жителями. Погибло 66 мирных жителей, женщин и детей. Бен-Гурион возложил ответственность на «несдержанных бывших узников нацистских концлагерей, совершивших этот ужасный акт по собственной инициативе». Убийца из Кибие, Ариэль Шарон, со временем стал палачом Сабры и Шатилы (лагерей палестинских беженцев в Бейруте), а потом и премьер-министром Израиля.

Прошли годы. Палестинцы стали убивать израильтян за границей, израильтяне принялись бомбить лагеря беженцев в Ливане. Конфликт продолжается, и ему нет конца. Израильская левая видит источник бед в оккупации Западного берега Иордана в 1967 году, но подлинное зло и начало войн – это изгнание и грабеж 1948 года.

Многие усматривают трагедию в том, что палестинцам Западного берега и Газы не дана политическая независимость, что в Рамалле и Хевроне не правит центральное правительство во главе с Ясиром Арафатом или хотя бы иорданские власти. Возникла лейбористская мифология о грехопадении Израиля – оккупации Западного берега. По этой мифологии, Израиль до 1967 года был беспорочен, и он снова очистится от греха, когда расстанется с Западным берегом. Но это не так: войны с палестинцами не прекратятся, пока не будет решена проблема жителей Сатафа и Субы.

Для меня, в молодости с упоением слушавшего у костра про подвиги легендарного коммандо из 101-й части Меира Хаар-Циона, комбата Гади Манелы, павшего в бою с террористами, и Арика Шарона, для меня, немало отшагавшего в высоких красных ботинках по камням Самарии и верившего, что мой автомат спасает народ Израиля от новой Катастрофы, было откровением понять на руинах Сатафа, что армия не защищает от злокозненных арабов право евреев вернуться на Святую землю, но отстаивает право г-жи Рихтер сдавать мне захваченный арабский дом, право ненавидящих меня марокканцев Эйн-Карема и Мусрары владеть захваченными особняками, право кибуцников Цовы не давать мне проехать по дороге через доставшиеся им земли. Армия стоит на страже интересов новых землевладельцев, получивших свои угодья во время великого передела 1948 года. Но и тут не все просто. При этом переделе одним перепало шестьдесят квадратных метров площади в жилмассивах, а другим – шестьдесят дунамов садов и полей.

Давайте же посмотрим на типичного крупного землевладельца Западного Нагорья – кибуц.

Глава XXII. Кибуц

Между Кастелем и Сатафом возвышается невысокий красивый холм, один из самых живописных в этом краю. На нем – руины замка крестоносцев и разрушенные дома крестьян. Это село Суба, стоящее здесь с библейских времен и сохранившее древнее название (Цова в еврейском произношении). Крестоносцы – госпитальеры (иоанниты) – построили на вершине замок Бельмон, разрушенный Саладином в 1191 году. Замок отстроили, и он послужил феллахам во время восстания против Ибрагима-паши. Ибрагим-паша взял замок и снова обратил в развалины в 1843 году. Село простояло до 1948 года, когда его жители были изгнаны, а земли отошли к близлежащему кибуцу Цова.

Поднимемся на холм Субы. Основания замка крестоносцев, огромные камни, следы рва хорошо видны. На фундаменте замка, в центре, стоял дом мухтара, деревенского старосты.

Крестоносцы старались строиться так, чтобы сохранить прямую видимость между замками – для передачи сигналов факелами в случае надобности. С холма Субы видна крепость на Кастеле, с Кастеля – крепость Абу-Гоша. Система факельной сигнализации была принята в Святой земле издревле: во времена Иерусалимского храма, когда высшее жречество определяло новолуние и праздники, факел (масуа), оповещающий об этом, зажигался на вершине Масличной горы напротив Храма, и вслед за ним вспыхивали факелы на вершинах гор страны Израиль и вплоть до Вавилона, где была влиятельная иудейская колония.

Холм Субы во многом напоминает холм Кастеля, но более красив. Запустение к лицу Святой земле, и, хотя сердце обливается кровью, когда думаешь об изгнанных крестьянах, Суба хороша и в руинах. Холм густо порос колючками сабры, а ближе к узкой дороге, огибающей его, растут развесистые смоковницы, гранаты и оливковые деревья.

В феврале Суба бела от цветущего миндаля. Источник Субы находится внизу, под холмом, в яблоневом саду кибуца Цова. Найти его трудно: он течет на глубине, как подземная река. Его главный, нижний, выход закрыт дверью с замком, в которую вделана чугунная труба, подающая воду в бетонный сборник. Поначалу кибуцники использовали воду источника для орошения и построили это безобразное сооружение. Раньше, при старых хозяевах, орошение велось, видимо, как в Сатафе: через открытые акведуки-водоводы, без чугуна и бетона. Но сейчас вода источника практически не используется. Кибуц получает воду извне, по трубам Всеизраильского водовода. Молодые кибуцницы Цовы не приходят к роднику с кувшинами на плече. Источник резвится, как глупый жеребенок, не зная, что в этой части гор живых коней победила стальная конница.