Что-то кроме магии

Волшебники молча наблюдали за растрепанной парочкой, все так же в обнимку уходящей в сторону шоссе.

— Порядочные самоубийцы на Бичи-Хэд идут, а этой тут приспичило, — ядовито прокомментировал Северус. — Разбудила, из тепла вытащила...

— Почему ты решил, что она пьяная или под дурью? — поинтересовался Квиринус, когда они вернулись к месту ночевки.

— Доводилось видеть таких, — неохотно ответил Снейп. — Самое скверное, что большинство из них, считай, конченые. Так или иначе загнутся.

— Тогда зачем спасал?

Он пожал плечами.

— Мы с тобой ночью о смысле магии говорили, — Квиринус серьезно смотрел на него. — Так, может, в этом и есть смысл?

— Ага. Давай теперь поселимся здесь и заделаемся спасателями, — Северус уменьшил коврик и спальник и запихнул все в рюкзак. — И отчего тебя постоянно заносит во всякие высокие материи?

— Уж кто бы говорил! — беззлобно огрызнулся тот, тоже занятый сборами.

Коробка конфет, с ночи беспечно оставленная в траве, порядком отсырела, но еще держала форму. Повинуясь «Акцио», она поднялась в воздух, и обнаружилось, что один край у нее отгрызен и оттуда торчат клочья фольги.

— Пока мы с тобой трепались о смысле и о боге, мыши наши конфеты жрали, — хмыкнул Снейп.

— Таким образом все были при деле, — невозмутимо подытожил Квиринус.

_____________________

[1] Бичи-Хэд (Beachy Head) — самая высокая (162 м), практически отвесная меловая скала в Великобритании. Место многочисленных самоубийств.

[2] "Сестры", точнее "Семь Сестер" — группа меловых утесов вдоль побережья Ла-Манша (Английского канала). В нее входит и Бичи-Хэд.

Глава 38.Вызов

В двадцатых числах июля мелкий нудный дождь сильно подмочил репутацию Истборна как самого солнечного места Великобритании. Моросило с утра до вечера и с вечера до утра, пухлые тучи ползли по-над самыми утесами, холодный ветер загонял в дом любого, кто решался высунуть нос на улицу. Местная метеослужба ссылалась на проходящий циклон и о сроках наступления хорошей погоды ничего определенного не говорила.

Ксенофилиус работал над очередным номером «Придиры»; у Квиррелла наконец нашлось время для разбора захваченных из Хогвартса рукописей, Снейп тоже взялся за книги... Но чтение на ум не шло.

Пандора была сильной, но малоопытной колдуньей, она сама понимала это и попросила гостя помочь ей с некоторыми заклинаниями. С его помощью она быстро разобралась в сложных моментах, схватывая все на лету и накрепко удерживая в памяти. Северус даже сказал ей, по его мнению, комплимент: такую студентку он был бы рад видеть у себя на факультете. В ответ Пандора напомнила, что она маглорожденная, и добавила, что в свое время Шляпа отправила ее на Гриффиндор и пока еще не возникало поводов пожалеть о таком выборе.

Гриффиндор? Пандора выглядит его ровесницей, может, чуть старше, в любом случае он должен был видеть ее в школе — и не раз! «Стыдно сказать, но я вас не помню...» — «Я вас тоже, Северус. Так бывает. К сожалению...»

Незаметная, спокойная, она терялась в толпе... тем более на фоне яркой Лили. Он же вообще никого не замечал, кроме нее.

В кухне, где они занимались, к вечеру из-за пасмурного дня наступили ранние сумерки. Пандора не стала включать свет; она принесла из гостиной глиняный фонарь со свечой и поставила его на стол. Теплые желтые блики на клетчатой скатерти как будто сократили пространство между людьми, убрали невидимые барьеры.

Луна, которая всегда присутствовала на этих импровизированных уроках, запросилась к матери. Оказавшись на ее коленях, ребенок повозился немного и затих, сосредоточенно теребя бахрому, украшавшую мужскую рубашку Пандоры.

— Знаете, почему мы уже третье лето подряд приезжаем именно в этот дом? — неожиданно спросила она. — Вид из окна. В вашей комнате должен быть такой же.

За мокрым от дождя стеклом — вызывающе белые в окружении серого — высились все те же утесы.

— Иногда мне кажется, там кто-то ждет меня, — задумчиво продолжала Пандора. — Глупо, конечно... Отсюда все равно никого не разглядишь, да и кто станет ждать? Тот, кому я была нужна, уже меня нашел... да, Луна?

— Папа, — четко произнесла малышка. — Хочу.

— Ну пойдем, посмотрим, что папа делает, — Пандора подхватила ее на руки и вышла из-за стола. Обернулась на мгновение в дверях: — А еще оттуда хорошо смотреть внутрь себя... Только страшно.

* * *

Утро следующего дня началось с плохой новости: по всему побережью от Истборна до Гастингса объявили штормовое предупреждение. Люди вносили в дом плетеную мебель и все, что может сломаться или улететь, плотнее закрывали окна. На дорогах, ведущих к утесам, дежурили полицейские машины.

Снейп охотно помогал убирать вещи, сам вызвался слазить на чердак и запечатать понадежнее хлипкое слуховое окно, потом упрямо пытался читать, наглухо задернув гардины и усевшись к ним спиной. Но все оказалось напрасно: непонятная настойчивая сила тянула обернуться и взглянуть. Слова ли Пандоры были тому причиной, или просто в воздухе разливалось что-то тревожное — он не мог понять. Раздраженно захлопнув книгу, отшвырнул занавеси и замер: над Бичи-Хэд колыхалось черное зарево.

Видение держалось какую-то долю секунды, и Северус не был уверен, что ему не померещилось. Но тревога и непонятная нервная дрожь нарастали. Дольше оставаться в доме было невозможно. Он схватил куртку и помчался вниз по лестнице к выходу.

— Ты куда? — окликнул его из холла Квиринус.

— Туда, — не оборачиваясь, бросил Снейп и трансгрессировал прямо с крыльца.

Северус вовремя позаботился о дезиллюминационных чарах и теперь не опасался, что люди на дороге заметят его. Ветер налетал порывами, толкая в грудь, солнце временами просвечивало сквозь тучи, делая штормящее море тускло-стальным, но тут же пряталось в пыльных грудах, которые быстро наливались черно-фиолетовым, все ниже опускаясь к воде.

Новый толчок, сильнее предыдущих. Убирайся под крышу, человек, не тебе тягаться с бурей, ты мал, слаб и глуп...

— Ну, давай, — пробормотал он, глядя на море. — Бог, создатель, высшая сила... кто бы ты ни был — давай! Покажи себя... — бормотание перешло в крик: — Сделай хоть что-нибудь!

Далеко в море упала короткая молния, вырвавшись из тучи там, где чернота казалась особенно густой. Секунду спустя донеслось ворчание грома.

— А еще раз? Слабо? — тучам так и подмывало по-мальчишески показать язык. — Только пугать можешь?

Молния ударила ближе.

— Теперь моя очередь, — губы пересохли, сердце забилось быстрее, знакомая пружина под ребрами сжималась все туже, скручивалась так, что стало трудно дышать. Палочка сама впрыгнула в ладонь, рука взлетела, спираль силы качнула его и, уходя из ладони в рукоять, вырвала из горла короткий хриплый вопль: — Да-а!