Чтоб грани страха перейти...
Шрифт:
– Мэгги, ты представляешь?! Близнецы решили поиграть в джентльменов и отнесли наши чемоданы вниз. Пойдем, там уже повозки…
– Иди, Анджелина. Я догоню. Мне еще нужно кое-что…
Торопливо замелькали ступеньки крыльца.
Мерлин, сколько же здесь лестниц.
Комментарий к X
(1) - Обещаешь мне писать?
– Ну конечно, дорогая!
– Я тебя люблю, Маргерит…
– Я тоже тебя люблю очень сильно. (франц.)
========== XI ==========
– Разрешите мне войти, сэр?
– Ты уже вошла.
Посреди
Знакомый запах – огневиски и крепкого черного кофе.
В ослепительных лучах – седеющие рыжие волосы.
– Значит, это правда, сэр? Вы уволились?
– Учитель из меня дерьмовый.
– Меня вы многому научили.
Клацанье железной ноги все ближе.
– Дамблдор рассказал мне о вчерашнем. Я тебе обязан жизнью, Мэгги.
– Мне? Нет, сэр, я ведь ничего не…
Мотнул головой на кресло у стола – послушно села. Напротив грохнул колченогий табурет.
– Это началось в первый день Турнира. Я должен был догадаться. Должен был заметить, что Крауч ведет себя странно. Но я был так занят Поттером… Альбус просил приглядывать за Поттером. А Крауч сразу уехал.
– Сэр… Так это мистер Крауч бросил имя Гарри в Кубок огня?
– Он не хотел этого делать. Он был под Империусом. Все это время. Они спланировали это заранее.
– Они? Вы имеете в виду…
– Да. Волдеморт и его Пожиратели. Им нужно было заманить Гарри на это сраное кладбище, чтобы Темный Лорд мог возродиться. И они решили воспользоваться Турниром.
– Но… кто?..
– Барти-младший.
– Все говорили, он умер в тюрьме.
– Я сам, дери меня тролль, в это верил. Но ему удалось удрать. Отец его прятал все эти годы. Когда Волдеморт вернулся, Барти наложил на отца Империус. Заставил его заколдовать Кубок и бросить в него имя Поттера – будто бы от четвертой школы.
– Как вы и предполагали…
– Эти ублюдки использовали меня так же, как беднягу Крауча.
– Вас? Этого не может…
– Барти знал от отца, что Дамблдор поручил мне заботиться о Поттере. И мог быть уверен, что Гарри дойдет до конца Турнира невредимым. Но на Черном озере он чуть не погиб. Тогда они запаниковали.
– И Барти явился в Хогвартс?
– Он давно тут ошивался. Я подозревал неладное, но мне в голову не могло прийти, что это он. Как я понял, он должен был выпить оборотное зелье перед третьим заданием, чтобы ни у кого не возникло подозрений.
– И привести Гарри к Кубку, который был порталом…
– Верно. Барти заранее сварил зелье, но не думал, что его понадобится так много. Ему пришлось варить еще – уже здесь, в школе. И воровать ингредиенты у Снейпа.
– А Снейп все подозревал Гарри…
– Как видишь, паршивый щенок умеет играть на чужих слабостях.
– А мистер Крауч? Тогда, после второго тура, вы говорили с ним…
– Он начал сопротивляться
заклятию еще зимой. Как-то перед Рождеством вызвал меня в “Три метлы”, обещал рассказать что-то важное. Мы просидели полдня, но он так ничего и не сказал, а под конец понес какую-то чушь и удрал. Я решил, что он спятил.– Я видела его в тот день! Я налетела на него в дверях паба.
– Потом он, кажется, пытался поговорить с Дамблдором, но из этого ничего не вышло. А тогда у озера… Он просил встретиться с ним вечером, на окраине Запретного леса. Твердил, что боится слежки. Я согласился. Барти, конечно, пронюхал об этом и…
– …и убил его… Убил собственного отца…
Кивнул молча.
– А вы… Как же он…
– Я не так неуязвим… как мне бы хотелось, Мэгги. Он напал со спины. Мы долго боролись. Ему удалось наложить Империус.
– Значит, все это время вы…
Вдруг почувствовала – дрожат губы. Отвернулась. Взгляд упал на сундук для нечисти.
– Мерлин мой… вы… я даже представить не могу, как…
– Мэгги…
Так близко. Не оборачиваясь, наощупь – широкая ладонь, грубый бугор ожога.
– Мэгги…
– Если бы я догадалась раньше… Всего этого не случилось бы. И… Седрик… Это я виновата…
– Нет, Мэгги. Это я виноват. Я должен был сопротивляться Империусу. И я сопротивлялся. Но этот ублюдок Барти…
Взглянула – и вдруг поняла. Сердце замерло, а потом забилось снова – какой-то новой болью. И новой радостью.
И в правом, живом глазу промелькнуло будто…
– Он… ничего тебе…
– Нет! Ему ведь нужно было до конца играть роль.
– Кхм… Как ты догадалась?
– Часы.
Из жилетного кармана вынырнула серебряная крышка с узором-трилистником.
– В тот вечер, когда он влез сюда… мы дрались. Часы закатились под комод. Он, видать, не заметил. А я не сказал ему. Про твой подарок.
– Я должна была понять… понять сразу! Он был другой. У него был другой взгляд.
– Не вини себя. Даже Дамблдор ни о чем не подозревал до самого третьего тура.
– Одно дело – Дамблдор, а другое…
Скользнула – не усмешка, улыбка.
Мерлин, все это время…
Ладонь широкая, горячая. Грубый бугор ожога. И почему-то нужно именно туда…
– М… Мэгги…
Не вскочил, не вырвал руку. Хотел отстраниться – сжала крепче. На губах еще… Грубый бугор ожога. Теплый, горячий.
– Мэгги, послушай, ты… ты такая молодая. Умная, красивая девушка. У тебя впереди целая жизнь. Зачем тебе это?
– Я не знаю.
Так близко.
И вдруг испугалась. Не успеть, не дотянуться, потерять.
Но под ладонью уже – тепло. Мягкие волны волос.
И захотелось улыбнуться. Прямо в эти сурово стиснутые губы.
Тепло.
Почти жарко.
Потянулась – теснее, крепче.
И вдруг соскользнула куда-то вниз.
Грохнул стул.
Клацнула нога.
Под пальцами – грубая ткань. Сильно, до боли под ногтями.