Чудесные рецепты крестьянки-самозванки

— Можно подумать, ты лично занимаешься ее делом! — брякнул Влад.

Зря он это сказал. Владияр и без того знал, что он бесполезная колода. Бросать ему это в лицо, как минимум, бестактно. И обидно, чего уж!

Владияр спорить не стал. Молча развернул коляску и поехал прочь из кабинета, где мужчины собрались, чтобы обсудить внезапно изменившиеся планы. То есть, Владияр своих не менял, это приехавшие гости… настаивали.

— Эгоист! — крикнул ему в спину Влад. — У тебя появился шанс встать на ноги, а ты о своей чести печешься! Вот и подумал бы… о своей женщине! И о сыне!

Владияр захлопнул за собой дверь.

Может, и прав младшенький. Даже, наверняка, прав! Если бы Владияр верил в то, что у него есть шанс на исцеление, он прислушался бы к его словам. Так ведь пустое все. Только время зря потратит. И здесь его не будет, и там не помогут.

Фрея и Добрыня приехали сегодня. И с хорошими, как им казалось, новостями. Владияр знал, что Владимир не оставляет попыток помочь с исцелением. Какие-то артефакты разрабатывает, медицину изучает. Только оно бессмысленно, ведь лучшие лекари государства сказали, что мертвое стать живым не может. И иноземные подтвердили. А то Владияр не понимает, отчего матушка с батюшкой по курортам разъезжают! Все надеются найти волшебный источник, что исцелит их сына. Но то, что Влад с Марьяной озадачили друзей такой просьбой, Владияру в голову не приходило.

Эту историю Владияр знал от матушки. У Фреи, которую сватали за Влада, в услужении был фейри. Как выяснилось, Фрея замуж за Влада не собиралась, да и брат к тому времени уже был женат, но встречи с ним искала. Потому что согласно легенде или пророчеству, Владияр толком не понял, освободить фейри из рабства мог только Влад.

Собственно, так оно и вышло, только фейри умер. Но считалось, что грехи свои фейри искупил, а Влад стал то ли спасителем, то ли освободителем… Короче, важной персоной для этих самых фейри, что носа из холмов не казали, да на род людской плевали с высокой колокольни.

Влад и попросил Фрею, последнюю хозяйку Балора, так звали того фейри, связаться с его родней и передать просьбу. А просьба — исцеление Владияра.

Фейри согласились помочь. И тот, кто мог провести операцию, сейчас находился в мире людей. Фрея и Добрыня приехали в Москву так быстро, как могли. А до того связались с Владимиром и назначили день, когда Любомира, жена старшего брата, сможет открыть путь из Лукоморья в то место, куда надо Владияру. Владимир прилично развил свои способности, и научился передавать мысленные картинки Любомире, потому что открывать короткие пути могла только она.

Короче, за спиной Владияра организовали целый заговор. И теперь его поставили перед фактом: ехать на встречу с фейри немедленно. Вечером ждали Владимира с Любомирой.

Как можно верить фейри? История Балора их ничему не научила? Сами же потом будут прятать взгляд и сожалеть о содеянном!

Владияр вернулся к себе, и буквально через минуту в комнату вбежал Митя. С глазами, полными слез.

— Папа, ты тоже уезжаешь? — спросил он с отчаянием. — Ты — тоже?!

Он как-то поверил, что мама просто уехала по делам. С того дня он больше не плакал, но почти и не смеялся. Отказывался играть, даже Василиса не могла его растормошить. И, скорее всего, подслушал разговоры взрослых.

— Нет, Митя, я никуда не уезжаю, — спокойно произнес Владияр, протягивая к сыну руки. — Я тебя никогда не оставлю.

— Мама тоже так говорила, — горько вздохнул Митя, однако на колени забрался, привычно прижался к груди.

— Маме пришлось…

— Пап, если уедешь, возьми меня с собой. Я не буду мешать.

С Александром Владияр говорил по телефону. Тот подтвердил слова Влада: родовую книгу отец ему не оставлял, что логично. Пусть батюшка уже и не Великий Князь, но все же глава рода. А дело Ульяны Александр пообещал взять под личный контроль и посоветовал нанять не только адвоката, но и частного сыщика, чтобы тот землю рыл, а доказательства невиновности Ульяны нашел.

И вот теперь брось все — и уезжай! За тридевять земель!

Митя задремал, пригревшись. Владияр и о его здоровье теперь беспокоился, как бы лекаря звать не пришлось. Тоскует малыш без мамы. Марьяна говорит, что он и ест плохо.

В дверь поскреблись.

— Афанасий, ты? — вполголоса спросил Владияр.

Будить Митю не хотелось.

В комнату заглянула Марьяна, за ее спиной маячила Фрея.

— А, тяжелую артиллерию прислали, — фыркнул Владияр.

— Тяжелая, Ярушка, это если Мите сказать, что папа лечиться не хочет, — невесело пошутила Марьяна. — А мы… только расскажем тебе о том, о чем ты, скорее всего, не догадываешься.

— Афанасия позови, — попросил Владияр. — Пусть Митю заберет.

Дождавшись, когда Афанасий унесет спящего Митю, Марьяна сказала:

— Яр, ты, безусловно, в своем праве. Уговаривать тебя бессмысленно, я по мужу знаю. Вы все, братья Юрьевские, в упрямстве похожи, как близнецы. Но вот что я скажу… Яр, у тебя появился шанс…

— Не верю я в эти шансы, — перебил Марьяну Владияр. И повторил по слогам: — Не ве-рю. Мертвое не станет живым.

— А вот это вы зря, — вмешалась Фрея. — Есть мертвое мертвое и живое мертвое. Вы же живы, так что ваше мертвое — еще живое. И фейри умеют делать живым мертвое. Поверьте, я знаю. Моим учителем был фейри. В конце концов, если вы не верите в лечение… можно же попробовать? А вдруг получится? Если не попробуете, до конца дней жалеть о том будете.

— Я до конца дней буду жалеть, что оставил Ульяну и уехал… лечиться, — вздохнул Владияр. — Здоровым или больным, я никогда себе этого не прощу.

— Вот! — Марьяна подняла вверх палец. — Мы добрались до самого главного. Владияр, ты любишь Ульяну?

— Полагаю, что да, — ответил он, не колеблясь. — По-своему, но люблю.

— Как сильно ты ее любишь? — не отставала Марьяна.

— В чем ты измеряешь любовь? Скажи, я попробую ответить.

— Понимаешь… Ульяна выйдет из тюрьмы, я в том не сомневаюсь. И узнает, что ты мог встать на ноги, но не захотел. Из-за нее. — Марьяна выразительно на него посмотрела. — Этого она себе никогда не простит. Я не простила бы себя, будь я на ее месте.

— И я, — кивнула Фрея.

— Потому что и мы любим своих мужчин. И хотим для них самого лучшего, — тихо продолжила Марьяна. — Если ты любишь Ульяну, ты можешь избавить ее от этой вины. Полагаю, ты понял, о чем я.

Под таким углом Владияр, откровенно говоря, на ситуацию не смотрел. Не зря Влад жену на переговоры прислал. Как знал, паршивец! Да чего там, конечно, знал. У него опыт семейной жизни, у Владияра — застарелые раны.

Марьяна права, Ульяна — не эгоистка. Она никогда не бросит ему в лицо обвинение втом, что он предпочел решать свои проблемы, а не ее. И искренне расстроится, если выяснит, что он упустил единственный шанс на выздоровление.

— Яр, Ульяна и Митя примут тебя любым, — сказала Марьяна. — Уже приняли. Ты сокрушался, что ничего не можешь дать жене. Не можешь… или не хочешь?

— Хорошо, — процедил Владияр. — Я согласен. Но Митя поедет вместе со мной. Он не будет обузой, Афанасий о нем позаботится.

— Это не проблема, — обрадовалась Фрея. — У нас с Добрыней там дом.

— Там — это где? — Владияр только сейчас сообразил, что не знает, куда отправляется.

— Так… в Шотландии, — ответила Фрея.

— Отлично. Мите там понравится, — пробурчал он.