Чудесные рецепты крестьянки-самозванки
Шрифт:
Владияр все равно считал, что поступает неправильно. Но это чувство вины он с Ульяной не разделит, заберет себе целиком.
Глава 39
Платон Анатольевич приходил ко мне каждый день. Он приносил еду, и ее хватало, чтобы забыть о кошмарном супе из тухлятины. Не забывал он и о моих сокамерницах, а они были рады и обычному хлебу, и вареным яйцам, и яблокам. Полагаю, оплачивал эти «деликатесы» Яр, заботясь о том, чтобы ко мне хорошо относились. И я будто заново осознавала его, как мужчину, которому нравлюсь.
Яр получил
Платон Анатольевич подробно расспрашивал меня обо всем, что случилось в том злополучном поезде. Говорил, что его помощники ищут свидетелей произошедшего, а сыщик, нанятый Юрьевскими, отправился в Нижний Новгород для того, чтобы встретиться с той самой Наденькой, что организовала поиски Ульяны Лопаткиной. И, заодно, поговорить с моей семьей.
— Это лишнее, — сказала я. — Они от меня отказались. По их версии, рассказанной всем соседям, я умерла четыре года назад в Пскове.
— Вот именно, — вздохнул Платон Анатольевич. — Докажем мы, что Ульяну ты не убивала. А дальше? Нужно подтверждение, что ты — Свиридова. Могут сказать, что и ее документы ты украла. Если твой отец подтвердит, что ты — это ты…
— Он этого не сделает.
— Да хоть кто-то из семьи. Будь у вас родовая книга, было бы проще.
— В нашем роду нет ведунов…
Наконец свидетели нашлись. Кто-то из тех, кто ехал с нами в одном вагоне подтвердил, что видел двух девушек и ребенка. Другой по описанию вспомнил погибшую Ульяну. Платон Анатольевич говорил, если понадобится, он и некроманта найдет, чтобы мою невиновность доказать, но обошлось.
Из Нижнего Новгорода приехала Наденька с мужем. Вернее, Надежда Петровна Зыкова. Со мной она, к счастью, встречаться не пожелала. Не знаю, как бы я смотрела ей в глаза. Все же подлог — это преступление. Зато она беседовала с моим адвокатом, и он убедил ее в том, что убийства я не совершала. Ульяну похоронили в общем кургане и перевезти ее останки на родину не представлялось возможным.
Отец, как я и предполагала, отказался признавать меня живой. Поэтому меня оставили в тюрьме, «на всякий случай». Следователь заявил, что я, возможно, мошенница со стажем, и надо бы проверить, нет ли похожих случаев, не обманула ли я еще кого, выдавая себя за другого человека.
— Батюшка ваш расстарался, — сказал Платон Анатольевич, — и документы оформил о вашей смерти. Это преступление, но доказать обратное очень сложно. Разве что менталиста искать, да высочайшее разрешение получать на использование мыслечтения. Это вполне осуществимо, но требует времени.
Искать менталиста не пришлось. Буквально через день меня вновь вызвали на встречу с адвокатом. На сей раз Платон Анатольевич пришел не один, а с моим младшим братом.
— Юра… — выдохнула я, весьма удивившись такому повороту.
Его лицо исказилось, но не от отвращения. Мне показалось, что от боли. Все же из всех братьев и сестер Юрий был мне ближе. Да, он не посмел пойти против отца, но мне ли его в том винить? Он зависел от
его воли, от милости старшего брата.— Здравствуй, Уля, — произнес Юрий, взяв себя в руки. И, обернувшись к Платону Анатольевичу, добавил: — Да, это моя сестра. Ульяна Алексеевна Свиридова. Я готов свидетельствовать о том в суде, готов принести любую клятву.
— Юра, ты… а как же… — только и смогла выдавить я.
— Но так же нельзя, Уля, — сказал он, обращаясь ко мне. — Отец умом тронулся. Как можно было похоронить живую дочь! Я больше не могу потворствовать его безумию. Не хочу. У батюшки стало на одного сына меньше.
— Полагаю, после вашего, Ульяна Алексеевна, бракосочетания, отец явится к вам, как ни в чем не бывало. И прощения не попросит. Зато напомнит вам о дочернем долге, — вмешался Платон Анатольевич. — Знаю я таких!
— Моего… бракосочетания? — отчего-то испугалась я.
— Вы же невеста княжича Юрьевского? Того, кто Владияр.
— Княжича Юрьевского? — переспросил Юрий. — Того, что бастард Великого Князя? Герой?
— Того самого, — не без удовольствия ответил Платон Анатольевич.
А я подумала о том, что Юра приехал сам, по своей воле, и из-за меня. Не знал он, кто мне покровительствует. Это, безусловно, мелочь, но приятная.
— Он отец Мити? — спросил Юра без обиняков.
И я кивнула, подтверждая его догадку.
— Не говори отцу, — попросила я Юру. — Платон Анатольевич, можно сделать так, чтобы отца не привлекли за ложь? Он там… долго ни о чем не узнает. Не хочу, чтобы он появлялся в доме Яра.
— Дело не передано в суд, — ответил Платон Анатольевич. — Поэтому возможно все.
Все, кроме моего немедленного освобождения. Из-за бумажной волокиты освободили меня лишь на следующий день. Вместе с Платоном Анатольевичем забирать меня из тюрьмы пришел и Юрий.
— Я могу препоручить вам сестру? — спросил Платон Анатольевич у брата. — Нужно проводить ее к Юрьевским, вот адрес. Я понадеялся на помощника, но он заболел. А у меня через полчаса важное заседание в суде.
— Разумеется, — ответил ему Юра.
Он кликнул извозчика и помог мне сесть в пролетку. Но я думала о том, что к Юрьевским мне ехать нельзя. Я очень хотела быстрее обнять Митю и Яра, но я же из тюрьмы. Я грязная. И, возможно, успела подцепить вшей. Но тогда куда? В бани? Нет чистой одежды. От моей, пролежавшей в кладовой, нестерпимо воняло нафталином.
— Юра, прости, ты при деньгах?
— Есть немного, — ответил он.
— Хватит на платье? Я отдам, у меня есть. Не хочу, чтобы Митя видел меня такой. Я куплю новую одежду и схожу в баню.
— Я могу снять тебе номер в гостинице, где остановился, — сказал Юра. — Там есть горячая вода и ванна.
— Замечательно. Если это тебя не затруднит. И, Юра… — Я взяла его за руку. — Спасибо.
— Не благодари, — произнес он грустно. — Я должен был сразу так поступить. Но я трус. Мама одна не испугалась. Я рад, что она поддерживала тебя.
— Не вини себя, — ответила я. — В конце концов, именно ты мне помог.
Волосы я тщательно вымыла дегтярным мылом. И только потом прополоскала травяным отваром. Это Княжна посоветовала, на всякий случай. На прощание я сказала ей, что я ее должница.