Чудовищный розыгрыш (серия: Аз Фита Ижица. Часть II: Хаос в калейдоскопе. Книга 4)

– А Гена, между прочим, говорил, что ты в совершенстве умеешь владеть собой.

– Да пошёл этот Гена…

Ира спешно увеличила напор воды. Её не интересовало, куда следует пойти Гене, а кроме того, не хотелось слышать изъяснения на фольклорном варианте русского языка из уст Женечки.

Холодное опрыскивание лица постепенно сделало своё дело. Женечка стал дышать ровнее, но его всё ещё колотило. На счастье здесь оказался стакан. Ира сполоснула его и набрала воды.

– Жень, выпей.

Женечка повиновался. Далее он уже сам умывался и выпил ещё стакан воды.

– Иди, Ир. Я сейчас тоже подойду. Не бойся. Со мной всё в порядке.

Ира окинула его придирчивым взглядом. Похоже, Женечка говорил правду. Ира вернулась на кухню и незаметно влилась в так и продолжающиеся радостные визги, которые, при ближайшем рассмотрении, оказались поздравлениями с новым статусом Влада, Галины Андреевны и Алиночкиной мамы.

Вскоре подошёл Женечка. Следом появились разбуженные счастливыми воплями слегка проспавшиеся новоиспечённые дедушки.

Ира выждала минут пять и, взяв за руку Женечку, протиснулась к Владу прощаться.

– К тебе или ко мне? – спросила Ира Женечку, как только они оказались на улице.

– Ир, со мной всё в порядке.

– В каком? – Ира посмотрела Женечке в глаза.

Женечка усмехнулся и отвел взгляд.

– Давай прогуляемся, – предложил он.

– Давай, – согласилась Ира.

Ночное зимнее небо затягивали облака, отражающие свет города. Ира и Женечка спустились к Сочинке и пошли по набережной в сторону моря.

– Знаешь, Жень, я, кажется, начинаю догадываться, что имел в виду Гена, когда рассказывал, как ты умеешь в совершенстве владеть собой.

– Что? – с интересом спросил Женечка.

– Скажем так… Хотя твоя ситуация не укладывается в рамки обычной человеческой жизни, можно представить, что чувствовал бы человек, если б он знал, что вновь рождается тот, кого он любит. Это неимоверно яркие переживания.

С эмоциями такой мощности справиться далеко не всем под силу, но хорошо владея собой, есть шанс взять их в узду. И только владея собой в совершенстве, такие эмоции можно довести до того катастрофического уровня, до которого довёл их ты.

– Я рад, что ты понимаешь суть владения собой не так односторонне, как принято.

– Пытаюсь.

Женечка улыбнулся её ответу. Ира продолжила:

– Принято считать владением собой полное или относительное спокойствие в любой ситуации. По крайней мере, отсутствие внешних реакций.

Женечка кивнул несколько раз и сказал:

– Владение собой – это управление своими реакциями, эмоциями и переживаниями. Переживания, реакции и эмоции – это энергии. Какие-то из них кинетические, какие-то потенциальные. Они кишмя кишат, как внутри, так и снаружи. Управление ими не сводится лишь к умению подавлять их.

– Жень, я понимаю, зачем подавлять эмоции. Светлая голова, меньше проблем и тому подобное. А вот…

– Зачем их генерировать, им отдаваться и даже усиливать?

– Да.

– Но ведь ты сама прекрасно знаешь, зачем.

– Может быть, – задумчиво проговорила Ира. – Жень, извини.

– Извиняю. Говори. Что хочешь?

– Ну-у-у-у, – протянула Ира и замолчала.

– Ну?

– Жень, я не хочу поднимать на поверхность воспоминания, которые вряд ли тебе приятны.

– Ира, можешь со спокойной совестью наплевать на деликатность.

– Как скажешь. В тот день, когда умирала Гиала, ты сознательно контролировал внешние проявления своих переживаний и не менее сознательно не препятствовал их внутреннему овладению тобой?

– Не препятствовал? Я сознательно бросился в самую их гущу. Спросишь, зачем? Отвечу честно. Тогда я об этом на сознательном уровне понятия не имел. Тогда я просто знал, что так нужно, не пытаясь искать ответ на вопрос «зачем?». Почему не пытался искать ответ? Спроси об этом у Лоренца и Зива. Они тебе объяснят гораздо лучше меня. Впрочем, уже не раз объясняли.

Ира задумчиво усмехнулась и проговорила:

– Всё, о чем можно сказать МОЁ, принадлежит мне, но мной не является. МОЁ тело. МОЯ душа. Даже МОЁ я. В смысле человеческое я. И даже МОЙ АЗ, хоть и предполагается, что АЗ – это как раз таки и есть словесное выражение сути личности. Тем не менее… Это всё МОЁ, но не ___ .

Женечка кивнул и сказал:

– Этому нет и не может быть названия, так как ко всему, что может быть так или иначе названо, без проблем добавляется определение МОЁ, а значит то, что принадлежит мне, а не ___ .

Есть вопросы, ответы на которые бесполезно искать в том, что тебе принадлежит, а, следовательно, тобой не является. Их – ответов – там нет и быть не может, коли то, что не может быть названо, не зашлёт их туда. Если оно их туда засылает, они не нуждаются в поиске. В этот момент ты с предельной ясностью и без сомнений ЗНАЕШЬ.

Правда, сомнения могут прийти, наколдованные собственным мозгом. Но лишь потом. Лишь если это ясное Знание начинаешь мусолить человеческим мыслительным агрегатом.

– - -

Как и предполагала Ира, Алиночку выписали из роддома в пятницу.

Цветы, поздравления, улыбки, слёзы умиления – всё смешалось в пёстром водовороте, который перенёс Иру от здания роддома в её бывшее обиталище.

Радостная суета переполняла кухню. Новоиспечённые бабушки вместе с Наташей и Люсей, мешая друг другу, накрывали на стол. Новоиспечённые дедушки ушли в магазин за недостающими ингредиентами. Алину и Влада, как виновников торжества, общими усилиями освободили от хозяйственных обязанностей, и они миловались у окна.

Пользуясь моментом, Ира вошла в комнату, где в кроватке мирно спала пока ещё безымянная новорождённая.

Маленькое пухленькое личико светилось безмятежностью. Ира пристально вглядывалась в него.

Внешние особенности Алины и Влада, присутствующие почти в равных долях, отчётливо прорисовывались сквозь типично младенческие черты. Но не схожесть с родителями пыталась разглядеть Ира. Она искала запомнившиеся ей отблески личности Гиалы.

– Глаза этого не увидят, – нежным благоговейным почти шёпотом сказал Женечка, вплотную подошедший к Ире.