Чудовищный розыгрыш (серия: Аз Фита Ижица. Часть II: Хаос в калейдоскопе. Книга 4)
Шрифт:
Ира, не уловившая, как он зашёл в комнату, вздрогнула. Женечка положил ей руку на плечо, и по телу разлилась тёплая волна покоя.
– Точнее, увидят, – продолжил он, – но гораздо позже. Через несколько лет. И не во внешности. Это проявится в пластике движений, в мимике. Проявится, как нечто мимолётное и едва уловимое. Как нечто, которое если и получится разглядеть, то только при очень большом желании.
– Значит, у тебя такого желания не было?
– Ты о чём?
– Уверен, что хочешь услышать ответ?
Женечка усмехнулся и промолчал.
Ира
Первый тост подняли за новорождённую, и Наташа спросила:
– А как назвали-то?
– Ещё никак, – смущённо ответила Алина.
– Алиночка, ну что тут думать! – вступила в разговор Алиночкина мама. – Родила ты доченьку в Татьянин день, вот и назовите Танечкой.
– Мама! – возмущённым голоском проворковала Алина. – А почему ты меня тогда не назвала какой-нибудь Машенькой или вообще Фёклой или Акулиной?
– Алина, – вступил в разговор её папа, – Таня – это не Фёкла и не Акулина. Это – очень хорошее имя.
– А чем Фёкла с Акулиной плохи? – весело спросил Валентиныч.
Все дружно рассмеялись, и наречение новорождённой продолжилось, перерастая в жаркие споры.
Люся принесла орфографический словарь, Наташа – два тома «Тайны имени». Алина взывала к Владу, но он держался мнения, что решать, как будут звать ребёнка, должна мать.
– Хотя бы предложи свой вариант, – настаивала Алина.
– Алин, – Влад улыбнулся ей, – ну какой я ещё могу предложить вариант? Вон, тебе целых три книги вариантов принесли!
Ира в обсуждении принимала участие лишь в качестве зрителя. Женечка тоже молчал. Ира не видела его лица, но чувствовала, что тело его напряжено как у хищного зверя в засаде перед прыжком.
Настроение Влад казалось ещё более странным. Если бы не усилия Алины, он, как и Ира, тоже ограничился бы ролью зрителя, но зрителя больше похожего на Женечку, только без напряжения хищного зверя перед прыжком.
Напряжение было, но иного качества. Как у паука, который ждёт, что добыча сама залетит к нему в паутину, гадая, муха то будет или бабочка.
И вот, когда казалось, что все говорят разом, и каждый слышит только себя, Женечка вдруг прижал к себе Иру так, что та едва не вскрикнула, и в следующее мгновение очень тихо, но так, что все разом умолкли, сказал:
– Назовите Дана.
Влад затаил дыхание на середине вздоха.
– Дана? – Алина расплылась в благостной улыбке. – А что, мне нравится. Только это ведь краткая форма. Как будет звучать полное имя?
Женечка усмехнулся, глубоко вздохнул и изрёк:
– Данаида, Даниэла, Даная, Даналия, Богдана. Выбирай!
На несколько мгновений воцарилась тишина. А потом…
– Влад, давай назовём нашу дочь Богдана. Ты не против?
– Нет, – ответил Влад с умиротворением паука упаковавшего в паутину свой будущий пир. – Смородская Богдана Владиславовна. По-моему, здорово!
Как
и в день рождения Даны, Ира и Женечка брели в полумраке по набережной.– Дана, – задумчиво проговорила Ира. – Так звали её тогда?
– Нет, – в такой же задумчивой отрешённости ответил Женечка. – Так звал её только я. Имя у неё было другое. Оно для меня ничего не значит. Да и для неё тоже.
– А что значит «Дана»? Что это значит на языке, на котором, говорили две с лишним тысячи лет назад в районе нынешней Соболевки? Ведь, насколько я понимаю, ты не звал Даной Гиалу?
– Если честно, звал. Она тоже спрашивала, что это значит.
– И что же?
– Неважно. Ир, не обижайся, это – СУГУБО ЛИЧНОЕ.
– Извини.
Женечка усмехнулся.
– Не извиняйся. Ты и она вправе знать ответ, и вы его знаете. А так же знаете и то, что к поверхностным значениям слов, независимо от языка, его смысл не имеет никакого отношения.
Тогда я сам не знал, почему так называю её. Мне просто нравилось и хотелось её так называть. – Женечка снова усмехнулся. – Хочешь понять, обратись к расшифровке азбуки, которую я тебе дал.
«Дана – ДОБРО АЗ НАШ АЗ», – проговорила мысленно Ира.
«Последний АЗ можно не учитывать, так как это – окончание. ДОБРО АЗ НАШ. То есть, наш АЗ есть Добро, Истина… или Истина, Добро – это наш АЗ… или…».
– Дана – это адаптированный к современности вариант, – перебил Женечкин голос Ирины размышления. – Две с лишним тысячи лет назад и в начале прошлого века я звал её Данум.
«ДОБРО АЗ НАШ УК МЫСЛЕТЕ», – продолжила мозговой штурм Ира.
«Истина АЗ является нашим познанием мышления, или, может быть, учителем мыслить».
– Что-то вроде того,– голос Женечки снова ворвался в Ирины мысли.
– Ты это к чему?
– К тому, что если не ставишь на своём пути препятствия из человеческого, управляешься с чем угодно.
– Я говорила вслух?
– Может быть. Не знаю. Мы с тобой на одной волне сейчас.
– Истина АЗ учит нас мыслить?
– Да. Нужно лишь не заслоняться от неё человеческим. Данум одним своим присутствием убирала все препятствия. Правда, пока она была рядом, это производило обратный эффект.
Я оставался непробиваемым для Осознания Сути. Мне всё удавалось без всякого Осознания Сути. Скажем так, я действовал, как осознающий суть, не будучи таковым.
– Ты хочешь сказать, что тебе во всём везло?
– Не без этого. Но не в этом дело.
– А в чём?
– Полагаю, ты со мной согласишься, что практически каждый человек ищет счастье. И вот, представь, такому человеку N предлагают на выбор два ключа, каждый из которых открывает особую комнату, в которой есть нечто.
В первой комнате находится полное изобилие. Деньги, красота, здоровье, обаяние, харизматичность, удача, успех и тому подобное.
Во второй – НИЧЕГО, кроме полного, безграничного владения собой. То есть, абсолютно все бразды правления и телом, и душой.