Чужие-IV (Контакт)

"А ты молодец, Шеди, - мысленно улыбнулась ей Рипли.
– Я боялась, что ты действительно изменилась... Как хорошо, что тебе не приходит в голову самый обычный в таких случаях ответ... У нас свидетелей убирают".

– Ничего. Посадим его в машину и высадим где-нибудь в не слишком людном месте...
– Рипли посмотрела на Большое Эхо. Его пучило от злости.

– Мама!
– позвала вдруг Скейлси слабым голоском.
– Опять что-то происходит... Страшное... Я боюсь...

Скейлси сжалась в комок и прислушивалась, чуть водя головкой.

"Что, снова?" - Рипли и Шеди переглянулись.

– Ничего, во всяком случае, отсрочку этот коридор нам даст, - развел щупальцами священник.

– И я бы посоветовал сделать вот что. Как я уже говорил, мне ничего не грозит, а вот вам, Рипли, нужно скрываться. В общем, я даже понимаю, почему люди из Управления, не зная вас как личность, хотят уничтожить - ваши знания опасны. Наша цивилизация давно уже ходит по грани, и оружие все равно может быть изобретено в любой момент: видно, мы сами заслужили себе такую судьбу. Но если оно появится естественным путем, у народа будет время привыкнуть к нему и научиться жить с ним в одном мире, а вот если оно появится в готовом и достаточно совершенном виде - о последствиях можно только догадываться. Пока вы находитесь на нашей планете, вы будете для многих постоянным соблазном, Рипли. Нам нужно будет подумать, как вам вернуться к своим. Я думаю, Провидение вам будет благоприятствовать, но и сам сделаю все, что могу. Если пригласить нескольких моих собратьев, я уверен - вместе мы найдем решение..

– Мне страшно, - повторила Скейлси, вжимаясь в пол. Хотя ее размеры с их первой встречи увеличились чуть ли не вдвое, она лежала сейчас с таким же жалким видом.

– Что за опасность, Скейлси?
– наклонилась к ней Рипли.

– Я не знаю... Я боюсь, очень боюсь... Все боятся...

– Кто?

– Все, кого я слышу...

– Рипли, спроси ее, откуда идет опасность... Это важнее!

– Скейлси, ты слышала вопрос?

– Не знаю... Страх всюду... Все растеряны... страха много, очень много... Я не могу больше, мама!

– Рипли, ты знаешь, - вздрогнула вдруг Шеди, - и я что-то слышу... Конечно, Скейлси чувствительнее меня, мы с ней как приемник и передатчик: она слышит - я говорю, но вообще... Я ни разу не слышала ничего подобного.
– Шеди говорила, а тело ее на глазах у Рипли сжималось. Прижимались к бокам лапы, подворачивался под туловище хвост, опускался, позвякивая колечками, гребень, укорачивалась шея...
– Кругом паника...

– Надеюсь, не из-за меня, - хмыкнула Рипли. От слов Скейлси и Шеди ей стало скверно на душе.

– Я не могу ничего сказать, но мне кажется, что от страха трусится сейчас весь город.

– Ничего себе!
– Рипли вздохнула и присела возле Скейлси.
– Будет очень весело, если окажется, что всех действительно напугал "оборотень".

– Или мое "оружие", - добавила Шеди.

– Успокойтесь. Причин для паники могут быть тысячи, - начал священник, но было видно, что и он не уверен в своих словах до конца. Как говорилось в старину: "Я боюсь - значит, мне есть что терять - значит, жизнь не кончилась".

– Интересная мысль, но мне от этого не легче, - пожала плечами Рипли.

Хорошо, допустим страх вызвала действительно она... Еще полбеды, если все будут только шарахаться в разные стороны и молча сходить с ума - но нравы жителей этой планеты не слишком позволяют надеяться на мирный исход. Скорее всего, едва ли не полгорода выйдет на охоту. С единственной целью найти их и уничтожить...

– Мало ли что могло случиться, - продолжал гадать священник, - на город могла напасть стая зубанов, могло начаться землетрясение, или прорвались газы... Для общих бедствий всегда найдется больше причин, чем для общих радостей...

– Нет, это действительно СЛИШКОМ сильно, - сделала жест отрицания Шеди.

– Радиоволны...
– снова заговорила Скейлси, - у меня трещит голова: кругом очень много радиоволн... воздух колеблется...

– Что?
– оживилась Шеди.
– Ты хочешь сказать, что ощущаешь какое-то излучение?

– Я не знаю... Так воздух дрожит возле радиотелефонов или видеоприемников... Только сейчас - намного сильнее, почти так же, как этот страх. Мама! Мне страшно...

– Успокойся, Скейлси, я здесь...

– Но что это может быть?

– Работают все видеоприемники - значит, передается какое-то централизованное сообщение, - обыденно произнес священник.
– А раз так, логичнее всего вернуться в мои комнаты послушать, о чем идет речь.

– Можно подумать, что вы не догадываетесь!
– процедил сквозь зубы Большое Эхо.

– Что такое?
– все разом повернулись к нему.

– Сволочи... Предатели... Я так и знал!
– изо рта Большого Эха потекла слюна, выталкиваемая изнутри избытком ненависти.

– Ладно, пойдемте, - священник встал и направился в сторону Храма.

– Но мне так страшно...
– прошептала Скейлси.

46

Храм снова был пуст, лишь ветер гулял, свободно входя в незапертую дверь, и пахло паленым маслом от выгоревших до основания светильников.

В коридоре валялись тряпки и банки - следы недавнего обыска. Лишь Скейлси смогла уловить боль, пронзившую священника при виде этой картины: ничем не выдал он своего истинного отношения к происшедшему.

– Видеоприемник стоял у меня вот здесь, - сказал он, тормозя возле одной из занавесок.

На стене висела копия картины, оригинал которой был вывешен у входа: два круга с серой перемычкой между ними, постепенно меняющей цвет: пятнистый белый, пятнистый серый, пятнистый черный... или наоборот - как кому приятнее было видеть перед собой свой мир. Было в этом простом изображении что-то такое, что сразу приковывало к себе взгляд и не позволяло его отвести. Буквально через секунду Рипли ощутила, что ей до раздражения хочется замазать некоторые точки, словно нарушающие равновесие в этой картине.

Эти точки были черными.

Можно было подумать, что священник прочитал эти ее мысли: на подходе к видеоприемнику он, не оборачиваясь, сказал:

– Именно эти пятна черного цвета зависят от тебя. Лишь твое отношение к жизни поможет им стать белыми... И пусть они всегда стоят перед твоими глазами - лишь так, точка за точкой, можно исправить общий цвет...

От неожиданности Рипли вздрогнула: она не ожидала от него такого умения, но тут же поняла, что он просто хорошо знаком с картиной: вряд ли только она испытывала при виде нее подобные чувства. Скорее всего, и у него перед глазами были эти "неправильные" точки, ради изменения которых стоило жить.