Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"

Вслед за ней из «Форда» выпрыгнул высокий юноша с короткими светлыми волосами. Он почти сразу же нагнал худенькую девушку и, схватив ее сзади, приподнял над землей. Громкий смех девушки эхом прокатился по району, уже отходившему ко сну.

Ее опустили на лужайку лицом вверх. Трель сверчков стихла, и теперь вокруг слышалось лишь их рваное дыхание. В темноте белела улыбка девушки.

Юноша прижал ее руки к траве и несколько раз быстро поцеловал в губы. Их лица замерли в дюйме друг от друга, и они рассмеялись.

– Мы прямо разрыв шаблона, – сказал молодой человек.

– Почему?

– Первый поцелуй в Беверли-Хиллз… А у нас даже денег нет.

– И кожа у нас разного цвета.

– Да… Раз на то пошло, первый раз переспим в «Юнивёрсал студиос».

– А медовый месяц у нас будет в мотеле Бейтса! [327]

– Отличная мысль! Вышла бы настоящая промокампания для «Юнивёрсал»… А еще лучше поселиться в квартире в Голливуде.

Затем он увлек девушку в долгий поцелуй.

327

Основное место событий в кинотриллере А. Хичкока «Психо» (1960).

– Погоди-ка… Что это там рядом с тобой? Грязь, что ли?

Взвизгнув, девушка приподнялась на лужайке.

– Кажется, собачка какого-то богача оставила там сюрприз…

Понемногу сверчки снова заголосили.

– М-да, сколько б денег ни было у хозяев, у всех собак из зада выходит одно и то же дерьмо… Вроде как такую кучу оставляет бобтейл. Ну или же кто-то некультурный не дошел до дома… – Молодой человек расхохотался. – Только форма у него какая-то странная. И что-то оно больно сухое.

– Жуть какая… Что это вообще такое? – Девушка поднялась на ноги и обняла юношу.

– Давай-ка подтащим его к фонарю и посмотрим… Сейчас схожу за палкой.

Прибежав обратно с двумя ветками, он несколько раз ткнул ими массу.

– Что-то большое и высохшее… И очень легкое.

Зажав предмет палками, юноша попробовал поднести его к фонарю, но по неосторожности уронил на асфальт. Предмет был темным – вероятно, испачкался в земле. В любом случае совсем не это ожидали увидеть молодые люди.

– Странно… Неужели это…

– Господи, да это же ребенок! Мертвый!

Девушка громко закричала. От ужаса она даже не могла пошевелиться.

Высохший предмет действительно был детским трупом, шея которого почти оторвалась от туловища. Ее задняя поверхность выглядела так, будто кто-то отгрыз с нее кусок мяса.

– Успокойся, Джули. Это же элитный район. Откуда здесь взяться трупу ребенка?

– Он самый, говорю тебе! Взгляни, он же совсем высох!

– Может, это пластиковая кукла?

– Да нет же! Из него как будто выкачали кровь… Словно тут поработал вампир!

– Вампир в центре Лос-Анджелеса?..

– Надо сообщить в полицию!

– Я не в ладах с ней…

– И поэтому мы должны просто уйти?!

– Да уж, ты права…

В этот день на обочине Вьюмонт-драйв обнаружили труп одного из пяти пропавших младенцев. По группе крови и косвенным признакам было установлено, что он принадлежал внучке Берта Эстина.

Отчего-то на шее сзади у нее полностью отсутствовала плоть. Кроме этого, ничего примечательного не было – ни внешних повреждений, ни отрезанных конечностей. Внутренние органы тоже никак не пострадали. По предварительному заключению, ребенок погиб от удушья.

С момента смерти прошло около трех дней, и труп еще только начал разлагаться. Как раз три дня назад из дома Эстинов и похитили ребенка. Но самым жутким было то, что на теле девочки не было ни пятнышка крови. Криминалисты предположили, что после убийства преступник выпустил из нее кровь, а затем бросил у дороги.

13

Двадцатого июля Крис Фишер, штатный фотограф информагентства АР, отплыл от причала в Редондо-Бич на только что купленной яхте. Долгожданный летний отпуск он решил провести в одиночном плавании по Тихому океану.

Из гавани Крис вышел в десять утра. Небо было безоблачным, поэтому плыть по морю в одиночку было безопасно. На кухне он приготовил себе простой обед: нарезал пару ломтиков хлеба, намазал их маслом и положил сверху ветчину. Открыв бутылку пива, поднялся на палубу и подкрепился под соленый аромат моря. Сейчас он планировал доплыть до острова Сан-Клементе.

Дул попутный ветер, не слишком крепкий и не слишком слабый. Погода была исключительно благоприятной для плавания, так что даже человек, впервые вышедший в море, мог без особого труда управлять судном. Единственным неудобством было солнце, светившее прямо в лицо.

Никаких препятствий на океанской глади не было: ни дорожных знаков, ни ограничений скорости, ни автоинспекции. Казалось, можно было плыть и плыть в свое удовольствие, однако на самом деле это было не так. Уже давно в море стали выходить не только рыбаки, но и обычные люди. В последнее время океан сильно загрязнился, особенно в прибрежных зонах, где плавало несметное количество самого неожиданного мусора. Такие места ненамного отличались от автострад Лос-Анджелеса. Болваны водились по всему миру – выбрасывали всякую дрянь, а потом делали вид, что они ни при чем.

Возможно, из-за слияния течений мусор в основном скапливался в одной зоне. Кое-где на воде покачивалось столько древесины, что ею можно было бы заполнить целый грузовик. У судна, заплывшего в такое место, тут же погнулся бы гребной винт. Пришлось бы возвращаться в гавань, тащить его на берег и чинить с помощью молотка и горелки. Словом, ремонт вышел бы весьма трудоемким.

У яхты Криса не было винта, но, зайди он на ней в такое место, корпус судна точно повредился бы. Могли даже появиться пробоины. Так что выход в открытое море требовал большой осторожности.

Высматривать мусор впереди по курсу было не так-то просто из-за слепящего солнца. К тому же его было чрезвычайно сложно разглядеть из-за темного цвета волн. То и дело Крис уводил яхту в сторону, думая, что впереди скопление мусора, а затем оказывалось, что это была лишь волна необычной формы. После такого он начинал нервничать и делать ненужные телодвижения. Таково было единственное неудобство одиночного плавания, однако в любом случае нельзя было терять бдительность и ставить под угрозу целостность яхты.