Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"

ИОАНН: Жизнь кипит на рынке оттого, что люди вдыхают там маковый дым. Народ продает тела своих жен, отдает своих дочерей работорговцам, продает свою кровь кровопийцам и страдает от тяжких податей.

ИРОДИАДА: Подати – это плата за безопасность. Если тебе здесь не нравится, отправляйся в другое место.

ИОАНН: Я не ухожу в другие места потому, что там еще хуже.

ИРОДИАДА: Пожалуй. Что насчет отправиться в Рим? Там тоже и бедность, и работорговцы, и тирания…

ИОАНН: Мир везде погряз в грехе. Он словно прогнивший плод на ветке, готовый вот-вот упасть. Поэтому все и ждут Спасителя.

ИРОДИАДА: Спасителя нет. А если и есть, то это наш тетрарх.

ИОАНН: Лучше б этот тетрарх отдал свою жену римлянам и попросил в обмен милосердия к этой крохотной стране.

ИРОДИАДА (трясется от гнева): Замолчи! Как далеко ты зайдешь, если тебе только позволить? Ты всего лишь попрошайка! Я могу убить тебя прямо на этом месте!

ИОАНН (почтительно): Тогда прошу, раз тебе так хочется.

ИРОДИАДА: Считай милостью, что я не забираю твою жизнь прямо сейчас. Ты немедленно покинешь эти земли. Или же я не пощажу тебя.

ИОАНН: Я пребываю здесь вместе с Господом. Как только я исполню Его волю, то покину эти края.

САЛОМЕЯ: До чего же красив твой голос! Он словно блестящий золотой шар. Звонкий, уверенный, проникающий в сердца людей… Знаешь ли ты меня, Иоанн?

ИОАНН: Взгляните, это же царевна, пьющая кровь… Конечно, знаю. Выросла во дворце и вслед за матерью ждешь, когда тобой овладеет распутный царь в обмен на золото, серебро и яркие одежды.

ИРОДИАДА: Да как он смеет!

САЛОМЕЯ: Твой голос меня пьянит… Дай же мне прикоснуться к твоей шее, к твоим губам, что источают голос, подобный удару хлыста.

ИОАНН: Господь может простить блудниц, продающих свое тело, чтобы выжить. Но я не дам прикоснуться к себе женщине, что продает себя в обмен на роскошь и власть.

ИОАНН отступает назад. САЛОМЕЯ, не сводя с него глаз, делает два шага навстречу ему.

САЛОМЕЯ: Я позволю тебе взять все, что ты пожелаешь. Яства, вино, одеяния, женщин… Нет, женщин не дам. Я дам тебе золото, кров. Там ты сможешь говорить с народом, сколько захочешь. О, как я влюблена в тебя! Твой дух непоколебим, твои глаза ничего не страшатся. Ты живешь во имя того, во что веришь. Я хочу быть такой, как ты. Дай же мне заключить тебя в объятья! Поделись своей силой и со мной.

САЛОМЕЯ пытается обнять ИОАННА, но тот отступает, грубо отталкивая ее от себя.

ИОАНН: Я не дам прикоснуться к себе блуднице.

САЛОМЕЯ: Я издалека наблюдала за тобой. Уже дней сто смотрю на тебя, слушаю твой голос… И поняла, что больше никого так не полюблю. Сколько раз я видела во сне, как прикасаюсь к твоим губам своими… Прошу, хотя бы раз!

САЛОМЕЯ снова пытается обнять его. ИОАНН отстраняется и останавливает ее.

ИОАНН: Мое тело принадлежит Господу. Сколько раз мне еще повторять? Я не дам его блуднице.

САЛОМЕЯ: Иоанн, мы тебе не враги.

ИОАНН: Дело не в этом. Вы кровопийцы, а я слуга Господа. Мы живем по-разному. Мой тебе совет: скорее покинь этот грязный дворец и возвращайся в Дакию. Тогда ты можешь быть спасена.

Сцена 131: Терраса царского дворца, нависающая над Мертвым морем

Ночь. Небо затянуто темными облаками, между которыми виднеется полная луна. На поверхности Мертвого моря покачивается ее отражение.

ИРОД и ИРОДИАДА сидят на стульях с веерами из павлиньих перьев в руках. Позади них стоят двое солдат. В облике ИРОДА читается неуверенность. Он бросает долгий взгляд на лицо жены.

ИРОД: Как ты и просила, я велел взять пророка под стражу. Его заточили в темницу. Целыми днями он говорит непонятные слова. Что же ты намерена с ним сделать?

ИРОДИАДА: Не остается ничего иного, кроме как убить его.

ИРОД (дрожит): Это невозможно! Он божий посланник!

Из темницы доносится крик ИОАННА.

ИОАНН: О прелюбодеи и те, кто ради защиты собственной власти погряз в разврате! Выйдите и услышьте меня! Внимайте голосу того, кто кричал в пустыне против ветра и песка!

ИРОДИАДА: И ты намерен отпустить этого человека? Пока он жив, он будет и дальше поносить тебя.

ИРОД: Его слова суровы, но не суровее, чем голос Цезаря. Если и есть место, откуда не исходит гневных голосов, то это дома бедняков.

ИРОДИАДА: Ты весьма снисходителен.

ИРОД: Я уже привык, к тому, что он говорит. Я не хочу терять свое нынешнее положение, но вот что я понял: пусть у меня есть все что угодно, ни одна вещь не радует меня до глубины души. Если б кто-то попросил у меня мои сокровища, я мог бы отдать их одно за другим. В словах того человека есть зерно истины.

ИРОДИАДА: Вздор! Не будь столь малодушен! Кто бы правил этой землей, если не мы?

ИРОД: Римляне. Они справились бы лучше меня. Их империя хорошо умеет укрощать народы и добиваться их расположения.

ИРОДИАДА: Но этот человек не говорит, что здесь будет править Рим. Он говорит, что этих людей спасет Бог.

ИРОД: Да, это так.

ИРОДИАДА: Так ты считаешь все его слова правдой?

ИРОД (качает головой): Нет. Есть вещи, которые не понимает ни этот человек, ни стоящий за ним Спаситель. Неважно, кто стоит над людьми – римляне или же вымышленный бог, – кто бы это ни был, ему не под силу спасти всех в мире.

С древних времен на свете один за другим появлялись спасители. Не всегда они имели человеческий облик. Иногда это бывали идеи или учения. И в будущем, которого нам никак не увидеть, то же самое будет вечно повторяться. Однако настоящего спасения нет. Это иллюзия. Один царь сменяет старого, только и всего. Какое-то время новый государь честно правит людьми. Однако его внуки, а за ними и внуки его внуков становятся все хуже. Это вина не государя, а политики как таковой.

Человеческая жизнь несправедлива по своей природе. Раз где-то люди плачут, значит, в другом месте люди живут в роскоши. И если последние хотят сохранить свое богатство, то править нужно грязными методами. Этого тот человек и не понимает.

Истинный спаситель? Вздор! Это мираж. Пусть на время он и поможет людям, но сколько лет это продлится? Спасителю нужна власть – иначе как же он будет спасать людей без нее? Однако стоит ему заполучить ее, как в мире появится еще один новый правитель. Таковы законы нашего несправедливого мира.