Цок

Карен, бывший профессиональный боксёр-легковес, частенько поганил речь спецтерминологией, нисколько не задумываясь о том, что не все её понимают. Но Маша прекрасно знала, что в его машине водительское кресло обтянуто синей кожей, а соседнее – красной, поэтому без колебаний открыла дверцу. На сиденье стояло ведро с розами.

– Сюрпрайз, – весело пропел Карен.

– С ума меня сведёшь, милый Карлсон, – с чувством выдохнула Маша и развела руки в стороны.

Коробка упала из-под мышки на землю, и туфли вывалились в грязную снежную жижу. Маша уже собиралась поднять их, но Карен воскликнул, воздев руки небу:

– Слушай, оставь их, а? Неужели ты собиралась это надеть?

– Что значит – это? – приготовилась обидеться именинница.

– Да ничего! Садись уже, взлетаем. Нам ещё к Флорову надо.

Сементий Флоров, он же Семён Фролов, был одним из самых удачливых и раскрученных модельеров города. Начинал своё дело в середине восьмидесятых вместе с уже знакомым нам Вадимом Терпиловым, бывшим мужем именинницы. Тогда Сёма прекрасно копировал американские джины, а Вадик толкал их у Гостинки, выдавая за «стопроцентный Ливайс». Сейчас Фролов, «для поэтичности» поменявший местами две буквы и переставивший ударение в своей фамилии, а также «облагородивший» имя, держал собственный дом моделей. А что? Его авторские шмотки вполне успешно конкурировали с «зайцевым от'корденом». Причём, как в качественном отношении, так и в ценовом.

Маша Сементия прекрасно знала, но чтобы у него одеваться… Нет, таких денег после развода в её доме не водилось. Потому она и решила оказать Карену сопротивление. Пусть и не очень верила, что тот её сейчас послушает.

– Карен, – начала она, когда «Волга» вывернула из арки и, набрав скорость, понеслась по Большому проспекту, – Флоров, конечно, замечательный мастер, но…

– Да успокойся ты, малыш, – тормознул её Карлсон. – Всё оплачено. Типа ол инклюзив.

– Но он же не сошьет мне платье за час, – справедливо возразила Маша.

Карен переключил скорость.

– Естественно, не сошьёт, – согласился он. – Ладно, карты на стол. Вы ж с сестрёнкой практически одной комплекции. Пара сантиметров в талии роли не сыграет. Так вот, Тыква заказала Сёме костюм ещё месяц назад, и Флоров как раз сегодня утром ей позвонил. Типа, можно забирать. Вот мы с тобою и заберём.

– Но так вообще-то не делается, – возмутилась Маша.

– Ой, не учи меня бизнесу, а? – попросил Карен. – Делается, не делается, тебе какая разница? Флоров предупреждён. Он, конечно, пытался возражать, но ты ж знаешь сестру. Короче, Сёма стоит у входа с иголкой в руке. Если не справится, раскрою ему тыкву. Ок?

Маша засмеялась.

– Ты чего ржёшь? – не понял Карен.

– Так вот откуда это выражение.

– Какое?

– Да, про тыкву, – пояснила Маша. – Оно, оказывается, твоё?

– Ну, типа да. А что с ним не так?

– Ты в курсе, что это из-за него твоей сестре в школе дали прозвище?

– Разумеется, малыш. Мы с ней тогда сами прикололись. В тему, – серьёзно ответил Карен, но тут же воскликнул: – Шшит! Пробка, будь она неладна, – но чрез мгновенье успокоился и скомандовал: – Марья, доставай из бардачка дежурную доску, а я займусь «эгоистом».

Он снял с торпеды синий маяк и, опустив окно, водрузил его на крышу. Маша вытащила картонку с надписью «ПОЖАРНАЯ ОХРАНА» и прислонила её к лобовому стеклу текстом наружу.

– Ну что, понеслась?! – хищнически оскалился Карен и врубил мощную сирену.

Красная «Волга» вылетела на тротуар и, распугав немногочисленных прохожих, в десять секунд объехала затор.

– Конспирэйт, малыш! – скомандовал Карлсон, выключая сирену и снимая маячок.

Маша снова спрятала картонку в бардачок.

– Вот так вот запросто, Марья, решаются проблемы в обществе победивших волков, – пояснил свои действия Карен. – А вы смеётесь, что я езжу на красной отечественной машине. У моей «кровавой Мэри», между прочим, трёхсотсильный движок и спортивная подвеска. Она только экстерьером «Волга»! Андестенд?

– Так вот почему ты так быстро за мной прикатил, – задумчиво проговорила Маша.

По неопытности она решила, что на таком мощном автомобиле можно передвигаться даже по городу с хорошей скоростью. Но Карен её тут же разочаровал.

– Нет, Марья, – рассмеялся он. – Всё гораздо проще. Просто моя контора теперь на Наличной. Оттуда до твоего дома пешком-то двадцать минут. А я на колёсах.

– Всё с тобой ясно, – улыбнулась Маша. – Слушай, а почему тебя Карлсоном зовут?

– Тут вообще всё беспонтово, малыш, – вздохнул Карен. – Живу на крыше. Покойный Прицеп в своё время по-родственному пентхаусом отдарился. Ну, Каринка меня и обозвала. А всем понравилось. Так и пошло – Карлсон туда, Карлсон сюда… Ни черта не успеваю, хоть штаны с моторчиком твоему Флорову заказывай.

Маша хихикнула.

– Вот, Марья, тебе смешно, а мне с этим жить, – возмутился Карен. – Все партнёры думают, что Карлсон – моя реальная фамилия. Так и обращаются: «господин Карлсон». И посмеиваются, прямо как ты сейчас. У меня ж на роже написано, что я чистопородный хач в двадцать пятом поколении. Не? Я уж всем визитки раздаю, а они… Едят их, что ли? Господин Карлсон, мля! Кстати, в Англии эта фигня проканала за милую душу. У них какое-то своё чувство юмора. Даже не улыбнулись ни разу. Ну что ты будешь делать? И здесь обидно, малыш. И там.

– Да брось ты, – улыбнулась Маша и погладила его по руке. – Если б ты не был таким весёлым, то и «Карлсон» к тебе б не прилип. Так что гордись, а не расстраивайся. Карлсона ж все любят. Я не права?

– Виски тоже все любят. Когда на халяву, – хохотнул Карен.

В тот же самый момент они подъехали к дому моделей. Часы показывали двенадцать – сорок пять. До открытия выставки оставалось два с небольшим часа.

Костюм английского сукна – чёрный в тонкую полосу, состоящий из юбки чуть выше колена и длинного приталенного пиджака – так замечательно сидел на Машиной изящной фигурке, что это без дешифратора читалось на лицах и Карена, и самого модельера. Узнав, что у Марии сегодня день рождения плюс открытие собственного вернисажа, последний расщедрился и с показной небрежностью преподнёс ей тончайшую цвета какао шёлковую блузку и такие же чулки. А Карлсон выбрал из новой обувной коллекции элегантные туфли на удобном каблучке.

«Упаковка» была готова, оставалось привести в порядок причёску. Ясно, что привычный хвост сегодня и при таком параде смотрел б не к месту. И опять выручил случай. К Сементию на примерку зашла симпатичная рыженькая девушка. Очень приятная. И, как оказалось, победительница последнего конкурса стилистов-парикмахеров. Конечно же, она ни в какую не соглашалась взять в руки инструмент, пока Флоров не опустился до лёгкого шантажа.

– Грустно, Леночка… Очень печально, что вы отказываетесь нам помочь, – обиженно сжав губы и сложив руки на груди, тихо, но значительно проговорил он. – Боюсь, нашу с вами примерку мы перенесём на…