Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

Обычный аргумент таков. Во времена расцвета самодержавия (стандартные же примеры расцвета: екатерининская эпоха или в крайнем случае война 1812 года) во главе Империи и ее вооруженных сил стояли талантливые лица. А при загнивании самодержавия наверх вышли посредственности, поскольку иных «господствующий класс» выдвинуть из своей среды уже не мог. А луч-шие-де его представители сами становились в ряды противников исторической русской власти, осознав ее «дикость и отсталость». 

Не умножая сущностей

Ложность этих посылок не приходится доказывать читателю, сколько-нибудь внимательно прочитавшему предыдущие страницы.

Ограничимся примером рассмотренных выше судеб главных героев нашей трилогии — адмиралов Дубасова, Алексеева и Рожественского. Каждый из них сочетал в себе не только таланты моряка и флотоводца, но и государственного человека Божией милостью, по крайней мере, всеимперского масштаба. Каждый из них был человеком правды и совета, верным человеком. Все они пользовались при этом несомненным личным благоволением Императора. Казалось бы, сочетание данных факторов должно было обеспечить нахождение этих людей на ключевых постах, определяющих политику страны. Однако было сделано все, чтобы этого не допустить. Методы использовались по форме разные.

Блестящего Командующего Тихоокеанской эскадрой, одного из лучших, по общему мнению, на тот день адмиралов русского флота и прирожденного геополитика Федора Васильевича Дубасова, наиболее подходящего кандидата в Начальники Главного Морского Штаба с перспективой стать Управляющим Морским Министерством, назначают безвластным председателем Морского Технического Комитета. Ставя тем самым точку на его военной и политической карьере.

Для победителя в русско-китайской войне, неформального Командующего в этой войне международными силами адмирала Евгения Ивановича Алексеева, когда возникает реальная угроза занятия им поста Морского Министра, срочно выдумывается пост Наместника Его Величества на Дальнем Востоке. Последнее, помимо всего прочего, приводит «к резкому изменению всей в целом успешно налаживающейся системы оперативного руководства Флотом» со стороны Главного Морского Штаба^{492}.

При этом, ясное дело, у Алексеева отбираются все реальные рычаги власти. Если вполне гражданский министр Витте бесконтрольно тратит десятки миллионов рублей на строительство и оборудование убийцы Порт-Артура — порта вторжения Дальний, то «всемогущий» Наместник любую грошовую мелочь, связанную с превращением Артура в действительный оплот России на Тихом океане, вынужден годами согласовывать с Петербургом.

Фактически невластным оказывается адмирал Алексеев и в оперативном управлении эскадрой. То есть, сломав одну систему управления флотом, определенные силы в Петербурге не дали заменить ее другой. Что, в конечном счете, и привело наш флот в ту войну «к трагической, непредвиденной и неоправданной гибели»^{493}. Одновременно велась невиданная и невидимая кампания дискредитации Алексеева как потенциального главнокомандующего в грядущем вооруженном конфликте. Что и позволило вывести его из игры, когда этот конфликт начался.

Особенно замечательно, что ни одна из сторон: ни Наместник, ни Главморштаб — так и не поняли даже после войны, насколько каждая из них была безвластна, и зачастую обвиняли друг друга. Истинный же враг, если иметь в виду конкретные персонажи, до сих пор остается в тени. Уметь надо!

Адмирала Зиновия Петровича Рожественского, не мудрствуя слишком и не умножая сущностей, обрекают на заведомую гибель в неизбежном, неравном и тщательно срежиссированном бою или на позор несанкционированного отступления 2-й эскадры, непобедимость которой была загодя так широко разрекламирована российской прессой. Отступления, которое в этом случае гражданским мужеством отнюдь бы не назвали.

История последнего царствования наглядно демонстрирует, что истинно талантливые и верные русские военные и государственные люди — люди правды и совета, говоря словами адмирала Рожественского, таинственным образом не могли подняться выше уровня генерал-лейтенанта — по Табелю о рангах — и занять посты непосредственно в окружении Государя Императора.

Исключения типа Петра Аркадьевича Столыпина, назначенного по личному настоянию Государя, от глаз которого не успели убрать подлинный текст донесения одного из губернаторов, только подтверждают общее правило. Да и судьба Столыпина достаточно характерна. 

Непонятая трагедия

Непонятая трагедия русской истории состоит в том, что на протяжении более чем столетия перед национальной катастрофой 1917 года войну с наступающим антихристианским интернационалом русское православное самодержавие в лице русских государей вело при острой нехватке верных кадров. Неудивительно, что смерть от руки врага среди последних шести русских самодержцев составила 50%, что в несколько раз превышает процент гибели русских солдат первой линии не то что в японскую, но и в Первую мировую войну.

А последний наш Царь при всем желании своем уже практически не имел шансов найти людей правды и совета и, тем более, ввести их на соответствующие должности в свое окружение.

У адмирала Рожественского были основания задолго до Екатеринбурга сказать в письме другу: «Жаль мне Государя нашего, мученика…» 

Стратегия непрямых действий

Этому, на первый взгляд непонятному, явлению существует вполне естественное и реальное объяснение.

Мировая Анти-Власть, в частности антихристианский интернационал, при работе с военной, интеллектуальной, чиновной и финансовой элитой страны, против которой ведется необъявленная война, очень редко опускается до вульгарной вербовки агентов в этой среде. Хотя и это бывает, и еще как бывает. Но уже много веков предпочтение отдается значительно более эффективному, безопасному и дешевому методу: изменению духовных и психологических установок представителей этой элиты. Методу коррекции мировоззрения.

В результате коррекции мировоззрения человек неощутимо для самого себя превращается вначале в фигуру манипулирования, а затем в агента влияния, союзника и активного проводника соответствующей идеологической, а затем и политической линии.

Агента идейного, бесплатного и абсолютно застрахованного от обвинений в измене, поскольку ни о каких связях с иностранной резидентурой в этом случае не идет и речи. Так же как не идет речи о постановке и выполнении конкретных задач в пользу «третьих» стран и лиц, о получении от них финансовой, технической и иной помощи. Человек ощущает себя вполне независимым в своих действиях, направленных, по его мнению, исключительно на благо его страны и народа. 

Всемирный заговор или вселенская лавина?

Общим местом современной политкорректной исторической мысли является мнение, что глобальных или всемирных заговоров не бывает. А все таковые заговоры, открытые или подразумеваемые, — плод богатого воображения открывателей, малой их исторической грамотности и бессознательной фальсификации разобщенных и несоотносящихся между собой фактов и факторов исторического процесса.

Но, с точки зрения метода коррекции мировоззрения, никакой речи ни о каком глобальном заговоре действительно быть не может.