Цвет магии – чёрный

– Нет никакой игры. Ты волшебник, а волшебники – сливки нашего общества. Представь, ты можешь призвать демона, который окрутит моего любимого дядю-короля. Естественно, ты круче его, не так ли?

– Простите, госпожа, я не понимаю.

– Ну конечно. – Она подвинула кресло к кровати и села. – Скоро поймёшь. Книги ты, конечно, не читал.

– Я сделал всё, что вы приказывали, госпожа. Я готов. Спрашивайте.

Она недоверчиво посмотрела на меня и усмехнулась.

– После ужина. Пожалуйста, расслабься.

Я откинулся на подушку – и плевать мне уже было, что она собирается делать.

Принцесса сняла изящные перчатки, на этот раз лиловые. Её руки были ровно такие, как на портрете у сестры.

А потом она положила мне ладонь на лоб.

Прикосновения я даже не почувствовал. Только тепло – как будто меня окунули в солнечный свет, и дышать сразу стало легче, а мигрень моментально прошла. Я поймал себя на том, что тяжело дышу и улыбаюсь.

Потом принцесса отняла руку, и всё прекратилось.

– Вот так. Я буду ждать тебя в столовой через полчаса.

– Да, госпожа. – Мне было невероятно легко. Впервые за неделю слабость ушла.

Как она это сделала?

– Госпожа, могу я спросить?

Она остановилась у двери.

– Хочешь узнать, что я с тобой сделала?

– Вы видели мою сестру, госпожа. Могу я спросить, зачем?

Шериада пожала плечами.

– Даже не буду уточнять, откуда ты знаешь. На твоей фотографии у неё чахотка. Я хотела узнать, здорова ли она. Было бы грустно, если бы ты приехал – а она умерла, правда?

Как будто за сутки её можно было спасти!

– Да, госпожа. Вы узнали это по фотографии?

– Ну да. Я всё-таки целитель.

Ага. А я заморский принц.

– Если тебе интересно, то чахотку ей практически вылечили. Курс лекарств стоит огромные деньги – ты же поэтому подался в спутники? Можешь не отвечать. И не беспокойся за сестру. Я высосала из неё остатки болезни. И зарождающийся остеохондроз. И порок сердца лет через двадцать. У твоей матери тоже. Зрение к ней вернётся в течение месяца. Так нужно – или большая нагрузка на мозг, если сразу. – Принцесса устало потёрла лоб. – Не волнуйся. Я ничего им не сделаю. И ты можешь видеть их хоть каждый день, я не против.

– Тогда дайте мне нормальную одежду, – вырвалось у меня.

– Нормальную? Чем эта тебя не устраивает?

– Чёрный – цвет короля, госпожа.

– Чёрный – цвет магии, Элвин.

– В Нуклии, да, госпожа, – об этом я уже прочёл. – Но не здесь.

Она вздохнула.

– Хорошо. Признаюсь, я не знаток вашей цветовой системы. Поэтому моя дражайшая тётка так пялится, стоит мне надеть жёлтое? Это тоже что-то значит?

– Леди носят только белое, госпожа.

– Белое, – выплюнула она. – Цвет траура. Я носила его достаточно – больше не хочу. Но ты одевайся, как хочешь. Кто я такая, чтобы тебе указывать? Расскажешь Алексу, он достанет тебе одежду нужного цвета. Это всё, что тебе нужно?

– Да, госпожа. Спасибо.

– Тогда через полчаса в столовой.

Она ушла, а я впервые за неделю смог без помощи подняться с постели. Из зеркала на меня смотрел осунувшийся юноша с чёрными мешками под глазами. Ужас какой.

И никакой косметики, конечно, в ящиках стола не оказалось. Значит, идти придётся так.

Всё-таки она сказала, что я могу ездить в столицу. Я посмотрел на свой портрет и улыбнулся – почти так же, как юноша на холсте.

Может, всё ещё будет хорошо?

Глава 4

Как бы ни следили за собой аристократки, образ жизни даёт о себе знать. Невоздержанность в пище, увлечение сладким, редкие прогулки на свежем воздухе…

Когда ты ложишься под утро и встаёшь к обеду, от теней под глазами избавиться невероятно сложно. После пробуждения ты выпиваешь кофе и съедаешь два-три пирожных, на завтрак закусываешь тортом, и хорошо, если на обед у тебя из сладкого только желе или пудинг, потому что ужинать ты будешь в гостях, где радушный хозяин выставит все деликатесы, какие успел приготовить его повар. При этом весь день ты сидишь – пока пьёшь чай с семьёй, потом пока едешь в карете и после – пока болтаешь с подругами. Хорошо, если выдастся солнечный денёк, и ты решишь прокатиться верхом – хоть какая-то тренировка. Даже бал не даст необходимой нагрузки – придворные танцы несложны и не требуют выносливости. Однако не раз и не два я видел, как дамы и их кавалеры выдыхаются после третьего, а иногда и второго тура. Хотя, казалось бы, что проще медленных поворотов и плавных шагов под музыку? Но – образ жизни сказывается.

Даже тоненькие красавицы годам к сорока расплываются и обзаводятся несварением, как наша королева, например.

Шериада была стройной, если не сказать тощей, и в пять вечера умудрялась оставаться свежей (косметика?). И конечно, я понятия не имел, сколько ей лет. Она вела себя со спокойной уверенностью зрелого человека, а выглядела не старше своей кузины, Элизабет.

И просто жить без эпатажа не могла. В столовой, когда я вошёл, она… жонглировала яблоками. Кажется, пятью. Я удивился настолько, что замер в дверях, и лакей чуть не опрокинул на меня поднос.

– Элвин, наконец-то!

Яблоки не разлетелись по комнате, когда принцесса обернулась, а аккуратно улеглись на блюдо. Шериада с сияющей улыбкой указала на кресло слева.

– Присаживайся.

Я выдохнул и заставил себя улыбнуться.

– Благодарю, госпожа.

Этикет требовал отодвинуть для принцессы кресло, потом положить в её тарелку те закуски, которые она больше всего любит. Прошла неделя, а я понятия не имел, какие у неё предпочтения, так что пришлось угадывать по взгляду.

Откинувшись на спинку кресла, Шериада смотрела, как я это делаю, с таким видом, с каким учитель в школе отсчитывает время до конца экзамена.

– Ты закончил? – поинтересовалась она минуту спустя. – Может быть, сядешь?

Я улыбнулся, ставя перед ней полную тарелку с по меньшей мере десятью видами салатов. Возможно, взгляд принцессы метался по столу от раздражения, а я снова оплошал?

– Да, госпожа.

Пришлось забрать у дворецкого (тот выглядел донельзя удивлённым) графин с лимонадом. Я только сейчас понял, что пустых бокалов на столе нет – только хрустальные стаканы с водой.

Они завибрировали – тонкий, пугающий звук. Лимонад булькнул и вскипел – я чуть не выронил графин, но дворецкий вовремя забрал его у меня.

– Сядь! – голос Шериады заставил нас обоих подскочить. – Немедленно!

Она умела голосом пугать до смерти. В буквальном смысле – позже я увидел, как от одного звука люди умирали. Не помню, как я оказался в кресле, но в то же мгновение посуда угомонилась.

Принцесса выдохнула.

– Не стой между мной и ужином! – отчеканила она. – Никогда.