Цветок Эридана

Секретарь поклонился и выскочил из кабинета. Камергер вежливо произнёс ему в спину: "Всего хорошего, милорд" и обратился к нетерпеливо ёрзавшему на стуле церемониймейстеру:

–  Теперь Вы можете войти, лорд Барнетт.

–  Ваше Величество, - дрожащим голосом начал придворный, - за время Вашего отсутствия во дворец, э-э, прибыли гости. По правде говоря, никто не рассчитывал, что они примут приглашение на коронацию, которое было послано, э-э-э, скорее для формальности. Я велел разместить прибывших - прошу меня простить, без ведома Вашего Величества - в двадцати семи комнатах правого крыла на четвёртом этаже.

–  А кто они?
– нетерпеливо перебила Ева-Мария.

–  Её Царское Величество, владычица Южного Креста Агама, брат владычицы король Ардскулл, визирь владычицы, слуги владычицы, рабыни владычицы, мужья владычицы и стража владычицы.

Королева весело рассмеялась:

–  Вы опасаетесь, что им не хватит места?

–  Мадонна, у меня возникло ощущение, что царица не привыкла жить в тесноте и может составить неверное представление об эриданском гостеприимстве, - пролепетал лорд Барнетт, боясь поднять глаза.
– Кроме того, царица упомянула о скором приезде своего племянника короля Ригеля из Лаоса. Разумеется, с супругой и со свитой.

–  Предлагаете отдать владычице весь четвёртый этаж?
– спросила девушка.

–  Или хотя бы часть комнат от центрального коридора. Они никогда не использовались, но если Ваше Величество прикажет, слуги немедленно приведут их в порядок. Комнаты левого крыла тоже, - упавшим голосом договорил Барнетт.

–  Хорошо, - королева поднялась с кресла.
– У Вас всё?

–  Ваше Величество, осмелюсь заметить, тут есть одна проблема.

–  И какая же?

–  Ну... э-э-э... Ваше Величество...
– церемониймейстер мялся, изо всех сил надеясь, что королева догадается сама, но она только хмурилась и недовольно покусывала губки, поэтому пришлось продолжать.
– Сейчас там отдыхают принц Лотар и его воины. Боюсь, это создаст для наших гостей в некотором роде неудобства.

–  Тогда переместите принца в другое место - скажем, в покои для мроаконцев, они всё равно пустуют, - ответила королева, не особенно раздумывая.
– Не понимаем, почему нам приходится решать за Вас такие простые вопросы! Вы церемониймейстер или кто? Делайте работу, за которую Вам платят жалованье, и не отвлекайте Наше Величество по всяким пустякам, - сердито докончила она.
– У нас слишком мало времени и оно слишком драгоценно, чтоб тратить его на ерунду!

–  Простите, Ваше Величество, - Барнетт трясся, но не уходил, - боюсь, что гебетский принц может выразить недовольство по поводу необходимости куда-то переселяться.

–  Вам следует подумать, кого бояться больше - его или нас!
– топнула каблучком Ева-Мария.

–  О, конечно, Вас! Простите, мадонна!
– лорд Барнетт испарился из кабинета весь взмокший и не перестающий удивляться, что его голова до сих пор на месте. Удалившись на приличное расстояние от королевских покоев, он перевёл дух и занялся делами, всячески откладывая предстоящее объяснение с гебетцами, пока наконец не догадался поручить это дело молодому и неопытному камердинеру, которого недолюбливал.

–  Выбирать такие вещи в высшей степени несерьёзно, - пилила Дора Инсара, вплывая в комнату вслед за королевой и демонстративно оглядывая её платье с ног до головы.
– Вам было бы полезно ознакомиться с книгами, раз Вам начал изменять хороший вкус. Там перечислено всё, что подобает и не подобает носить высокородным дамам, парадным обедам отводятся целые главы. Если Вам лень читать их, что весьма прискорбно, то Вы всё же должны понимать разницу между дворцовым банкетом и фривольным маскарадом.

–  Нам надоели Ваши нотации!
– высокомерно сказала Ева-Мария, минуя присевших в поклоне фрейлин.
– Умерьте Ваше рвение, госпожа Инсара, займитесь лучше фрейлинами.

Гофмейстерина с негодованием посмотрела на девушек.

–  О да, этим барышням тоже следует уделить внимание, после того как Вы, мадонна, изволите вернуться в будуар и выбрать более подходящий наряд.

–  Ни за что!
– отрезала принцесса.

Её шёлковое платье - предмет длительного спора - выглядело нарядно, кокетливо и легкомысленно. Оно было расшито жемчужными цветами и украшено тройным слоем кружевных оборок. Шею облегало богатое ожерелье, полураспущенные волосы были красиво завиты. Настроение королевы было ветреным и игривым, пока Дора Инсара не начала его портить. Элиза Торн была в розовом газовом платье с большими рюшами и ещё сильнее походила на куклу; Диана Саем - в тяжёлом платье из золотистой парчи с зелёными бархатными полосами на юбке и рукавах; Клерия Исона была одета в скромное голубовато-серое платье, её лоб украшала тонкая фероньерка с камнем в тон; Стелла ди Муян, как обычно, была безупречна; Виктория Мокк не сочла нужным переодеваться после театра.

Видя, что с королевой ей не справиться, Дора повернулась в сторону Дианы - фрейлина из Поскории имела, по её мнению, слишком независимый и наглый вид.

–  Миледи Саем! Как Вы посмели размазать по лицу эту дрянь!
– загремела, наступая на неё, гофмейстерина.
– Ничто так не обезображивает девушку, как так называемая косметика! Вы и впрямь воображаете, что от яркой, безвкусной, вульгарной краски на губах становитесь привлекательнее? Нет, юная дама, это худший из способов изуродовать собственное лицо! Естественность - вот главное украшение женщины: всякие средства для придания себе "красоты" портят кожу и представляют собой отвратительную подделку для обмана зрения, которая действует только издали, а вблизи внушает омерзение. Что это за лиловые разводы вокруг глаз? Вас кто-то избил?

–  Нет, это тени, госпожа Инсара, - снисходительно ответила Диана.

–  Ах, тени! Надо же! Неужели Вы не замечаете, что превратили себя в пародию на человека! А это что?! НАКРАШЕННЫЕ НОГТИ! Нет, я не позволю Вам в таком виде предстать перед высшим обществом. Вы фрейлина, Вы должны являть собой пример высокой культуры, образец хорошего вкуса и воспитания, а вместо этого прибегаете к дешёвым уловкам для привлечения внимания к своей персоне, как это делают крестьянские девки в трактирах. Полнейшее безвкусие, как можно до этого опускаться! Вон с глаз моих! Будете сидеть в своей комнате без обеда и читать Тертуллиана, и даже не мечтайте попасть на вечерний бал! И если впредь я увижу на Вашей физиономии хоть пылинку краски, мною будут приняты немедленные и самые решительные меры вплоть до отправки Вас домой, - Дора вцепилась в рукав Дианы и вышвырнула оцепеневшую фрейлину за дверь. Королева изящно опустилась на стул и, помахивая тонким кружевным веером, с любопытством слушала, как осуществляется воспитательный процесс.

–  А Вы, миледи Исона!
– гофмейстерина повернулась к следующей жертве.
– Что Вы хлопаете глазами? Разве Вы не возмущены подобной вульгарностью Вашей наперсницы, этой заблудшей овцы, не получившей должного воспитания в своей удалённой провинции? Вы должны были наставить её на путь истинный. Кто не борется с чужими недостатками, тот им потворствует и ещё более достоин порицания! Именно из-за попустительства таких, как Вы, творятся нехорошие дела. Нет чтоб побранить беспутную подругу, пристыдить её, Вы молчите и делаете вид, что Вас это не касается. А может быть, Вы тайно одобряете происходящее?

–  Нет, наверное, - побледнела Клерия.

–  Так "наверное" или "нет"? Всё понятно! Если бы Вами владело искреннее возмущение поступками мисс Саем, Вы бы воспрепятствовали моральному падению этой особы, а не стояли за её спиною с разинутым ртом, втайне вожделея и предаваясь соблазну намазаться, как дьявол! Так молода, а уже так испорченна - подобно яблоку, источенному червем! Вам надлежит работать над собой, воспитывая в себе чистоту и нравственность, дабы уметь отличать зёрна от плевел - то есть истинную красоту от фальшивой. И если Вы в ближайшее время не осознаете это, то уподобитесь предыдущей особе и тоже скатитесь на дно!