Цветок Эридана

Галерея, на которой они находились, располагалась по другую сторону скалы, к которой примыкал халдорский замок. Подножие скалы было ровным и плоским, его размеры позволяли использовать его как арену. Напротив были высечены круговые уступы, образующие амфитеатр, где сидели зрители со всего Мроака. Не было ни одного пустого места, что говорило о популярности данного развлечения. Самый нижний ярус возвышался над площадкой почти на три метра. В центре арены находилась огромная яма с плоским дном и большим железным столбом, в которую выходило двенадцать решёток. Яркое мроаконское солнце стояло почти в зените, заливая арену палящими лучами света.

Из горла Мункс вырвался то ли всхлип, то ли сдавленное проклятье.

Игры на арене были давней традицией Мроака. Изначально они применялись как метод смертной казни, в дальнейшем карательная функция отошла на второй план, уступив место развлекательной. Три века назад халдор Тезард утвердил их как ежегодное мероприятие, проводимое в определённый день. В основу был положен импакт - древние и очень популярные в народе поединки. Правила игры были просты и жестоки: участники по очереди спрыгивали в яму, чтобы сразиться с монстрами или друг другом; исход боя решал участь пленника.

Собравшиеся в галерее воины смотрели вниз и что-то оживлённо обсуждали. При появлении Хазара все обернулись, чтоб приветствовать короля и его даму. Особенно даму: многие здесь хорошо помнили её, несмотря на печальные обстоятельства, из-за которых Мункс много лет назад покинула свой сквод. Но даже не будь у неё скандальной известности, она всё равно привлекала бы к себе внимание, поскольку была чистокровной мроаконкой - по непонятным причинам девочки в Мроаке почти не рождались.

Вначале Мункс думала, что её сбросят вниз, но Хазар подтолкнул её к скамье из китовой кости и сел рядом. За их спинами выстроилась цепочка эдлеров: Никза, Найтли, Клиц, Киллах да Кид, Криегор, Клевс, Бэйд и Колз, сбоку стояли эрлы, эрледлеры и особо отличившиеся кадары, а гассеры и простые квады толпились в смежных галереях.

Мроаконцы приветствовали халдора громкими возгласами. Хазар поднял руку и, дождавшись когда шум стихнет, произнёс небольшую речь по поводу сегодняшнего состязания.

Три раза протрубили трубы, и на арену вышел Прасет в облачении распорядителя. В правой руке он держал железный жезл с красной кисточкой. Почему-то было принято считать это назначение весьма престижным для молодых гассеров, однако на деле избранников ожидали только хлопоты и нервотрёпка - чего стоило, к примеру, заучить все правила и исключения из них! Ошибка могла дорого стоить судье: от обычного разжалования с отрубанием руки до закидывания камнями под недовольные крики толпы. Бывали случаи, когда распорядитель становился жертвой рассвирепевшего монстра… Одним словом, Прасет нервничал. Поклонившись королю и зрителям, он провозгласил высоким резким голосом:

–  Волею халдора и по завету предков объявляется начало 348-го тура игр импакта! Согласно правилам, игра ведётся до тех пор, пока участь всех смертников не будет определена. Им остаётся уповать на судьбу, а также на храбрость защитников, которым будут противостоять палачи. Приветствуем участников!

На арене появились две команды: шестеро человек, одетых в лёгкие доспехи из кожи, и шестеро в белых плащах с капюшоном, чьи лица были скрыты ребристыми костяными масками наподобие фехтовальных. Они отсалютовали зрителям и разошлись по местам; возле распорядителя остались стоять лишь хенкер палачей и тун защитников. Затем под тяжёлую барабанную дробь привели смертников - полураздетых, с мешками на головах. Хазар испытующе поглядел на Мункс, но она сидела с таким видом, будто всё это её совершенно не касалось. Пока первую жертву приковывали к столбу, Прасет со своей трибуны зачитывал правила поединков:

–  Выход с арены во время боя запрещён. Бой ведётся до полной победы. Решением зрителей побеждённый может быть помилован. Место убитого может занять любой доброволец из числа зрителей. Нарушение правил карается смертью.

Когда приготовления были закончены, две колонны квадов с арбалетами в руках обошли арену и встали по периметру.

–  Внимание! Объявляю поединок за право первого хода!
–  выкрикнул Прасет и ударил в гонг.

Тун и хенкер сошлись врукопашную. Последовала короткая бескровная борьба, её выиграл тун - высокий смуглокожий мужчина с внушительными мускулами.

–  Инициативу получают защитники. Да начнётся игра!

–  торжественно объявил распорядитель. Все затаили дыхание: сражаться предстояло молодому падавану защитников.

Копейщик был юн и тонок. Лёгкий ветерок полоскал его тёмный плащ, ерошил светлые вихры на макушке. "Совсем мальчик", - рассеянно подумала Мункс. Получив приказ, он бесстрашно спрыгнул в яму, но тут его улыбка растаяла, и он покрепче взялся за копьё: одна из решёток начала подниматься, и оттуда рывками полезло что-то белое. Падаван попятился к столбу, с ужасом взирая на огромную тушу.

Личинка двинулась к человеку с неожиданной для такого существа быстротой. Её сегментное, защищённое бледным хитином туловище отвратительно подёргивалось. Очевидно, её хорошенько разозлили, прежде чем выпустить на арену, и теперь она готова была сожрать всё, что попадётся.

Падаван перебежал на другую сторону и выставил перед собой копьё.

–  Печальное зрелище: игла против туши, - вскользь обронила мроаконка.

–  Мадам уже нервничает?
–  поинтересовался один из эрлов.

–  Мои нервы в полном порядке, - не оборачиваясь ответила она.

Тем временем личинка развернулась и вновь двинулась на врага, а падаван шустро отскочил, примериваясь, куда бы ударить. Наконец, он ткнул её в бок, но остриё копья скользнуло, не оставив ни царапины. Разъярённая щекотанием тварь повернулась и приподняла над землёй верхнюю часть тушки, демонстрируя раздвинутые челюсти и круглое ротовое отверстие, откуда выплеснулся поток едкой слизи. Юноша едва успел отпрыгнуть вбок и закружил вокруг личинки. Снова и снова он пытался ударить её копьём, и каждый раз остриё беспомощно отскакивало. Личинка опять поднялась, намереваясь плюнуть, но прежде чем она успела это сделать, падаван подскочил вплотную, вогнал наконечник ей в рот и отпрыгнул прочь. Тварь яростно задёргалась, мотая головой, разбрызгивая во все стороны лимфу и слизь, и поползла к противнику, но судя по неровным движениям, копьё пробило ей надглоточный нервный узел и застряло в голове. Наблюдавший за поединком тун что-то сказал, и юноша перестал бегать. Личинка кинулась к нему, но стоило ей приподняться, как он поймал древко, торчащее из пасти, и вогнал его дальше, уперев одним концом в землю - так охотники принимают нападающего медведя. Однако наплыв массы оказался слишком велик - древко переломилось, и верхняя часть копья вышла у личинки из головы. Она продолжала преследовать копейщика, но её движения становились всё более раскоординированными, как у испорченной заводной игрушки. Тем временем слизистое тело стало подсыхать на солнце: его лучи оказались более губительны, чем удары копья, и представлявшаяся бессмертной тварь, в конце концов, медленно издохла.

–  Падаван защитников выиграл бой, - провозгласил Прасет.
–  Объявляется деливеренс!

Под звуки рога он торжественно ударил в гонг.

–  Смертнику дарована жизнь, - громко сказал Хазар.

Жертву увели с арены и вывели новую, а падавана наградили аплодисментами. Халдор подал знак, чтоб ему дали новое копьё. Юноша учтиво поклонился халдору, задержав взгляд на Мункс.

Следующий ход принадлежал палачам. Хенкер предпочёл не начинать бой: он лишь столкнул туна защитников в центр арены. Навстречу воину уже открывалась решётка, откуда вылез мохнатый буро-чёрный тарантул полутораметровой длины. Зрители зашумели, впервые видя чудовище на арене. Солнечный свет раздражал паука, поэтому, хотя одна из четырёх пар глаз сразу заметила человека, тарантул не спешил нападать.

–  Как тебе игра, Мункс?
–  спросил король.

Мроаконка что-то промычала, не отрывая глаз от арены. Все с интересом ждали, что будет делать тун; тот, окинув взором арену, поднял мечи и ринулся вперёд. Публика приветствовала это решение громким рёвом: храбрецы всегда нравились толпе.

–  Ты не ответила, - халдор повернулся к пленнице, отметив на её лице некоторые признаки волнения.

–  Тун выглядит уверенным, - пробормотала Мункс.

–  Опытный боец, - кивнул Хазар.
–  Участвовал в четырёх-пяти турах.