Цветок Эридана

–  О всяких! Подобно Вам, господин Мокк неоднократно получал от нас предупреждения, но упорно игнорировал их, чем истощил наше августейшее терпение, за что и был смещён с поста.

–  Я так и думал, - с сарказмом ответил министр.

–  Господин Мокк обвиняется в ведении антигосударственной политики и причастности к ряду преступлений, - тихим бесцветным голосом произнёс лорд Фин, хранивший молчание во время их перепалки.

–  Господин канцлер-страж, - Лен повернулся к начальнику канцелярии и поглядел на него в высшей степени недружелюбно.
–  У Вас есть доказательства? Нет? Тогда, полагаю, господина Мокка следует немедленно освободить из-под стражи. Кроме того, займитесь наконец поисками его дочери: она три дня как пропала, а вам и дела нет.

–  Вы что, опекун миледи Мокк?
–  высокомерно перебила Ева-Мария.

–  Я проявляю интерес к судьбе несчастной девушки, чья единственная вина, по всей видимости, состоит в том, что она дочь своего отца.

–  Виктория Мокк обвиняется в обмане, злоупотреблении полномочиями и пособничестве делам советника. Установлено, что она самовольно покинула дворец, после того как своими действиями едва не спровоцировала межгосударственный конфликт, - опять проговорил канцлер-страж.

–  Господин Фин, - язвительно сказал министр внутренних дел, - теперь я понимаю, зачем Вы вошли в этот кабинет. Без Вас Её Величеству было бы весьма неудобно отвечать на мои вопросы.

–  Пока что я слышу от Вас только безосновательные обвинения в адрес королевы и ни одного конкретного предложения по улучшению ситуации, - Фин взглянул на министра своим пронзительным взглядом, от которого даже Лену, при всей его спеси, сделалось неуютно.

–  Прямо-таки безосновательные?
–  сановник так и брызгал жёлчью.
–  Смею напомнить, что принцесса шлёпала королевскую печать на что попало, не особенно вникая в суть дела; в итоге экономика затрещала по швам и казна опустела. Пришлось занимать деньги у других королевств, чтоб хоть как-то преодолеть кризис.

–  Сами заняли, а теперь обвиняют нас!
–  обиженно вмешалась Ева-Мария.

–  Кто, вместо того чтобы взяться за ум, растратил казну на праздники, развлечения и красивые платья?

–  Только не надо говорить, что дефицит казны произошёл от покупки наших платьев!
–  вознегодовала принцесса.

–  Не угодно ль Вашему Величеству назвать иные причины?

–  Угодно! Всему виной ваши глупость и чванство!
–  не задумываясь выпалила королева.

–  Глупость и чванство - согласен, но никак не мои.

–  А чьи же?
–  спросила демуазель, изрядно покраснев.

–  Полагаю, ответ на этот вопрос очевиден, Ваше Величество, - с сарказмом ответил министр.

–  Лорд Лен, не кажется ли Вам, что Вы бесконечно забылись в своём обращении с нами?

–  Мадонна, я полагаю, всякий заслуживает того обращения, которое получает.

В кабинете воцарилось тяжёлое молчание. Томас Лен озирал что-то на потолке, канцлер-страж не шевелился, полузакрыв глаза, а королева от возмущения потеряла дар речи. Наконец, её рука потянулась к колокольчику.

Через минуту в дверь тихонько просочился Вольф Росс, секретарь королевы.

–  Ваше Величество изволили звать меня?
–  робко осведомился он.
–  О, господин министр… Господин канцлер-страж… Простите, я не знал, что вы беседуете. Прошу меня извинить, - он начал исчезать из кабинета, но девушка сердито обронила:

–  Милорд Росс, проследите, чтоб господин Лен сегодня же покинул столицу в обговорённом направлении. Подготовьте бумаги о наложении ареста на имущество господина Лена до истечения срока ссылки. Пост министра внутренних дел отныне займёт господин Банс, а главным государственным советником назначается лорд Фин.

–  Мадонна, Вы ведь хотели назначить лорда Виллярса, - секретарь выронил из рук папку, а канцлер-страж вышел из своего странного состояния и поклонился в сторону королевы. Губы его даже изобразили какое-то подобие улыбки.

–  Выполняйте! И позовите стражу!

Росс испарился, забыв про папку. Побледневший лорд Лен с намерением возразить что-то вскочил из-за стола так резко, что опрокинул графин с водой. Слова возмущения застыли у него на языке, и вместо этого он пробормотал:

–  Простите, это вышло случайно.

Королева, чувствуя, как жидкость растекается по столу, отдёрнула руку. Появилась стража, бывший министр без лишних вопросов был выведен из кабинета. Он мог бы молить о прощении или осыпать Еву-Марию упрёками, но даже сейчас Лен был настолько горд, что не сказал ни единого слова и вышел с таким видом, точно единственным королём в этой комнате был именно он. Камердинер неслышно прикрыл за ним двери.

–  Вот и получил, что причиталось, - сказал канцлер-страж, проводив Лена взглядом, и королева услышала кашляющий смешок.

Продолжая смеяться, Фин сел на стул и провёл пятернёй по голове, приглаживая и без того прилизанные волосы. Ева-Мария в молчании вынула платок, чтоб вытереть пальцы. Смех мужчины резко оборвался.

–  Вы нездоровы, мадонна?

Королева вздрогнула от неожиданности.

–  Почему Вы так думаете, лорд Фин?

–  На Вашем платке кровь.

Девушка машинально сжала пальцы. Тонкая белая ткань, слегка измятая, в самом деле была покрыта буровато-красными пятнами. Впрочем, принцесса тут же вспомнила про эпизод в саду и покраснела.

–  Это не наш платок, - в отчаянии произнесла она, но пожалела об этом: Фин привстал с места, а его глаза впились в принцессу, как два буравчика.

–  Не Ваш? Тогда чей? И как он очутился у Вас в кармане?

–  Наверное, его подала одна из фрейлин, - еле выговорила королева, моля бога, чтобы Фин не знал, о какой "фрейлине" идёт речь. Одновременно с этим её посетила странная мысль, что безопасней иметь рядом целую толпу Мокков и Ленов, чем одного этого человека.

–  Я не вижу герба!
–  резко заметил Фин.
–  Дайте сюда платок, мадонна.

Негнущимися пальцами Ева-Мария смяла аксессуар и торопливо сунула в декольте.

–  Мы не понимаем, отчего Вы так разволновались, лорд Фин, - она пыталась казаться спокойной.
–  Это всего лишь деталь туалета.

–  Он может быть отравлен, - канцлер-страж уже стоял над девушкой и нетерпеливо заглядывал туда, где виднелся кончик платка. Принцесса стала бордовой.

–  Господин канцлер-страж, не могли бы Вы сесть на место?
–  надменно попросила она.
–  Вы, кажется, обещали раскрыть тайну вчерашнего происшествия.