Цыганская невеста

— Это уже третий визит полиции, вы угробите мой бизнес. Я не буду снова показывать лицензию.

— А если я все-таки попрошу вас показать? — спросил Сарате.

— Ищи в унитазе, я подтер ею задницу.

Сарате сжал кулаки. Инспектор Бланко, которая поначалу намеренно не вступала в разговор, теперь была вынуждена вмешаться.

— Не надо нам ничего показывать, мы хотим только поговорить.

— О чем? Что я сделал?

— Вам знакомо имя Мигеля Вистаса? — вопрос Сарате прозвучал как обвинение.

Капи старался выглядеть невозмутимым, но веко у него задергалось — то ли нервный тик, то ли приступ ярости.

— Говорите, что вам нужно, или проваливайте. У меня полно дел.

— Мы думаем, что ваш кузен заказал Мигеля Вистаса в тюрьме, и его попытались убить, — опять мягко вмешалась Бланко, рассчитывая примирительным тоном смягчить гнев цыгана. Однако это не сработало. Капи даже не взглянул на нее, похоже, он хотел иметь дело только с Сарате.

— Если эту крысу и правда покромсали, я только рад. Но я ничего не знаю, вы зря тратите время.

— Вы знаете, где ваш кузен?

Элена Бланко снова попыталась поймать взгляд Капи, и снова безрезультатно: цыган ответил, уставившись в пол:

— Понятия не имею. Но думаю, что у него много дел. Например, организовать похороны дочери.

— Есть ордер на его арест и обыск в доме.

— Ну, значит, вам есть чем развлечься. Ищите, ловите и не приставайте к людям, у меня с полицией нет никаких дел.

Сарате повернулся к двум полицейским, которые пришли с ними.

— За работу, ребята. Разворошите тут все, переверните лавочку вверх дном, если потребуется. Ищем наркотики, контрабанду, все что угодно. Действуйте.

Полицейские начали двигать мебель.

— Здесь ничего нет. Я не занимаюсь наркотиками и контрабандой. Идите в трущобы и ищите там.

— Если хотите, чтобы мы прекратили обыск, придется с нами сотрудничать, — сказал Сарате.

— Осторожно с этим столом, он хрупкий, — забеспокоился Капи, подходя к полицейским. — Я сам открою ящики. А то вылетят, у них нет ограничителя. — Он выдвинул их крайне осторожно.

Бланко подошла к нему.

— Когда вы в последний раз видели своего кузена?

— Я не помню, в последнее время мы не так часто встречались.

Снова Капи говорил, глядя на Сарате, словно отвечая на его вопрос. На этот раз инспектор не смогла сдержаться. Она схватила цыгана за руку и, резко дернув, повернула лицом к себе.

— Можно узнать, почему вы не смотрите мне в глаза? Потому что я женщина и недостойна внимания?

— Отпустите руку, или я вообще не буду отвечать, — сказал Капи, глядя на нее с плохо скрываемой яростью.

— Мойсес сказал нам, что в пятницу ночью был с вами.

— Я не помню, — ответил Капи, отворачиваясь от Бланко.

— Жаль, потому что это его алиби. И вы единственный, кто может его подтвердить.

— Алиби? Мойсес — святой, он идиот в хорошем смысле слова. Мухи не обидит.

— Полиция не считает его ангелом, — бросила Бланко. — Его ведь подозревали и в связи со смертью Лары.

— Убийца Лары за решеткой. И клянусь Богом, как только он выйдет на свободу, на него обрушится проклятие.

— На него уже обрушилось проклятие, — сказал Сарате.

— Он был с вами в пятницу ночью? — напирала инспектор. — Да или нет?

— Послушайте, я не помню. Если он так говорит, значит, да.

— Что вы делали?

— Да разве я помню? Пили вино или играли в карты.

— Он говорит, что вы ездили на фургоне по каким-то делам.

Инспектор Бланко уличила Капи во лжи, и теперь он пристально смотрел на нее. Ей стало неуютно от этого взгляда, высокомерного и полного копившейся годами ненависти.

— Он помог мне перевезти мебель. — Голос его вдруг сел, словно цыгану не хватало воздуха.

— Перевезти куда?

— Не помню.

— Не можете не помнить. Куда вы возили мебель в ту ночь?

— Не знаю, одно туда, другое сюда. Я потерял список, — презрительно бросил Капи.

— Мойсес не показался вам странным той ночью?

— Мойсес странный с тех пор, как встретил эту гаджо. Тридцать лет уже.

— Я имею в виду, не был ли он чем-то расстроен.

— Гаджо не давала ему нормально жить. Да и дочки тоже. Так бывает, когда позволяешь оторвать себя от корней. Я тысячу раз ему это говорил.

— Кто отрывал Мойсеса от корней? Его жена? Вас беспокоит, что девочек не воспитывали как цыганок?

— Это беспокоило его. Мне плевать, как он растил своих дочерей.

Инспектор Бланко посмотрела на него почти благодарно. Говорил он жестко, словно швыряя слова ей в лицо, но информацию дал ценную.

— Где, по-вашему, может быть Мойсес?

— Понятия не имею. Но здесь его нет. Скажите своим людям, чтобы перестали трогать мою мебель.

Сарате посмотрел на Элену. Она кивнула.

— Хватит, ребята. Благодарю.

Полицейские прекратили обыск. Инспектор Бланко продолжала добиваться ответа:

— Куда вы отвезли мебель в ночь преступления? Это важно.

Капи молча смотрел на нее. Его покрытое морщинами лицо выражало смесь горя и презрения.

— Отвечай, когда тебя спрашивают, — приказал Сарате.

— Да черт с ним, — сказала вдруг Элена. — Пойдем.

Выйдя из магазина, она увидела «Фиат-фиорино», припаркованный у двери. Она погладила кузов, словно покупатель, приценивающийся к антиквариату.

— Почему ты не дала мне дожать его? — спросил Сарате.

— Ты еще молод и должен многому научиться. Эти люди не сотрудничают с полицией.

— И поэтому мы должны оставить их в покое? Это он мог заказать убийство Мигеля Вистаса. И наверняка он где-то прячет Мойсеса.

— Мойсес не убийца.

— Почему ты так думаешь? А ДНК на теле его дочери?

— Не знаю. Но он не убийца. ДНК, конечно, важна, но это еще не все.

— Зачем ему бегать от полиции, если нечего скрывать? — настаивал Сарате.