Да, мой лорд

В рот полилась вода, но проглотить ничего не удалось. Белла отошла, потом его подняли, и от боли он снова потерял сознание. Очнулся Люциус от удара об пол. Голова его упала на что-то мягкое, глаза, наконец, удалось открыть: он лежал на животе своей несостоявшейся жертвы, глядящей в потолок широко открытыми удивленными глазами. Лицо его было спокойным и мягким, и Люциус, если бы мог, рассмеялся бы: мой Лорд, какая мелочная ложь! Мальчик умер быстро и безболезненно, а вот вам, ваша светлость, это явно не грозит. Сентиментальная попытка сползти с тела подростка окончилась закономерно: Люциус снова потерял сознание.

В следующий раз он очнулся уже в кровати. Белла сидела рядом, обтирая его лицо влажной тканью. На этот раз попытка напиться удалась, и Люциус уснул. Несколько раз, приходя в себя от этого полусна - полубреда, он все так же натыкался на сидящую рядом Беллу и слабо удивлялся: неужели она совсем не спит? Наконец, ему удалось задержаться наяву чуть больше, чем на пару секунд, он попытался задать вопрос и понял, что не может говорить: сорванный голос все еще не восстановился.

– Молчи, Люци!
– Белла склонилась над ним со стаканом.
– Молчи, или я убью тебя сама! Глупый мальчишка!

Он увидел в глазах несгибаемой Беллатрикс слезы и попытался улыбнуться. Губы зажгло.

– Лежи спокойно! У тебя все губы искусаны. Не улыбайся, Мерлина ради, ты и так сейчас выглядишь, как вампир.

– Давно?… - прошептал Люциус, стараясь поменьше шевелить губами.

– Четыре дня. День ты пролежал на полу.
– она скривилась.
– Еще три - без сознания в кровати.

– Нарси?

– Я сообщила ей, что ты в отъезде.

– Слишком много… - свидетелей, хотелось сказать ему.

– Лорд запретил кому-либо об этом говорить сразу, как только произнес над тобой речь. Нарси не узнает, а ты скоро поправишься.

– Речь?
– Малфою, и вправду, было любопытно.

– На тему: «Так будет со всяким…», ну, и про «любимчиков, которые думают…» Больше всего их напугало не это, а то, что тебя бросили на трупы магглов. Никто не ждал, что ты выживешь.

Тут Люциус все же улыбнулся, и, похоже, улыбка эта вышла злорадной. Белла вздохнула и осторожно обтерла ноющие губы от крови.

– Ты не знаешь, случайно, в чем провинился Макнейр? Его позвали сразу за тобой. Ему, конечно, досталось намного меньше, да и зелья ему позволили дать, но все до сих пор гадают, что же он такого натворил?.. Я же просила не улыбаться, Люци!.. Лорд спрашивал о тебе.
– продолжила она, обтирая его плечи, и, вглядевшись в его лицо, виновато отвела глаза.
– Ты сам виноват, Люци, он хорошо относится к тебе, а ты вынуждаешь с тобой так поступать. Что тебе этот маггл?

Обтерев влажной тканью плечи и руки, они опустила простыню до пояса и принялась за грудь.

– Кому от твоего отказа лучше? Лорд все равно убил его, а ты теперь лежишь тут.

– Белл, твой муж не убьет меня? Который раз ты уже это делаешь?

– Мне сейчас завидуют все: такой красавец - и полностью в моих руках. Лорд запретил пускать сюда остальных, хотя, могу заверить, что желающих протереть твое бесчувственное тело было предостаточно.

– Спасибо, Белл! А я уже стал думать, что у меня все так болит не от Круцио… Ты-то в порядке?

– Да. Ты, правда, немного подпортил ему настроение, но основная злость досталась Макнейру.

– Белла, что тебя держит рядом с ним?

– Задай такой же вопрос Нарси, и послушай, что она ответит.
– огрызнулась Белла.

– Я не применяю к Нарси пыточных.

– Значит, мне просто не так повезло.

– Милая семейная беседа… И ты снова не следишь за языком, Беллатрикс.

Лорд появился неслышно, испугав обоих.

– Это моя вина, мой Лорд. Белл не при чем.
– прохрипел Люциус, стараясь быть услышанным.

Волдеморт приблизился к кровати.

– Снова защищаешь даму, Люциус? А ты уверен, что перенесешь еще один Круциатус?

Люциус постарался не показать своего ужаса и снова прохрипел:

– Моя вина, мой Лорд.

– Выйди, Белла.

Лорд опустился на стул и приблизил лицо к Люциусу.

– Как ты, мой мальчик? Все еще ледяной принц, или от прекрасной статуи остались одни осколки?

Несмотря на тон, взгляд Лорда был печальным и обеспокоенным. Он внимательно вглядывался в Малфоя, словно искал что важное и боялся не найти.

– А что бы вы предпочли, мой Лорд?
– горло перехватило, и Люциус закашлялся, не в состоянии даже пошевелить рукой или отвернуться.

От унизительной беспомощности и слабости навернулись слезы. Волдеморт наклонился и, приподняв его за плечи, помог напиться воды. От движения простыня совсем скатилась, и Люциус чувствовал ее на бедрах, опускающуюся все ниже. Риддл заметил его смущение и усмехнулся:

– Бедный Люциус, так прекрасен и так беспомощен! Что мне стоит сейчас запереть дверь и спустить простыню еще ниже? Ты достаточно дразнил меня, и вот теперь - такой шанс поквитаться. Ты ведь даже кричать не сможешь. Да, если бы и смог, кто осмелится войти?

– Действуйте, мой Лорд. Только вам придется делать все самому: я, к сожалению, не могу шевелиться. Если вас это не смущает - прошу! Я даже могу постонать, если вы захотите. Или что-то сказать? Не стесняйтесь, приказывайте! Я ведь не стеснялся рыдать и валяться перед вами на полу…

Люциус задохнулся, почувствовав на горле руку Риддла, и закрыл глаза…

– Прекрасная речь! Успокойся, мой мальчик. Я действительно предпочту подождать, пока ты сможешь ответить мне поцелуем или ударом. Впрочем, ты ведь предпочитаешь словесные дуэли, вот только слушать тебя сейчас невыносимо.

Лорд разжал руку и Люциус почувствовал, что разодранные связки больше не болят.

– Так лучше?

– Благодарю, мой Лорд.

– Ты не получишь зелий, Люциус, наказание дОлжно пройти до конца. После этого никто не станет вспоминать о случившемся. Но тебе я советую о нем помнить. Это последний раз, Люциус. Я сентиментален и испытываю к тебе теплые чувства, но мне вполне по силам справится с собой, и если ты вздумаешь еще раз угрожать моему авторитету, я это сделаю, обещаю.

– Я запомню, мой Лорд.