Да прибудет тьма

— А вот и ваша мамка, — Веселина брала медвежат на руки и одно за другим опускала на землю. – Тяжелые какие.

Малыши, урча, кинулись к медведице. Мать предостерегающе обнажила клыки в сторону людей. Мохнатые комочки закрутились, запрыгали вокруг, но получив лапой по заду, быстро присмирели и затрусили в лес. Медведица, грозно рыкнув напоследок, направилась следом за малышами.

«Благодарю тебя, линдра», — прозвучал в голове Веселины голос. — «Я не прощаюсь. Думаю, мы скоро свидимся».

Зверь, припадая на переднюю лапу, грузно последовал в лес за семьей, роняя в траву капли крови.

— Ну, а вы что? — девушка присела рядом с рыдающим мужчиной. В светлых волосах его застряла соломинка. — Всё будет хорошо. И охотиться можно. Не на всех животных и только ради еды, но можно. Семью же надо кормить. У вас есть семья?

Мужчина всхлипнул. Кивнул утверждающе.

— А дети? Дети есть? — Веселина прикоснулась к плечу мужчины.

Тот вздрогнул и осторожно глянул на неё, ожидая увидеть тьму.

— Есть. Сын и дочь. Йоанн* и Сольвейг*, — более уверенно ответил охотник.

— Какие красивые у них имена. Езжайте к ним, думаю, они очень вас ждут.

Мужчина тяжело поднялся с колен, отряхнулся. Посмотрел на валяющееся у ног копье, решил не поднимать.

— Поехали домой, — сказал он лучнику, взбираясь на телегу.

Лучника уговаривать долго не пришлось. Он ужом выполз из-под телеги и запрыгнул сверху, забыв про свое оружие. Охотник обернулся к Веселине, и слабая улыбка осветила его побитое невзгодами лицо. Мужчина стегнул лошадь и телега медленно покатила по дороге за поворот.

— Он тебя понял, — Грег вернул меч в ножны и собирал брошенное беглецами оружие. Связал веревкой, снятой с пояса.

— Кто? Медведь?

— Нет. Воин этот, — сказал он, туже затягивая узел.

— Он не воин. Он охотник, и землю возделывает, хозяйство ведет. Что ты там сказал про понял? — мысли Веселины текли медленно, голова кружилась.

— Он с тобой разговаривал, — закинув оружие за спину и завязав на груди концы веревки, Льёт свистнул. Из леса показался Хоррор.

— Что-то мне нехорошо, — сказала Веселина, опускаясь на землю. И её снова накрыла живительная темнота.

Очнулась Веселина уже в лагере. Рядом сидел встревоженный Матс.

— Где ты была? Я переживал. Что случилось? — мальчишка стыдился за свой страх, испытанный у пустой деревни, и чувствовал вину. Он переживал, что оставил альву одну, увлекшись новой семьёй.

«Всё хорошо. Заблудилась. Остановилась у кустиков и потерялась.»

— Аха, ты и в прошлый раз так говорила. И снова в какую-то историю попала. Вон рана у тебя. Чем тебя? Нож? Меч? Льёт руку тебе перевязал. Это я виноват. Я не должен был тебя оставлять. Прости меня, — мальчишка прижался к девушке. — Твои глаза… В них была тьма. Там, у деревни. Я испугался, смалодушничал.

Нежная улыбка тронула губы Веселины. Этот пацан был такой искренний, настоящий.

«А мы где?»

— В лагере, на краю леса. Там горы впереди. Решили, что в путь утром. Тебе отдохнуть надо. Пить хочешь? — засуетился Матс.

Спать хотелось неимоверно и девушка прикладывала максимальные усилия, чтобы не закрыть глаза прямо сейчас. Веки налились свинцом. Было жарко и действительно хотелось пить.

«Хочу!»

Осушив кубок до дна, она откинулась на одеяло. Где-то в кроне дерева над ней пела пичужка. Переливчатые трели сливались с другими птичьими голосами. Шелестела листва. Глаза закрылись, и Веселина провалилась в глубокий липкий сон.

___________________________________

*Черемша, она же медвежий лук, дикий чеснок или колба — медведи поедают растение, выйдя из долгой спячки, восполняя витамин C.

*Лунд — название деревни.

*Йоанн — благодать.

*Сольвейг — солнца луч.

Глава 22

Веселину покачивало. Ей было тепло и уютно. Где-то баюкающе стучал дождь.

— Мы плывем? — прошептала она пересохшими губами.

— Едем, — ответил Грег, скрывая радость, что девушка очнулась.

— М-м-м-м. Долго?

— Второй день пошёл.

— И долго нам ещё ехать? — сознание плавало мухой в киселе. Все кружилось, стоило только открыть глаза.

— Еще дня три.

— Куда едем?

— В Валье.

— Фу, как грубо. И куда я тут отвалю? Вали-и. Куда вали? — Веселина растягивала слова.

— Не вали. Не знаю, что это — «вали». Валье это наша деревня, — Грег поплотнее запахнул плащ, чтобы дождь не замочил пигалицу.

Та недовольно сморщилась, но сопротивляться не было сил. Раненое плечо болело тянуще и противно. Глаза снова сомкнулись, подарив забытье.

В чувства девушку привел запах. Она воняла. Нет. Она смердела, как тысячи скунсов.

Вынырнув из плаща — задохнулась, точно на неё вылили ушат холодной воды. Вода лилась с неба, остужая разгоряченную кожу. Вонь отступила под таким натиском. Поначалу было приятно, но косые ленты дождя больно хлестали по лицу. Девушка снова спряталась внутрь плаща в объятия Грега. Но тут дышать было нечем и она высунула наружу нос.

— Чем так воняет? — прошептала она, надеясь, что за шумом ливня её не услышат.

Но он услышал.

— Брат твой мазь дал. Сказал, целительница для тебя приготовила. Раны лечит.

— Не помню никакой целительницы, — наморщила лоб Веселина.

— Ты не в сознании тогда была.

— А-а-а-а-а, — ответила девушка, не особо понимая.

— Спрячься, — теплая рука Грега нежно обняла. Казалось, ему вонь от Веселины совершенно не мешала.

— Мне жарко и дышать тяжело.

Её бросало то в жар, то в холод. В бреду она вываливалась под дождь, а потом, дрожа всем телом, долго стучала зубами. Плечо горело огнём.

Грег не знал, что предпринять и только беспомощно скрипел зубами. Он чувствовал её жар. Это был плохой жар, опасный. Он уже подумывал над тем, чтобы дать ей свою кровь. Но эта была крайняя мера.

— Расскажи про Валье, — вяло попросила Веселина, вынырнув в очередной раз из забытья.

— Наша деревня стоит на берегу Балтийского моря. В ней несколько гардов. Есть большие — на большую семью. Есть маленькие дома — на семью из двух или трёх человек. Люди разные. Они пришли к нам в поисках помощи. Вокруг деревни лес. Огромные дубы и липы в нём. Бук растет, вяз, клён. Старые стволы давно покрылись мхом. Летом всё вокруг зелёное. Когда в лес заползает утренний туман, кажется, словно деревья растут из облаков. Осенью лес наполняется красками: жёлтыми, красными, коричневыми. Ярко, точно вышивка на праздничной рубахе. Рядом луга, где мы пасем коров и овец.