Да забыли про овраги #play_to_return

– И чего я боюсь?
– сказал я, пытаясь подавить нервный смешок.
– Это же просто игра. Ну убились бы даже - ничего страшного. Оказались бы снова в ангаре.

Наводчик безразлично молчал, разглядывая крутые стенки оврага. Мои откровения его не то, что не интересовали - подозреваю, что он их даже не анализировал, поскольку не звучало определенных слов, на которые он мог бы cреагировать, поддерживая иллюзию диалога. Я тяжело вздохнул и поднялся на крыше самоходки в полный рост, чтобы осмотреться как следует.

Овраг оказался длинным, извилистым, с густо поросшими кустарником и бурьяном склонами. Самоходка стояла по середину катков в воде, сумев запрудить небольшой ручей. В обе стороны видимость не превышала и полусотни метров, поскольку овраг ко всему прочему был ещё и кривым. Воюй мы в реальном мире, сверху бы на нас уже сыпались гранаты, но здесь, вражеские танки лишь удостоверились, что не смогут стрелять вниз, а нам уже не подняться наверх, и уехали по своим делам. Тишину нарушало лишь журчание воды. Легкий ветерок приятно обдувал лицо.

– Какие будут приказы, командир?
– спросил в наушниках шлемофона голос механика-водителя.

Я внимательно посмотрел сперва в одну, а затем в другую сторону, и вдруг вспомнил, что не успел посмотреть задание на этот раунд игры. Опустил очки, раскрыл панель с боевой задачей.

“Оказавшись в тылу ударной группировки противника, не спешите обнаруживать себя. Следуйте позади вражеского отряда, чтобы помочь своим товарищам разведывательными данными”.

Мда. Наверное, стоило прочесть задачу перед тем, как отважно кидаться в бой.

– Давай, разворачивай тачку и гони налево. Поедем по дну ручья в ту сторону, куда вода течёт.

Машина взревела, выбросила вонючее облако солярного выхлопа, метнула из-под гусениц целый фонтан жидкой грязи и, развернувшись, то ли покатилась,то ли поплыла вдоль течения ручья. Заросшие склоны оврага замелькали справа и слева, сливаясь в сплошную зелёную полосу. Русло повернуло, потом ещё и ещё раз, словно дизайнер, рисовавший эту карту, регулярно засыпал во время работы, малюя ландшафт как придётся.

По моим прикидкам, овраг уводил нас прочь от группы танков противника, и я впервые задумался о том, что напрасно поспешил покинуть место боя. Ведь главная моя задача заключалась совсем не в уничтожении нарисованных танчиков.

Спустился в боевое отделение, устроился на своём сидении, вызвал внутреннее меню, пролистал несколько вкладок - ни малейшего намёка на внутренний боевой чат. Как же написать сообщение другим игрокам?

– Наводчик, - позвал я и дождавшись ответное “да, командир”, спросил: - Как написать сообщение настоящим игрокам?

Прошло несколько томительных секунд, заполненных лишь ревом мотора. Я повернул голову и вопросительно посмотрел на наводчика.

– Кто такие “настоящие игроки”, командир?
– спросил наконец наводчик, и мне показалось, что все члены экипажа с недоумением пялятся в мою сторону.

– Ну, мы же в игре находимся, так?
– сказал я, решив идти к цели более скромными шагами.

– В какой игре?
– поразился наводчик, и от изумления в его голосе я начал быстро пересматривать свое представление о неписях.

– У меня все ещё последствия той контузии, - быстро сказал я, надеясь, что наводчик не станет уточнять, о какой именно контузии идет речь.
– Заговариваюсь и забываюсь иногда. Так мы не играем?

– Какие игры на войне, командир?
– риторически вопросил Серпилин.
– Эти твари, синие, развязали против нас войну не на жизнь, а на смерть. И покуда мы их не разобьём, не будет нам спокойной жизни.

– Точно!
– встрял Ложкин.

– Едрить!
– внёс свою лепту Зверев.

– А никого из вас не удивляет, что после прямого попадания в нашу машину и неминуемой смерти, мы появляемся заново в ангаре, и снова идём в бой?
– осторожно спросил я.

– А чему удивляться? Возрождение после смерти - обычное дело. Так устроен мир, - рассудительно отозвался наводчик.

Мы смотрели друг другу в глаза и я испытывал дичайшее чувство диссонанса, понимая, что для нормального разговора мне придется понять мироустройство глазами компьютерного персонажа.

– Значит, никаких реальных игроков не существует?
– спросил я, запоздало понимая всю глупость своего вопроса.

– Кто такие, эти игроки?
– снова изумился Серпилин.

– Ну, живые люди, - сказал я неуверенным голосом.

– Так бы сразу и сказал, - с облегчением отозвался наводчик.
– А я всё думаю: кто такие “реальные игроки"? Конечно существуют.

У меня словно камень с плеч свалился. Но тут Серпилин добавил:

– Это все мы. Ты, я, Ложкин, Зверев - мы все реальные игроки. Все живые.

Это утверждение поставило меня в тупик. Ведь я уже привык к тому, что все члены моего экипажа - неписи. Я мог посмотреть их характеристики, а когда появятся “лишние” деньги - улучшить эти самые характеристики. А теперь получалось, что…

– И что, ты сейчас сидишь перед экраном или в виртшелеме?
– с недоверием спросил я наводчика.

– Шлем у меня обычный, танковый, - растерянно сказал Серпилин.

И только теперь мне всё стало ясно. Неписи не понимали, что находятся в компьютерной игре. Они жили в ней своей собственной, заскриптованной жизнью, и все мои попытки вывести их на разговоры за пределами игрового мира, были обречены на бессмысленное топтание на месте.

– Так значит, написать сообщение другим экипажам мы не можем?
– заново сформулировал я свой вопрос.

– Письмо что-ли?
– спросил наводчик.
– Можно, если знаешь номер экипажа и позывной того, кому пишешь.

– А список всех экипажей можно как-то посмотреть?
– продолжал я упорствовать.

– Так мы же не штабные, - рассудительно сказал Серпилин.
– Нет у нас таких списков.

Машина резко повернула влево, видимо подчиняясь прихотливому повороту оврага. Я вцепился руками в прицел.

Итак, написать игрокам в боевой чат я не мог. Но у нас ведь была радиостанция! Надо просто включить её и вызвать других игроков.