Дальнейшие похождения Остапа Бендера

— Да. Узнав чем интересуется Сукиасов, я повез ему медицинскую энциклопедию, чтобы легче наряд на пеньку выбить. Я ему книгу в подарок, а он — нет. Взяткой это посчитал. А когда узнал, что мой сын карты затонувших кораблей изучает, то и предложил обмен, чтобы мой моряк какое-то потопленное судно с лекарствами отыскал.

— Так может, сейчас и отправимся за картой, Игорь Кузьмич? — с трепетным нетерпением в голосе спросил Остап. Он остановился и в его глазах заметались огоньки, как у человека страстно желающего после ряда трудностей получить желаемый результат.

— Можно и сейчас. И позавтракаем вместе, идет?

— Еще как идет! — обнял Остап Батанова за плечи.

— И они как друзья, водой не разольешь, вышли через проходную с территории порта.

Глава XXVII. КАРТА — ТЕМНЫЙ ЛЕС

Кто не видел карт? Много их разных: политические и географические, метеорологические и карты ископаемых и еще много-много других. Но самое почетное место среди них занимают, несомненно, морские карты.

Море не оставляет следа. Но след остается на карте, и опытные моряки столетиями идут «след в след», не уходя от рекомендованных, проверенных курсов. В открытом море, в океане их путь так же точен, как у земного путника. Карты эти и называются путевыми. Крупномасштабные, с точным указанием исследованных глубин, с известными и предполагаемыми местами затонувших кораблей, с указанием магнитных склонений, со стрелками господствующих течений и ветров.

Даже для простого пассажира велико искушение увидеть на карте точку, где находится судно, линию курса, и мысленно проследовать по ней, обгоняя события и время.

Настоящее значение морской карты можно понять только в море при кораблевождении. Вид такой карты говорит о долготе и широте того или иного местонахождения судна, острова, рифа, скалы, отмели, мыса и, конечно, маяка. Разумеется, если астрономически определены координаты всего этого и гидрографически нанесены на эту самую морскую карту.

Но это если такая карта составлена специалистом — гидрографом, лоцманом, штурманом. А если нет? Не специалистом? Тогда понять и прочесть на ней пометки, нанесенные неопытной рукой не так просто, мягко говоря. И глядя на такую карту, смотрящий предается восклицаниям, вкладывая в них модуляции досадного непонимания.

Потом он старается найти на карте название искомого, вокруг которого могут быть приметы: баканы, затонувшие корабли, буи, вехи, отмели.

Если этого на карте нет, искатель попробует найти автора нанесенных отметок, потому что линии по своей длине прерываются, меняют свое направление, а иной раз и перечеркивают сами себя.

Держа в руках такую карту, искатель горестно вздыхает. Поиск его безнадежен. То, что сначала казалось найденным местом, оказывается совсем другим, на большой глубине и совсем из-за этого недосягаемом.

Тогда искатель перекладывает карту с места на место и отчаянным голосом ищет ответ. А его нет. Из всего, что нанесено на карте, искателю понятен только берег. Он хотя не совсем точен, но четко очерчен. И налево, и направо вдоль голубого пятна, обозначающего море.

А все это пятно покрыто линиями, стрелами и напрасно искатель хватается за транспортир, угольник, измеритель, как за спасательный круг. Они помочь не могут.

Искатель теряет много времени, склонив свое тело над картой. Край стола режет ему живот, глаза слезятся от напряжения. Он бормочет:

— Большая баржа, это не то. Не то и пароход. Не то и канонерская лодка… это не катер…

И никто, кроме составителя этой карты, не скажет изучающему ее, где искать то, что ему надо.

Разгибаясь, он обескураженно вздыхает и похаживает вокруг стола с картой, припадая на затекшие обе ноги. Что он будет делать, понять нельзя. Может быть, его съедает полное разочарование в затеянном? Или, поняв всю сложность поиска на море, он уснет обессиленным под шум прибоя? На это ответа пока нет.

Подобное и случилось с начальником морского клуба «Два якоря» Остапом Бендером. Он с Батановым отлично позавтракали в известном в городе частном ресторане, где выпили по стопке коньяка и, сократив там пребывание, Остап сказал своему подопечному, что времени у него в обрез, поэтому он хотел бы без промедления взглянуть на морскую карту. Она крайне необходима для предстоящих соревнований, которые намечаются в его клубе. Батанов принял желание Остапа к сведению, суетливо расплатился за завтрак и они вскоре оказались в доме Игоря Кузьмича.

Хозяин предложил гостю присесть, а сам ушел в другую комнату, где по его словам было жилье его сына Василия — учащегося мореходной школы. Через несколько минут он вышел оттуда с кипой разных карт, бумаг и тетрадей. Положив все это на стол, Батанов начал перебирать их и, наконец, вытащил потертую и подклеенную на изгибах карту.

— Вот она! — торжественно объявил Игорь Кузьмич, разворачивая на столе заветную морскую карту и самодовольно улыбаясь. — Она? — взглянул он на капитана клуба «Два якоря».

— Вроде… — осторожно ответил Остап.

— Эта карта морского ведомства, издана… — посмотрел Батанов на надписи в конце листа, — в тысяча девятьсот четырнадцатом году…

— А еще что… — не отрывал взгляда от карты Бендер.

— Мм… Масштаб у нее… Смотрите сами… Видите?

Но великий искатель видел не это. Он наклонился над картой своей мощной грудью и его взгляд лихорадочно заискал на синем пятне акватории у берегов Мариуполя указатель места гибели катера «Святитель».

— Видите то, что нужно вашему клубу? — заглянул льстиво в глаза капитана Игорь Кузьмич.

— Пока нет… — не сказал, а прохрипел Бендер, шаря глазами по отметинам на карте. — Какой-то идиот испещрил все знаки красными стрелами.

— А-а, наверное, Василий… мой сын. Он на ней морской бой прорабатывал, — согласился Батанов, пропустив мимо ушей слово «идиот».

Остап оторвался от карты и бросил взгляд на бывшего снабженца, переведенного в прорабы. Лицо того переполнялось довольством от оказываемой услуги владельцу наряда на пять тонн пеньки. Он сиял, как переполненная до краев кружка с пивом.

Бендер снова впился взглядом в карту с множеством отметин, одна из которых должна была указать ему, где затонул белогвардейский катер «Святитель» с сокровищами мариупольского отделения Азово-Черноморского банка.

Поняв всю безнадежность самому разобраться в этой старой испещренной стрелами карте, великий искатель миллионов бережно свернул ее и распрощался с Батановым.

А через час Бендер уже шагал со своим ближайшим другом и помощником Балагановым к Ивакину-младшему, чтобы уже с ним идти к старому лоцману, составителю этой карты.