Дальние пределы человеческой психики

объективны и не в такой степени поддаются измерению, нежели перечень

качеств, составляющих суть человечности.

Необходимо добавить, что я не рассматриваю ни одну из предлагаемых

мною моделей познания как замену медицинской модели. Я не вижу

необходимости противопоставлять их. Болезни ослабляют и унижают

человека, и потому в наших исследованиях мы постоянно будем обращаться

к проблеме болезни в связи с проблемой человечности. Но если при

лечении опухолей, инфекционных заболеваний, язв и подобных болезней

медицина незаменима, то в тех случаях, когда мы имеем дело с

невротическими, характерологическими и духовными расстройствами, ее

методы оказываются явно недостаточными.

Недочеловечностъ

Использование понятия <вочеловеченность> вместо понятия

психологического здоровья неизбежно приводит нас к необходимости

заменить затертое, лишившееся всякого смысла понятие <невроз> на

понятие <недочеловечность>. В этом словесном конструкте основной упор

делается на явление утраты или недостаточной актуализации человеком

своих способностей и возможностей, что, вполне очевидно, подлежит и

доступно измерению. Это явление легче поддается стороннему наблюдению,

наблюдению за поведенческими проявлениями, и потому его гораздо легче

исследовать, нежели, к примеру, тревогу, компульсивность или

репрессию. Оно позволяет поставить в один ряд традиционные

психиатрические заболевания, травмы, задержку и отставание развития,

вызванные нищетой, непомерной эксплуатацией, порабощением и прочими

уродливыми социальными явлениями, а также относительно новые

расстройства ценносте- и целеполагания, экзистенциальные нарушения,

встречающиеся у представителей экономически привилегированной части

общества. Оно хорошо применимо при объяснении таких

социально-личностных пороков, как наркомания, психопатия,

авторитаризм, преступность и многих других, которые с большой натяжкой

можно назвать <болезнями> в медицинском смысле этого слова, в отличие,

например, от опухоли мозга.

Столь радикальное отступление от медицинской модели понимания болезни

назрело давно. Понимаемое буквально, понятие <невроз> обозначает

болезнь нервов - и мы сегодня вполне можем обойтись без этого

реликтового понятия. Кроме того, ярлык <психологическое заболевание>

помещает невроз в то же дискурсивное пространство, в котором размещены

язвы, органические поражения, инфекционные заболевания, переломы и

44

Здоровье и патология

опухоли. Но сегодня уже не вызывает сомнений, что на неврозы следует

смотреть как на расстройства духа, что, говоря о неврозах, следует

обязательно иметь в виду такие вещи, как утрата человеком смысла

существования, сомнения по поводу целей жизни, горе и злость по поводу

неразделенной любви, переосмысление человеком своего жизненного пути,

потерю мужества и надежд, неприятие самого себя, осознание того, что

жизнь прожита напрасно, неспособность радоваться и любить и т. д.

Это - ощущение неполноты вочеловеченности, чувство ущерба,

невозможности исполнения своего - человеческого - предназначения. Это

– признание того, что нечто в душе осталось непознанным и

неиспользованным. Лечебная гимнастика и профилактическая терапия,

конечно, способны в некоторой степени повлиять на патогенез подобных

нарушений, но роль этих методов несравнима с той огромной ролью,

которую играют здесь социальные, экономические, политические,

религиозные, образовательные, философские, аксиологические и семейные

факторы.

Субъективная биология

Есть и другие серьезные преимущества, которые может дать нам эта

психологическая, философская, образовательная и духовная модель

познания. Одно из них, на мой взгляд весьма немаловажное, состоит в

том, что такая модель познания побуждает нас к надлежащему

концептуальному рассмотрению биологических и конституциональных

оснований, без которых не обойтись при обсуждении проблем личности, ее

самоидентичности и развития, проблем сущностной терапии,

вочеловеченности или недочеловечности, проблем саморасширения и любых

подобных этим. Короче говоря, я считаю, что человек, стремящийся к

вочеловеченности, неизбежно должен пройти через осознание своей

самости. Это очень важно - понять, что ты представляешь из себя -

биологически, конституционально, характерологически - как

представитель данного вида, осознать свои возможности, желания,

потребности, а также свои склонности и свое предназначение.

Говоря без обиняков, первым совершенно необходимым аспектом этого

самопознания является осознание своей биологии, осознание того, что я

называю <инстинктоподобным> (см. Приложение D), то есть осознание

своего животного начала. Именно это пытается делать психоанализ. Он

старается помочь человеку осознать свои животные потребности,

побуждения, предпочтения, тревоги. То же самое имеет в виду и Хорни,

говоря о реальном <Я> и <псевдо-Я>. Не является ли это попыткой

дискриминировать то, чем в действительности является человек? А что в

действительности есть человек, как не собственное тело, собственная

конституция, собственное функционирование, собственная принадлежность