Дамона Кинг

Торнхилл повернулся, натянул куртку и шагнул к двери. Он осторожно нажал ручку, внимательно осмотрел коридор и вышел из комнаты. Этот дом был тихим. Был полдень и кроме него здесь не оказалось других жильцов. Он еще раз внимательно осмотрелся вокруг и начал спускаться по лестнице. И тут ему не повезло.

Когда он коснулся ногой последней ступени лестницы, покрытая коркой грязи стеклянная дверь приоткрылась. Навстречу ему вышла краснощекая, закутанная в грязный домашний халат миссис Манере. На ее лице лежала печать воинственности.

«Вероятно, - подумал Торнхилл, - старая карга подслушивала под дверью, чтобы подкараулить меня».

–  Мистер Торнхилл, - заговорила она своим резким неприятным голосом, - как хорошо, что я вас встретила.

Торнхилл принужденно рассмеялся.

–  Доброе утро, миссис Манере. Прекрасное утро, не так ли?

–  Вы находите? Я думаю, нам надо с вами кое о чем поговорить.

–  Охотно, - кивнул Торнхилл.
– Но не сейчас. Простите, я должен идти.

–  Это займет только пять минут, - она сердито сверкнула глазами и быстрым движением преградила ему путь, повелительно указывая на открытую дверь квартиры.

Торнхилл беззвучно вздохнул и покорился своей судьбе. Он вошел в крохотную кухню, подождал, пока миссис Манере последует за ним, и демонстративно посмотрел на свои наручные часы.

–  Сегодня третье, - начала миссис Манере.

–  Я знаю, - печально кивнул Торнхилл.

–  И жильцы просрочивают. Снова.

–  Я знаю, миссис Манере, - пробормотал Торнхилл.
– Я как раз шел для того…

–  Ерунда, - прервала его миссис Манере.
– Они живут у меня уже полгода и еще не разу не заплатили мне с того времени. Пора нам поговорить.
– Она отодвинула стул, села и подождала, пока Торнхилл не займет места на другой стороне стола.

–  Это все, - едва слышно начал Торнхилл, - мне очень неприятно. Но мои дела в последнее время идут все хуже. Я думаю, что это скоро изменится…

–  Что за дела?
– неожиданно прервала его миссис Манере.
– Не считайте меня глупее, чем я есть, Мистер Торнхилл. Я, конечно, старая женщина, но у меня есть глаза и голова. Вы не работаете, а если что-то и желаете, я не хочу об этом знать. Я действительно сдала вам дешевую комнату, но я не благотворительное предприятие, мистер Торнхилл. Если у вас ничего не изменится, я должна буду вас выселить.

Торнхилл молчаливо кивнул. Он и так собирался покинуть город в самом ближайшем будущем. Если найдут труп Корвейна, будет огромная суматоха. А все знали, что он и Корвейн сошлись в последнее время.

–  Что собственно с вами случилось?
– спросила миссис Манере после небольшой паузы.
– Вы здоровы и молоды и вполне можете работать. Не хотите же вы сказать, что полный сил молодой человек не может найти работы, не так ли?
– Она покачала головой, встала и пошла к плите, чтобы вернуться с двумя чашками чая.

Торнхилл отказался, но миссис Манере безмолвно поставила перед ним чашку на стол и подарила ему такой ехидный взгляд, что он более не решался возражать.

–  Я давно обдумала, - продолжала она, - что с вами надо сделать. По-видимому, самым простым было бы спустить вас с лестницы. Но мне кажется, что я смогу вам помочь.

Торнхилл глотнул чай и проглотил колкое замечание, вертевшееся у него на языке. Если бы эта старая карга знала, как ему противны эти ее повадки! Но он взял себя в руки и притворился, что с удовольствием ее слушает.

–  Знаете, мистер Торнхилл, у меня есть свояк, который держит маленькую автомастерскую. Я могла бы поговорить с ним. Работа грубая, но вы бы неплохо зарабатывали.
– Вдруг она насторожилась, наклонилась далеко вперед и кончиком пальца указала на руку Торнхилла.
– Что вы сделали со своей рукой, мистер Торнхилл?

Он проследил за ее взглядом и непроизвольно вздрогнул.

Рука была серой.

Он нахмурился, медленно поднял руку и испытующе пошевелил пальцами. Рука вела себя нормально и он мог двигать ею беспрепятственно. Но она была серого цвета, матового серого цвета, напоминающего пластик. Ногти выглядели на ней как нарисованные.

–  Я… поэтому я и хотел так срочно уйти, - сказал он поспешно.
– Я хотел пойти к врачу.
– Миссис Манере окинула его недоверчивым взглядом и опустилась на стул. Дружелюбие исчезло с ее лица.

–  Надеюсь, это не заразное, - сказала она.
– Я не хотела бы в своем доме иметь инфекционного больного, мистер Торнхилл.

Он покачал головой и инстинктивно спрятал руку под стол.

–  Нет, нет, не волнуйтесь, ничего страшного, -сказал он быстро.

–  Ничего!
– миссис Манере встала и поспешно пошла к двери.
– Это выглядит совсем не так уж ничего, мистер Торнхилл!

Торнхилл поднялся.

–  Это на самом деле не страшно, миссис Манере. Я… я работал с химикатами. Врач уже с этим справлялся.

–  Я надеюсь на это, мистер Торнхилл, - сказала она холодно.
– Я не хочу, чтобы в моем доме…

–  Вы правы, миссис Манере, вам не нужно ни о чем волноваться, - перебил ее Торнхилл.
– Через пару дней все будет в полном порядке.

–  Лучше я подожду, пожалуй, а потом спрошу у своего свояка.

Торнхилл облегченно вздохнул.

–  Сделайте это, миссис Манере. Я дам вам знать, как только все будет в порядке. А вопрос с квартирной платой я урегулирую сегодня же вечером.

Он попрощался с ней коротким кивком, вышел из квартиры и через мгновение уже был на улице.

Его мысли были в страшном беспорядке. Быстрыми шагами он шел вниз по улице. Потом зашел в подворотню и вынул руку из кармана.

Его сердце, казалось, болезненно подпрыгнуло, когда он внимательно рассмотрел свою руку. Кожа ее слегка поблескивала в мутном полумраке подворотни. Он засучил рукав, отвернул манжет рубашки и рассмотрел свою руку. Серый оттенок тянулся наверх, как обтягивающая перчатка, до локтя. Кожа на руке не изменилась - каждая мельчайшая подробность, каждый волосок были такими же, какими должны быть.

Только цвет ее был другим.

С бешено колотящимся сердцем он поднял другую руку и стал рассматривать ее. Другая рука не изменилась. Он ощупал свои серые пальцы. На ощупь они были гладкими и холодными. Гораздо холоднее, чем должны быть. Градусов тридцать, подумал он. Искусственная кожа, пластик…

Мысль эта не особенно его напугала. Он был парализован, как в шоке, ничего не чувствовал, в крайнем случае что-то похожее на беспокойство. Его кожа на ощупь была искусственной.

Кожа куклы…