Дамона Кинг

–  Ты должен мне помочь, - проговорил он.
– Мы… мы должны его спрятать.

Марк резко рассмеялся.
– Ты спятил, - сказал он. Его голос был уверенным и твердым.
– Ты убил ищейку, Торнхилл. Ты действительно думаешь, что я так устал от жизни, что влезу в это дело. Я же первый после тебя на очереди.

Торнхилл хотел возразить, но понял, что трактирщик прав.

В этот момент просить у него помощи равнялось подстрекательству к самоубийству.

–  Хорошо, - прохрипел он.
– Но дай мне, по крайней мере, час преимущества, прежде чем ты вызовешь ищеек.

–  Десять минут, - сказал Марк, - в самом крайнем случае. Он, наконец, оторвался от созерцания трупа, секунду пристально смотрел на Торнхилла, а потом движением головы показал на узкую, наполовину загороженную дверь за своей спиной.

– Ты можешь выйти тут. Но поторопись. Через четверть часа тут все будет кишеть от полицейских ищеек.

Торнхилл сделал шаг к двери и снова остановился.

–  Деньги. Мне нужны деньги.

–  Деньги?

–  Да, деньги. Всего несколько фунтов. Для билета. Пожалуйста, Марк.

Трактирщик какое-то время обдумывал это, потом кивнул с явным неудовольствием. Он полез в карман своего халата, достал пачку плотно сложенных ассигнаций и торопливо отсчитал двадцать фунтов.

Торнхилл схватил их, благодарно кивнул головой и двинулся мимо него к двери без лишних слов.

Ледяной ветер и холодный, пахнувший дождем, воздух ударили в его лицо, когда он вышел на убогий задний двор. Но он почти не заметил этого. Не поворачиваясь, скользнул через низкую подворотню и выскочил на улицу.

–  Десять минут, - пробормотал он про себя.
– Десять минут, прежде чем полиция будет здесь.

Может быть, он имел около часа, прежде чем начнется погоня, а то, что она будет беспощадной, в этом Торнхилл не сомневался. Лондонская полиция была известна своей сноровистостью. А когда погибал полицейский, это было наихудшим преступлением, в котором можно быть обвиненным в Лондоне.

Торнхилл должен был напрячь все свои силы, всю свою волю для того, чтобы не побежать в панике по улице.

Его разум все еще сопротивлялся мысли, что он убил человека. Он не хотел этого. Совсем не хотел.

Он заставил себя спокойно идти дальше. Но все снова и снова ловил себя на том, что все время оборачивается, как затравленный зверь. Если поторопиться, то за полчаса может добраться до вокзала Толдингтон и сесть на ближайший поезд.

Но, наверное, полиция догадается и проверит поезд в пути. Торнхилл понимал, что не уйдет далекое двадцатью фунтами.

Трезво оценив его положение, можно было понять, что оно безнадежно. Если даже Марк будет держать язык за зубами и не выдаст его адрес, Скотланд Ярду понадобится не более часа, чтобы получить о нем все сведения и наполнить город розыскными фотографиями.

Самое лучшее, подумал Торнхилл, это сдаться первому попавшемуся бобби, который ему встретится. Но кто ему поверит? Он убил человека единственным ударом…

Он остановился, поднял руку к глазам и медленно повернул ее. Серый оттенок не изменился, наоборот, он, казалось, усилился. Его кожа сейчас напоминала искусственный материал.

Кожа куклы, внезапно подумал он со страхом. И сразу же вспомнил, что не почувствовал удара полицейского. Он торопливо огляделся, зашел между двумя припаркованными грузовиками и дрожащими руками расстегнул рубаху.

Кожа на его груди тоже начала изменяться. Но оттенок здесь был еще не совсем серым. Было пятно, большое раздробленное пятно, которое покрывало его грудную клетку как бледно-серая сыпь, и когда он провел по ней пальцами, он почувствовал неестественную онемелую холодность.

Где-то в отдалении завыла полицейская сирена. Звук отдалялся, но это напомнило Торнхиллу о его положении. Он торопливо заправил рубашку, суетливо огляделся вокруг и быстрыми шагами пошел туда, откуда пришел.

Глава 6

Доктор Теракис, покачав головой, тяжело опустился на поблескивающее хромом кресло из металлических трубок перед письменным столом и провел обеими руками по лицу. Жест выглядел усталым, а темные круги под глазами и складки вокруг рта еще более подчеркивали впечатление. Некоторое время он пристально вглядывался перед собой, потом улыбнулся Бену Мюррею и, охнув, наклонился над столом, чтобы выудить сигару из пепельницы.

–  Вам тоже?

Мюррей безмолвно отказался от предложения, но дал доктору прикурить и терпеливо дождался, пока тот сделает две-три затяжки, а потом снова откинется назад.

–  Это редчайший случай, который встретился в моей сорокалетней практике, - начал наконец Теракис.
– А я пережил уже многое.

Он пососал свою сигарету и выпустил плотное голубое облачко дыма. Мюррей заметил, что доктор не затягивается, а только выпускает дым.

–  Где вы нашли этого человека?

–  Внизу, в порту, - ответил Мюррей.
– Недалеко отсюда. Но убит он был не там. Кто-то притащил его туда уже мертвым.

Теракис кивнул, когда Мюррей ответил ему.

–  И причина смерти, сказали вы, удушение?

Мюррей секунду помедлил.

–  Во всяком случае, это мнение ваших коллег по патологии, - сказал он. Между крутыми бровями Теракиса появилась вертикальная складка.

–  В этом они тоже полностью правы. Мужчина был задушен. Помимо прочего.

–  Среди прочего?

Теракис коротко рассмеялся и притушил свою едва раскуренную сигарету.

–  На чьей бы совести не был этот парень, - медленно сказал он, - тот, кто его убил, должен был иметь огромную силу. Я редко видал гортань, которая была бы так основательно вдавлена. Но я не поэтому попросил вас прийти, по крайней мере, не только поэтому.

–  Ну и?
– спросил Бен, любопытство которого постепенно достигло границ терпения.

–  Ну, - сказал Теракис, - это ваша задача - найти убийцу. И я совсем не хочу вмешиваться. Но однако я вмешиваюсь и хочу попросить вас держать меня в курсе дела. Прежде всего, когда вы намерены задержать убийцу?

Мюррей довольно долго молчал.

–  Вы сейчас спрашиваете себя, почему, не так ли?
– засмеялся Теракис.
– Но я вам это объясню. Ваши коллеги по патологическому отделу советовались со мной, потому что в этой смерти имеется определенная особенность. Они толком не знали, с чего начать, и поэтому попросили меня помочь. И слава Богу.