Дан приказ...
Шрифт:
Наблюдавшие за боем солдаты и офицеры радостно кричали:
– Вот это работа! Срезал начисто! Герой, настоящий герой!
В третий раз позвонил командующий фронтом генерал армии Р. Я. Малиновский и спросил Горюнова:
– Кто сбил ведущего бомбардировщика?
– Капитан Кожедуб!
– Как, снова Кожедуб?!
– Да, он сбил за один вылет четыре ведущих самолета, - подтвердил Горюнов.
После небольшой паузы командующий фронтом сказал:
– Товарищ Горюнов, представьте капитана Кожедуба к званию Героя Советского Союза!
– Он уже удостоен этого звания.
Снова молчание.
– А сколько он всего сбил самолетов?
– спросил Малиновский.
– Более тридцати.
– Тогда
– Будет исполнено, - коротко ответил Горюнов.
Вечером того же дня командующий фронтом вручил капитану Кожедубу и другим летчикам ордена Красного Знамени.
Через несколько дней на трехместном самолете Павленко послали за летчиком-асом, которого сбил в районе Лорга все тот же Кожедуб.
Быстро был найден нужный населенный пункт и обнаружено место падения фашистского истребителя. Пилот совершил посадку. Кругом валялись обломки. На уцелевшей нижней передней части мотора Петр заметил медную пластинку, на которой были обозначены фирма, серия, заводской номер и дата выпуска. Все записал. Обследовали обломки, стремясь установить номер самолета, но безрезультатно. Пленного летчика, награжденного двумя Железными крестами, нашли в штабе одной из танковых частей. [78]
Вечером полковник Абалакин и капитан Павленко пошли на доклад к генерал-полковнику авиации Худякову.
– Ну какие у вас новости? Выкладывайте, - сказал генерал.
– Вот заводской номер мотора и другие сведения. Полковник положил донесение на стол представителя Ставки.
– А номер самолета?
– спросил Худяков.
– Не установлен. Фюзеляж сгорел, пленный летчик номера не помнит.
– А что сообщил он об укомплектованности авиационных частей новой материальной частью?
– По словам пленного, - сказал полковник Абалакин, - из Германии прибыла группа истребителей ФВ-190 и Ме-109 последних модификаций. Все они предназначены для румынской королевской гвардии летчиков, и теперь король Михай будет летать на самом новом «мессершмитте».
– А разве король Михай летчик?
– спросил Худяков.
– Пленный рассказывал, что Михай летает на самолетах нескольких типов.
– О чем еще говорил пленный?
– Просил показать сбившего ею летчика.
– Ну что ж, желание законное, - сказал генерал Худяков.
– Надо удовлетворить.
– Подумав, спросил: - Где еще базируются свежие авиационные части противника?
– На Фокшанском аэроузле. Туда посажена целая эскадра, вооруженная новейшими истребителями Ме-109 и ФВ-190 для прикрытия района Плоешти.
– Так вот, - заключил Худяков, - в дальнейшем внимание районам Фокшан и Бухареста. Используйте все возможности, чтобы добыть хотя бы несколько цифр, по которым можно судить о времени и месте производства последних типов самолетов противника. Эти сведения сейчас очень нужны. А номер мотора, о котором вы доложили, годичной давности и нас не интересует.
…Шли дни. Советские войска готовились к наступлению. Специальная авиационная группа, в которую входили самолеты-разведчики Пе-2 и Ил-2, сфотографировала [79] с воздуха Тыргу-Фрумосский и Ясский укрепрайоны и всю полосу предстоящего наступления войск фронта (эти районы были построены еще в первую мировую войну, а накануне второй мировой модернизированы). На заснятой огромной полосе местности опытные глаза фотограмметристов-дешифровщиков отчетливо увидели линии долговременных огневых точек различных типов: полукапониров, капониров и блокгаузов. Эти линии образовывали первую, вторую и третью позиции, которые, в свою очередь, составляли главную полосу обороны, за ней шла вторая, и на удалении пятнадцати - двадцати километров от переднего края по хребту Маре проходила третья полоса. Вот так внешне выглядела укрепленная оборона противника в районе Ясс и западнее этого города. А что
собой представляла эта оборона внутри? Какова ее насыщенность огневыми средствами? Какова плотность огня по отдельным направлениям? Каково полевое заполнение этих УРов? На эти и другие вопросы необходимо было найти ответы. Их искали целыми сутками многие специалисты из аэрофотослужбы 5-й воздушной армии. Разведданных с нетерпением ждали наши танкисты - для уточнения маршрутов ввода в прорыв, артиллеристы - для планирования своих огней и, наконец, бомбардировщики - для нанесения ударов. В общем, данные нужны были всем, кому предстояло подавлять, разрушать и прорывать вражескую оборону. Однако полных данных все еще не было.Во всех звеньях сложного фронтового механизма день и ночь кипела напряженная работа, нужные сведения о противнике постепенно собирались, а вот выполнение задания по добыче номеров новых фашистских самолетов не продвинулось ни на шаг. Павленко вместе с Абалакиным приходилось изредка бывать на докладе у командующего фронтом Р. Я. Малиновского, и однажды он спросил:
– Ну как, удалось добыть номера новых немецких самолетов?
– Пока нет, - смущенно ответил капитан.
– Торопитесь, время не ждет. Или справиться не можете?
– Задание будет выполнено, товарищ командующий, - заверил Абалакин.
Горько было слышать упрек, справедливый упрек. [80]
Уже прошла половина августа 1944 года. Разведотдел получал множество различных сведений и снизу, и сверху, от соседей справа и слева, из-за линии фронта, однако данных о номерах новых фашистских самолетов не было. Это удручало.
Всех работавших на вспомогательном пункте управления 5-й воздушной армии 19 августа пригласил к себе С. А. Худяков, которому в этот день присвоили звание маршала авиации. Он поставил перед разведчиками задачи в связи с наступательной операцией, сообщил, что на танки командиров передовых подразделений 6-й танковой армии будут посажены специально выделенные авиаторы. Наряду с выдачей целеуказаний летным экипажам они должны будут при захвате аэродромов противника записывать заводские номера всех оставленных гитлеровцами самолетов.
Офицеры разведотдела терялись в догадках: кому и для чего потребовались эти номера? Если к поиску подключают таких людей, значит, очень нужны.
* * *
…Ясско- Кишиневская операция началась утром 20 августа 1944 года. После прорыва тактической зоны обороны в сражение были введены части и соединения 6-й танковой армии, которые захватили ряд вражеских аэродромов{10}. В разведотделе смекнули: случай упускать нельзя.
Вечером 29 августа полковник Абалакин и капитан Павленко зашли к заместителю командующего воздушной армией по тылу генералу П. М. Тараненко и спросили, не собирается ли он посылать кого-либо на захваченный нашими танкистами Фокшанский аэроузел.
– Завтра утром сам полечу туда, - ответил генерал.
– Как завтра? Ведь там еще много гитлеровцев.
– Ничего. Пока доберусь, никого не будет.
– В таком случае разрешите и мне с вами лететь, - попросил Петр.
– Капитану командующий приказал переписывать заводские номера всех оставляемых противником самолетов и моторов, - пояснил Абалакин.
– И вам тоже?
– Генерал рассмеялся.
– Мне начальство два месяца не дает покоя из-за этих номеров. [81]
Абалакин и Павленко переглянулись: значит, и генерал Тараненко занимается этим вопросом.
– Хорошо, капитан, - согласился генерал.
– Полетим вместе смотреть Фокшанский аэроузел, заодно запишем и номера самолетов. Значит, завтра в восемь ноль-ноль вылетаем на Двух По-2 с нашей площадки.
Утром Петр спросил у генерала Тараненко:
– Разрешите узнать, каким маршрутом полетим?