Дан приказ...
Шрифт:
– Хорошо, - кивнул Петров и вместе с Горюновым подошел к столу, где лежали фотосхемы.
– Давайте посмотрим вместе, что здесь сфотографировано, но вначале покажите нам аэродромы, на которых базируется транспортная авиация противника, - предложил Иван Ефимович.
Павленко тут же отыскал фотосхему аэродрома Сальска, заснятого разведчиками вчера днем, и положил сверху. Достал стереоскопические очки и попросил генералов надеть их. Командующие охотно сделали это и, склонившись над фотосхемой, молча смотрели на изображение. Наступила пауза. Человеческий глаз не сразу воспринимает стереоскопический эффект. Требуется время для привыкания к стереоскопу, к снимку.
– Вижу, все вижу!
– первым сказал Петров.
– Сколько же здесь всего! Самолетов и не сосчитать,
– спросил Иван Ефимович.
– Очень просто, товарищ командующий. Видите, люди стоят по двое?
– Конечно, вижу.
– А между ними светлое пятнышко?
– Тоже вижу.
– Это носилки.
– Неужели?
– Генерал Петров выпрямился, снял стереоскопические очки и обернулся к стоявшему рядом Горюнову: - Сергей Кондратьевич! Вот и наступила разгадка. Этими самолетами немцы вывозят своих раненых и больных из-под Сталинграда, из котла…
– А туда доставляют окруженным войскам боеприпасы, продовольствие, медикаменты и прочее, - добавил Горюнов.
– Видели, сколько таких грузов лежит возле самолетов?
– Так сколько всего самолетов на аэродроме Сальск?
– задал вопрос Петров.
– Восемьдесят транспортных типа Ю-пятьдесят два, - ответил Павленко.
– Так. Напомните, где базируется транспортная авиация противника.
Петр подробно доложил по каждому сфотографированному вражескому аэродрому. Генерал Петров внимательно слушал и что-то записывал в свой блокнот.
Сергей Кондратьевич!
– Командующий оторвался наконец от блокнота.
– А не многовато противник сосредоточил авиации перед нами?
– Если считать, что немецкое командование этими силами действует сразу на трех направлениях: на нашем туапсинском, на соседнем грозненском и на сталинградском, - то таких сил ему едва-едва хватает, а скорее всего, даже и не хватает.
– Во всяком случае противнику сейчас не до воздушных десантов, - заключил Петров.
– Пожалуй, так, - согласился Горюнов.
– Теперь давайте взглянем, что делается в черноморских портах, занятых противником. Прошу приготовить фотосхемы, - распорядился Петров.
Старший лейтенант достал нужные материалы аэрофотосъемки. Генералы внимательно рассматривали каждый порт: Керченский, Феодосийский, Ялтинский, Севастопольский, Евпаторийский и Одесский. [66]
Павленко подробно докладывал, сколько в каком порту находилось плавсредств противника. Их было не так много. К тому же сосредоточений фашистских войск в портах не обнаружено. Единственное, что заинтересовало командующих, так это подводные лодки гитлеровцев, находившиеся в Севастопольской бухте. На всплытии их было всего три.
– В общем, воздушная разведка пока не подтверждает никаких подготовительных десантных мероприятий противника, - сказал генерал Горюнов.
– Да, видимо, противнику сейчас не до десантов, - согласился генерал Петров и, посмотрев на командующего 5-й воздушной армией, произнес: - Сергей Кондратьевич! А разведчики молодцы, отлично выполнили поставленную задачу. Надо поблагодарить их.
– Обязательно поблагодарим, Иван Ефимович.
– И вас благодарю, - сказал Петров и крепко пожал руку старшему лейтенанту.
Собрав все документы, Павленко вышел. Он расставался с генералом Петровым ровно на два года. Фронтовые дороги снова свели их в конце 1944 года на 4-м Украинском фронте в ожесточенных боях в Карпатах, почти в такой же горно-лесистой местности, как здесь, на Кавказе, на туапсинском направлении. Но об этих встречах рассказ будет позже.
В середине января 1943 года войска Черноморской группы перешли в решительное наступление и к началу февраля уже вели бои на подступах к Краснодару. Обескровленные в кровопролитных боях на туапсинском и грозненском направлениях, гитлеровские полчища поспешно отходили на Кубань и далее - на Ростов и Тамань. Наша авиация спешно перебазировалась на новые аэродромы на Кубань. Случилось, что штабы 4-й и 5-й воздушных армий
оказались в одном городе - Краснодаре, авиационные части этих армий в начале весны 1943 года базировались рядом, зачастую на одних и тех же аэродромах.Именно тогда в небе Кубани разгорелось одно из крупных сражений за господство в воздухе. Фашистское командование бросило сюда главные силы своего 4-го воздушного флота. С нашей стороны действовали две воздушные армии, корпуса резерва Ставки Верховного Главнокомандования. В течение дня нередко происходило [67] до ста воздушных боев. В этих боях фашисты потеряли сотни самолетов.
На острие воздушного сражения на Кубани оказались отважные летчики-истребители 16-го гвардейского истребительного авиационного полка. Многие из них впоследствии стали Героями и дважды Героями Советского Союза. Первым среди первых был капитан А. И. Покрышкин. В этих жестоких, сложных и напряженных воздушных боях он уничтожил несколько десятков фашистских стервятников.
В небе Кубани наши истребители широко применяли эшелонированное построение пар и групп по фронту и высоте. Они полностью освоили активные формы борьбы: предварительную «очистку воздуха» от авиации противника над полем боя перед приходом наших бомбардировщиков и штурмовиков, свободную охоту, блокирование аэродромов и конечно же силовую воздушную разведку, начало которой было положено еще на Тереке и в районах к северу от этой реки.
Однажды Павленко со специальным заданием разведотдела 5-й воздушной армии прибыл для обмена информацией в разведотдел 4-й воздушной армии, который тогда находился в станице Пашковской, недалеко от Краснодара. Рядом с Пашковской базировался 16-й гвардейский истребительный авиаполк. Вечером Петр заглянул в станичный клуб. Там собрались летчики 16-го и других авиаполков, среди которых он увидел многих своих знакомых. Вроде бы те же были парни - и не те. Повзрослели, возмужали. Гимнастерки большинства украшали ордена и медали. А на груди летчиков А. Покрышкина, Д. Глинки, Г. Речкалова и других сияли первые Золотые Звезды Героев Советского Союза. Петр сел рядом с Павлом Крюковым.
– Павел Павлович! По какому случаю собрались?
– Как по какому?!
– удивился тот.
– Во-первых, сегодня нам вручат ордена, а во-вторых, здесь будет большой концерт. Говорят, артисты приехали.
– И ты получаешь орден?
– Так сказали.
– Тогда от души поздравляю.
– Спасибо, - улыбнулся Крюков.
Петр еще раз взглянул на грудь отважного летчика, воевавшего с первых дней войны. На ней красовались три ордена Красного Знамени. И у каждого - своя история. [68]
Летом 1943 года 5-ю воздушную армию перебросили с Кубани в район восточнее Воронежа. Она вошла в состав резервного Степного фронта. Началась подготовка к новым боям. Части армии укомплектовывались материальной частью, пополнялись летным составом. В строй вводились не только отдельные летчики, но и целые эскадрильи, полки и даже дивизии. Разведывательная авиация 5-й воздушной армии получила 511-й отдельный разведывательный авиационный полк, которым командовал подполковник С. Д. Берман.
В начале июля развернулась невиданная по своему размаху Курская битва. Наступили горячие деньки и для офицеров разведотдела штаба 5-й воздушной армии. Аэрофоторазведка войск противника велась непрерывно, только поспевай обрабатывать материалы. Особенно туго пришлось воздушным разведчикам, когда наши войска устремились к Харькову. Удалось обнаружить и сфотографировать крупную танковую группировку врага в районе Барвенкова. Перед Павленко поставили задачу - срочно обработать материалы аэрофотосъемки и составить разведывательную сводку для доклада в штаб воздушной армии и в Москву. Несколько часов подряд трудился Петр над докладом. А когда все было готово, отправился в штаб армии и передал материалы аэрофоторазведки по назначению. Там Петра ждала приятная неожиданность: он встретил своего старого начальника и большого друга Степана Дмитриевича Абалакина, ставшего уже полковником, начальником разведки 5-й воздушной армии. Они обнялись и расцеловались, как братья. Расспросам и разговорам не было конца.