Дань

– Я, - ответил бывший нукер.

– А братьев моих подставил ты?

– Они сами себя подставили, мой Хан. Они виновны во всем, что приключилось с ними.

– А с Эйлин? Как ты поступил с Эйлин? – прищурился Кайсар.

– Я должен был сделать так, чтобы на нее сыпались все беды Элитары, чтобы ты подумал, что ей опасно находиться рядом с тобой. И ты так подумал…

– За это ты умрешь, Сагадат! – зашипел Кайсар в лицо своему бывшему другу. – И будешь умирать медленно!

– Но в Туросе я спас княжну и Етугая от людей князя Кирага! – выкрикнул Сагадат.

– Хорошо, - выдохнул Хан. – Ты умрешь быстро, зная, что твоя душа никогда не попадет в Чертоги Высших.

Один взмах, и голова Сагадата отделилась от тела. Прокатившись, она рухнула в пропасть, а за ней полетело и само тело.

Вот и еще один мужчина погиб из-за женщины, но разве из-за любви к ней? О, нет. Скорее, от ее недостатка. Если бы тогда, на церемонии выбора его восхищение Наяной было бы искренним, девушка обязательно избрала бы молодого умелого воина, и тогда ход истории был бы совсем иным. Но каждый сам строит свою судьбу, боги лишь помогают, изредка предупреждая о последствиях человеческих поступков.

Кайсара предупредили, но разве он внял этому? Внял, и едва не потерял самое главное – свою единственную истинную любовь.

А ведь он все еще может ее потерять!

Кайсар посмотрел наверх и увидел широкий выступ, о котором говорила Акиша. Стерев листвой ближайшего куста кровь со своего меча, Хан стал подниматься выше.

Глава 23 ПОБЕДА

Сознание возвращалось урывками. Эйлин уже приходила в себя, пока ее куда-то несли, но вновь погружалась в липкую темноту, словно коконом сковывающую ее. Сейчас же княжне стало холодно. Тонкий кафтан не спасал от сквозняка и почти ледяной поверхности.

Княжна лежала на чем-то твердом и все еще не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Рядом кто-то находился. Двое? Трое? Они разговаривали между собой, но все звуки сливались в неясный гам. Лишь одно выделила Эйлин – эхо. Каждый звук отражался от стен, словно она находилась в подвалах или пещере.

Дышалось на удивление легко, пахло пылью, мхом и сосновой хвоей. Значит, все-таки пещеры. А это довольно далеко от Калиши. Первые горы начинались в полудне перехода от города.

С одного бока стало пригревать. Кто-то развел костер, и тот понемногу разгорался. Рядом больше не говорили, но кто-то сопел и шелестел страницами книги. Прошло еще несколько секунд, и Эйлин отчетливо услышала приближающиеся шаги.

– Поторопись, Вельма, - произнес вошедший. – Мы и так потратили много времени на дорогу.

Княжна едва не застонала. Ее подозрения оправдались, и она прекрасно узнала голос родного брата, несмотря на то, что Раен отчаянно пытался его изменить. Значит, кошмар ей не приснился, а был самой что ни на есть правдой.

– А ты не поторапливай, я тебе не подданная, - огрызнулась старуха. – Горничным да девкам своим указывать будешь, а я жрица самого Октариса.

– Ты испытываешь мое терпение, старая уродливая крыса! – рыкнул Раен. – С тебя и нужно то кроху магии, все остальное сделал я и моя кровь!

– Твоя кровь?! – завопила старуха и расхохоталась громкими каркающими звуками. – Вот у отца твоего была кровь! У сестры твоей… А впрочем, светоч даже у темного бога в чести. А у тебя что? Тьфу, а не кровь! В водице благородства да мужества поболе будет.

– Убью! – зашипел калишский князь.

– Посох… посох не тронь! – вопила старуха. – Ты мне покамест живой нужон! Не резон нам с тобой сейчас ссориться, княже. Отложим до срока.

– Ведьма! – выплюнул Раен.

– Жрица, - кокетливо поправила старуха. – А что до того, что внешность не та, так это поправимо. Светоч поможет хозяину в силу войти, а уж он воздаст своим верным слугам по заслугам. И старая крыса может превратиться в прекрасного лебедя. Следи тут, покудава я схожу, алтарь проверю.

Эйлин не могла поверить в услышанное. Правда оказалась еще ужаснее, чем представлялась раньше. Княжна попробовала пошевелить пальцами, и это ей удалось. Никто ее не связал. Очевидно, похитители рассчитывали, что действия зелья будет длиться до нужного момента.

Девушка плотнее смежила веки, и только после этого распахнула глаза. Да, она лежала на полу пещеры, но именно эта ее часть напоминала келью. На стенах чадили тусклые масляные факелы.

У противоположной стены на резной подставке стояла огромная книга. Древний том был раскрыт посредине, и брат хмурясь пытался разобрать старинные знаки.

Как же Эйлин любила его, как же всю жизнь верила, старалась помогать во всех делах. Теперь же она никак не могла понять, что чувствует к нему. В ее голове никак не укладывалось, как он мог так поступить с отцом, с ней, с Калишей, с Элитарой?! Как он мог? Ради чего? Ведь Раен счастлив в браке, любит свою дочь, с нетерпением ждет сына… Или все это тоже игра и обман?

Других пленных в пещере не было. Их или держали отдельно, или вообще похитителям была нужна лишь Эйлин. Не было здесь и оторогов, хотя девушка все еще помнила, как старуха упоминала их, а брат… Неужели, это он управлял войском Проклятого бога? Чудовищами, пожирающими людей, вырезающими все деревни, которые попадались на их пути?

Отец-Заступник, пусть все это окажется не так! Может, Раена заколдовали? Подчинили его волю? Он не мог…

Княжна осторожно пошевелила одной ногой, потом второй. Тело ее слушалось. Девушка осторожно села, а потом поднялась на ноги.

Брат резко обернулся. Эйлин не видела лица князя, его скрывал глубокий капюшон плаща.

– Раен! – позвала она, и фигура в плаще вздрогнула. – Я знаю, что это ты. Сними капюшон и посмотри на меня. Я хочу видеть твои глаза!

Мужчина нехотя потянулся и сдернул с головы капюшон.

– Теперь можно и не скрываться, Эйлин, - лениво произнес он и усмехнулся.

Зло, цинично, насквозь фальшиво. И как она раньше этого не замечала? Или все было по-другому, иначе? Одно княжна теперь знала точно, наверняка - все, что сотворил брат, сделано исключительно по его воле и с его согласия.

– Отец… - начала Эйлин и запнулась. – Отца… ты…

– Я, - ответил Раен. – Но ты не знаешь, что произошло перед этим, сестра! Любой, в ком есть хоть капля самоуважения, поступил бы так же!

– О чем ты говоришь… - прошептала Эйлин. Кошмар не думал заканчиваться. Он усиливался, сгущался и обрастал ужасными подробностями.

– Тебе исполнилось семь, - стал говорить брат. – В тот день мы с отцом объезжали деревни, собирая подать. Кажется, я повздорил со старым управляющим и приказал всыпать ему десять плетей. Отец рассердился, он кричал, что мудрый правитель должен иметь сострадание, обладать не только умом, но и милосердием и всегда… всегда ценить жизнь превыше всего. Еще он сказал, что давно наблюдает за мной, разочарован и после его ухода Калиша достанется тебе, Эйлин! Тебе – бабе, чей удел вышивать и рожать детей, а не мне – его единственному сыну и первенцу. Я ускакал из деревни и долго гнал коня, не разбирая дороги, а потом пешком поднимался в гору. Лишь здесь, в холодных пещерах я смог отдышаться. Здесь же и встретил Вельму. Она мне и сказала, что на все воля высших сил, и бог исполнит любое мое желание, возвысит и одарит, если я стану верно ему служить. Какая разница: Октарис, Отец-Заступник или Мать Всех Степей? Главное, это помощь, которую они могут дать, понимаешь, Эйлин?