Dantalion

Тоши вцепилась в руку, но вместо страха в глазах её были лишь покой и уверенность, что с вызовом смотрели в яростную синеву глаз арранкара. Боль в оторванной конечности заставила Гриммджоу прошипеть и отпустить Тоши, что пошатнувшись, тяжело закашляла.

— Идиотка.

В медблок вошел арранкар, доложивший, что Владыка требует немедленно к себе Тоши. Но Орикава вместо того, чтобы последовать указанию, на ватных ногах присела на кушетку рядом с Джагерджаком, на что еще целые медики уставились на неё как на ненормальную после случившейся сцены.

— Ты глухая, синигами? Твой бог зовет тебя.

— Он не мой бог, — нервно огрызнулась Орикава, разрывая бинты.

Гримжждоу фыркнул и наклонил голову набок, чуть повернувшись к синигами и с непониманием смотря на её сосредоточенное и непривычно гневное лицо. Как будто это ей оторвали руку, а не ему. И как будто не он сейчас пытался убить её. Блондинка трясущимися руками стерла чужую кровь с шеи и попыталась помочь медикам с раной Гриммджоу. Но арранкар, присланный Айзеном, не смел уходить с пустыми руками и повторил попытку уговорить Орикаву все же поднять к Владыке.

— Свали уже, иначе сделаешь еще только хуже, — чуть спокойнее, но раздраженно прошипел Гриммджоу.

Тоши отправилась в верхнюю башню в сопровождении, полностью вернув самообладание и привычно надев лучезарную улыбку, она вошла на веранду, что покоилась в полутьме, которую освещал лишь месяц на небосклоне. Владыка вальяжно сидел в кресле, скучающе потягивая чай, на его губах проскользнула улыбка в честь приветствия Тоши.

— Айзен-сама, вызывали? — вкрадчиво спросила девушка.

— Да, Тоши, подойди ко мне, — Айзен поставил кружку на чайный столик и протянул руку к синигами, приглашая ту подойти ближе.

Когда Орикава подошла к нему, от глаз Владыки не утаилась краснота заплаканных глаз и неискренняя улыбка, которую она искусно пыталась подделать под те сто таких же ненастоящих за последнее время, но похожих на оригинал. Сейчас же она не могла скрыть своих истинных чувств, от чего Соуске зло усмехнулся, но взял её руку в свою.

— Тебя что-то расстроило, моя драгоценность?

Конечно, он знал. И с неким садистским упоением наблюдал, как синигами уверяет, что просто расстроилась из-за очередного бессмысленного спора с Заэлем.

— Вот как. Я уже подумал, что причиной твоих слез стал Секста Эспады, — Соуске дотронулся губами до запястья и перевел холодный взгляд карих глаз на побледневшее лицо Орикавы, ужас-таки всплыл в её глазах. И он продолжил: — Тоусен немного переборщил с наказанием за неповиновение. Ты ведь слышала, что он отправился в мир живых, где потерял свою фракцию?

Тоши не могла выдавить ни слова. Если она произнесет хоть что-то, то выдаст себя. Она даже не чувствовала прикосновения Владыки, то, как его пальцы поглаживали её.

— Я не знаю, что мне делать с ним. Может, ты посоветуешь, Тоши-тян? Иногда мне кажется, что даже мое терпение может лопнуть, и я нечаянно убью его, если он вновь распустит свои руки… точнее, теперь руку.

Тоши молчала, смотря сквозь Айзена пустым и обрамлённым усталостью взглядом. Но тихий всхлип и полустон вырвались из её груди, предательская слеза скатилась по щеке, а сама Орикава рухнула на колени рядом с Айзеном. Она взглянула своим молящим взглядом в его — жестокий и холодный. И слова сами полились из её уст:

— Пожалуйста, Айзен-сама, не убивайте Гриммджоу, я не переживу этого.

В полном отчаянии Тоши прижалась к коленям Владыки.

— Делайте со мной что хотите, это я виновата, я сама затеяла все это, потащила его в мир живых, проспорила ему. Я виновата. Меня наказывайте снова, сколько пожелаете. Но не убивайте его.

Орикава ухватилась за белую ткань хакама и положила голову на колени Владыки, пряча град слез.

— Я молю не из-за того, что испытываю к нему чувства, нет. Я не переживу еще одну смерть на своей совести. Прошу, пожалейте меня. Я этого больше не выдержу.

Орикава, цепляясь пальцами за ткань, поднялась и прильнула к груди Владыки, продолжая тихо всхлипывать и что-то еще молить сквозь слезы, губами дотрагиваясь до теплой смуглой кожи, пытаясь подарить поцелуи. Но Айзен молчал, его руки покоились на подлокотниках, а всю процессию он слушал с легкой усмешкой и искрой в глазах. Тоши, отчаявшись, положила голову на грудь мужчины, и обняв за шею, прошептала:

— Пожалуйста, Соуске, я ведь только тебя…

В груди мужчины, Тоши готова была поклясться, сердце пропустило несколько учащенных ударов, а краем глаза заметила, как длинные пальцы рьяно сжали подлокотник. Но слова так и застряли в глотке. Орикава не могла заставить произнести себя это. Почему? Потому что она не испытывала этих чувств на самом деле?

Она устало опустила руки на его ладонь, и расслабленно в конец откинулась на грудь, глаза налились свинцом — слишком тяжелые дни.

Айзен смотрел вдаль на кромешную тьму неба Лас Ночеса, терпя все эти всхлипы и намокшую ткань от чужих слез. Хотелось уже оттолкнуть этот эмоциональный комок ненужной нежности. А в ушах все еще звучало, но отнюдь не голосом Тоши: «Соуске, я ведь только тебя…». И как бы смешно ни было признавать, но он ждал продолжения этой фразы.

— Хорошо, я не убью его. — вердикт был вынесен, но Тоши его уже не слышала, кажется, она потеряла сознание.

И Соуске, устало вздохнув, подхватил её на руки, направившись к лестнице, что прямо вела в его покои.

«Я ведь только тебя…».

— Глупая, уже не девочка, а все равно глупая, — Соуске положил подбородок на белокурую макушку и присел на кровать, держа уснувшую девушку в руках.

Прижимая как ребенка к груди, ласково-успокаивающе гладя по голове, прижимаясь горячими губами к холодному виску, Айзен продолжил:

— Такое большое и мягкое сердце. Но мне это и нравится в тебе, Тоши, мне будет легче проткнуть его своим мечом. Потерпи еще немного, и скоро тебе не придется лить чужие слезы за чужие жизни. Совсем скоро твой затянувшийся сон закончится.

Айзен прикрыл глаза, поцеловав её бледно-фарфоровый лоб, и аккуратно положил обмякшее тело на постель, покинув свои покои. Веки синигами дрогнули, и лазурный пронзительный взгляд устремился вверх, уголки губ едва шевельнулись, подавляя усмешку.

— Глупая девочка, значит? — Тоши вытащила из-под рукава небольшой шприц с невидимой металлической иглой, внутри которого покоилась только что взятая кровь Владыки.

====== Глава 25. «Последние минуты» ======

В одну из комнат со множеством мониторов, где Айзен хранил всю информацию по экспериментам с арранкарами, проникла Тоши. Введя нужную комбинацию цифр, движениями виртуоза Орикава взломала пароль к файлу, что уже искала не первый день, и наконец вот он. Однако в головной папке оказался еще и внутренний пароль, при попытке взлома которого должен был молниеносно включиться аварийный сигнал, и компьютер бы сразу выключился.