Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том II

Вергилий вспоминает и других гигантов, участвовавших в Гигантомахии, которые были способны заменить Антея в этом предприятии. Чудовище Тифей (или Тифон) пытался одолеть Зевса, но был сброшен в преисподнюю и накрыт горою Этною, откуда, лежа, связанный, он изрыгает пламя (Метам., V, 346—358). Гигант Титий, оскорбивший Латону, пал от молнии Зевса или от стрел Аполлона и Артемиды-Дианы. Теперь хребет его лежит под Кавказом (Титий = Прометей, прикованный к вершине Кавказа, где его печень клюёт коршун).

Антей снова принимает в свои ладони Геркулеса, чтобы спустить того в Ад. В своё время, согласно мифологии, Геракл (Алкид), посланный царём Авгием за яблоками из сада Гесперид, вынужден был прийти к Антею, державшему на плечах небесный свод. Антей согласился принести ему яблоки в обмен на то, что Геракл подержит на плечах небесный свод, пока он сходит за ними. Вернувшись с яблоками, он хотел обмануть Геракла, оставив его вечно держать на плечах небесный свод. Но Геракл попросил Антея подержать свод на плечах, пока он завяжет развязавшийся ремень сандалий. Как только небесный свод оказался на плечах Антея, Геракл схватил яблоки и убежал. Антей тряс небосвод, с которого сыпались звёзды, но не смог повредить Гераклу.

Вергилий прельщает Антея тем, что Данте, возвратившись на Землю, прославит его в веках, упомянув в Комедии. Когда Российским императором был Пётр II Алексеевич (1727—1730 годы), случился «обратный перенос столицы» – столицей на это время снова стала Москва.

Становятся яснее слова Вергилия, произнесенные им в Константинополе:

«Туда, на дно печального жерла,Спускаются ли с первой той ступени,18 Где лишь надежда в душах умерла?»Так я спросил; и он: «Из нашей сениПо этим, мною пройденным, тропам21 Лишь редкие досель сходили тени.Но некогда я здесь прошел и сам,Злой Эрихто заклятый, что умела24 Обратно души призывать к теламЕдва лишь плоть во мне осиротела.Сквозь эти стены был я снаряжен27 За пленником Иудина предела.Всех ниже, всех темней, всех дальше онОт горней сферы, связь миров кружащей;30 Я знаю путь; напрасно ты смущен. Ад IX

Что рассказывает здесь Яков Ефимович Лизогуб? Не много, не мало, а историю отправки Петра II после его «смерти» на учёбу в Европу. Этим занимался он сам, по высочайшему повелению Имеющего власть. Он был снаряжен в Иудин предел, в Москву, за пленником – Петром II – будущим Данте. Своё поручение он знал досконально (знал, что душа Данте будет тому возвращена – призвана обратно к телу) и исполнил превосходно. В этой операции его сопровождал встреченный Данте в Константинополе Миргородский полковник, тогда сотник – Василий Петрович Капнист – отец поэта Василия Васильевича Капниста.

Поэтому Лизогуб и утверждает, что путь он знает досконально. А уж как гетманы и полковники Войска Запорожского могут хранить доверенные им тайны, судить тебе, дорогой мой Читатель.

Virgilio, quando prender si sentio,disse a me: «Fatti qua, s`i ch'io ti prenda»;poi fece s`i ch'un fascio era elli e io. [135]Qual pare a riguardar la Carisendasotto «l chinato, quando un nuvol vadasovr'essa s`i, ched ella incontro penda: [138]tal parve Anteo a me che stava a badadi vederlo chinare, e fu tal orach'i» avrei voluto ir per altra strada. [141]Ma lievemente al fondo che divoraLucifero con Giuda, ci spos`o;n'e, s`i chinato, l`i fece dimora,e come albero in nave si lev`o. [145]Вергилий, ощутив себя в их лоне,Сказал: «Стань тут», – и, чтоб мой страх исчез,Обвил меня рукой, надежней брони. [135]Как Гаризенда, если стать под свес,Вершину словно клонит понемногуНавстречу туче в высоте небес, [138]Так надо мной, взиравшим сквозь тревогу,Навис Антей, и в этот миг я знал,Что сам не эту выбрал бы дорогу. [141]Но он легко нас опустил в провал,Где поглощен Иуда тьмой предельнойИ Люцифер. И, разогнувшись, встал,Взнесясь подобно мачте корабельной. [145]

Спусти нас, просит Вергилий Антея и верно: – внутри Водовзводной башни Кремля есть спуск к подземному водоёму и в ней размещается водоподъёмное устройство, исполненное Христофором Галловеем (тем, кто сделал куранты Спасской Башни) наподобие крана – журавля. О жизни Христофора Галловея практически ничего не известно, даже дат его рождения и смерти. Но если вспомнить изобретателя часов Христиана Гюйгенса (1629– 1695 годы), всё встанет на свои места. С помощью него можно спуститься вниз, к водоёму, имеющему выход к Москве реке, зимой покрытому льдом. Когда путники оказываются внизу, на льду, устройство легко взмывает вверх, подобно корабельной мачте. Гаризенда – наклонная башня в Болонье; когда облака бегут навстречу ее наклону, глядящему снизу, кажется, что башня падает на него.

Путники спустились в самые нижние круги Ада, окружающие казнящегося в его средоточии предателя Бога – Создателя архангела Люцифера и предателя Бога – Спасителя – Иуду. Поэт говорит, что он знает и другую дорогу – кто лучше Российского императора может знать дороги в своей столице?

Как это было:

«Ваше Высокопревосходительство!» – вытянулся перед Генеральным обозным Войска Запорожского штабной капитан: – «Мне приказано сопроводить Вас к генерал-фельдмаршалу» – и, развернувшись, пошёл перед генералом. Яков Ефимович Лизогуб последовал за ним.

Войдя в небольшой кабинет, он увидел генерал-фельдмаршала Христофора Антоновича Миниха, сидящего в кресле. Рядом на стуле сидел молодой епископ в сером плаще с капюшоном, сверля генерала острым взглядом своих темно-серых глаз, на жестком худом заострённом лице. Сопровождающий капитан, отдав честь, вышел строевым шагом.

Некоторое время Лизогуб молчал, глядя на генерал-фельдмаршала и епископа, стоя навытяжку.

«Молчите…» – первым нарушил тишину резкий скрипучий голос Миниха: – «Это хорошо, нам нужен такой человек, что умеет молчать». Лизогуб не проронил ни слова в ответ. Молчал и епископ.

«Никто не должен знать, что я здесь» – продолжил Миних: – «У меня для Вас секретный указ. „Слово и дело Государево“– никаких бумаг и записей. Всё, что в этой комнате будет сказано, в ней должно остаться, надеюсь, Вам понятно». Лизогуб приложил ладонь к груди и слегка наклонил голову.

«Генерал» – продолжил Миних: – «Поступаете в распоряжение падре Филиппо. Вам необходимо исполнять все его указания. Полагаю, Вы говорите по-итальянски?» Лизогуб ответил утвердительно коротким кивком.

«Приказываю Вам обеспечить сопровождение и безопасность высокой особы из Москвы в Италию, генерал» – проскрипел Миних: – «Маршрут определите сами, людей надёжных выберите на ваше усмотрение из своих. Необходимо соблюдать полную и безусловную тайну».

Лизогуб молчал, стоя навытяжку, слушая приказ. Глаза его смотрели прямо перед собой.

«Хорошо, что Вы молчите, не задавая вопросов о том, кто эта особа» – удовлетворённо проскрипел Миних: – «Во избежание неожиданностей с Вашей стороны, для гарантии полного и безусловного выполнения приказа, считаю необходимым открыть Вам Государеву тайну. Понимаю, что Вы так же будете молчать об этом». Лицо Лизогуба по-прежнему ничего не выражало.

«Особа – молодой Государь император» – так же бесстрастно проскрипел Миних: – «Но он пока об этом не знает. Он должен быть доставлен в Италию, несмотря ни на что. Он может угрожать, сопротивляться, не обращайте на это внимания, всё это уладит падре Филиппо». На шее и висках Лизогуба вздулись жилы, но он не пошевелился.

«Чтобы Вы понимали, что я – только солдат, а не заговорщик» – продолжил Миних: – «Да будет Вам известно, что дед молодого Государя, император Пётр Алексеевич, жив и здоров, находится в Италии, восседает на Великом престоле, как папа Бенедикт. Он прислал указ отправить к нему молодого наследника для подготовки к занятию Великого престола. На Российский престол местоблюстительницей заступит его дочь, цесаревна Елизавета, она тоже пока об этом не знает. В своё время самого императора Петра, правда, по его же указу, отправлял в Италию и всё устраивал при дворе Светлейший князь Александр Данилович Меньшиков. Сейчас при дворе всё устроит вице-канцлер Остерман Андрей Иванович, указ ему известен. Вы поняли приказ?» Лизогуб чётко кивнул головой, по лбу его катился холодный пот, он почти не дышал.