Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том II

Нет ничего страшнее голодной смерти, особенно, когда твои же дети просят съесть их. Так прошли ещё два дня.

Poscia che fummo al quarto d`i venuti,Gaddo mi si gitt`o disteso a» piedi,dicendo: «Padre mio, ch'e non mi aiuti?» [69]Quivi mor`i; e come tu mi vedi,vid'io cascar li tre ad uno ad unotra «l quinto d`i e «l sesto; ond'io mi diedi, [72]gi`a cieco, a brancolar sovra ciascuno,e due d`i li chiamai, poi che fur morti.Poscia, pi`u che «l dolor, pot'e «l digiuno». [75]Quand'ebbe detto ci`o, con li occhi tortiriprese «l teschio misero co'denti,che furo a l'osso, come d'un can, forti. [78]Настал четвертый. Гаддо зашаталсяИ бросился к моим ногам, стеня:«Отец, да помоги же!» – и скончался. [69]И я, как ты здесь смотришь на меня,Смотрел, как трое пали друг за другомОт пятого и до шестого дня. [72]Уже слепой, я щупал их с испугом,Два дня звал мертвых с воплями тоски;Но злей, чем горе, голод был недугом». [75]Тут он умолк и вновь, скосив зрачки,Вцепился в жалкий череп, в кость вонзаяКак у собаки крепкие клыки. [78]

Но злей, чем горе, голод был недугом – Уголино говорит: – «Горе не убило меня, убил голод». Было распространено мнение, что граф Уголино повинен в каннибализме, сам он категорически отрицает обвинение этими словами. Данте были доподлинно известны как обстоятельства казни, так и её исход. Уголино свидетельствует, что сам он, уже ослепнув от голода, пережил своих сыновей всего на два дня, в то время как в случае каннибализма, он мог протянуть достаточно долгое время.

Именно поэтому слепой Уголино и не узнал Данте – архиепископа Руджери.

Ahi Pisa, vituperio de le gentidel bel paese l`a dove «l s`i suona,poi che i vicini a te punir son lenti, [81]muovasi la Capraia e la Gorgona,e faccian siepe ad Arno in su la foce,s`i ch'elli annieghi in te ogne persona! [84]Ch'e se «l conte Ugolino aveva voced'aver tradita te de le castella,non dovei tu i figliuoi porre a tal croce. [87]Innocenti facea l'et`a novella,novella Tebe, Uguiccione e «l Brigatae li altri due che «l canto suso appella. [90]О Пиза, стыд пленительного края,Где раздается si! Коль медлит судТвоих соседей, – пусть, тебя карая, [81]Капрара и Горгона с мест сойдутИ устье Арно заградят заставой,Чтоб утонул весь твой бесчестный люд! [84]Как ни был бы ославлен темной славойГраф Уголино, замки уступив, —За что детей вести на крест неправый! [87]Невинны были, о исчадье Фив,И Угуччоне с молодым Бригатой,И те, кого я назвал, в песнь вложив. [90]

«И мальчики кровавые в глазах» – так глубоко чувство вины, терзающее душу Данте. Где раздается si – где произносят по-итальянски слово «да», которое поэт кладет в основу своей классификации романских языков, называя итальянский язык языком si. Капрара (Капрайя) и Горгона – острова в Тирренском море, куда впадает Арно, в низовье которого стоит Пиза.

Чтобы оттянуть падение Великой Тартарии, граф Уголино уступал свои земли Российской империи, а, может быть, ещё и Османской, выигрывая время. За это Данте – архиепископ Руджери объявляет его изменником и предателем родных и помещает Уголино вместе с собой в Антенору за борьбу с Российской Империей (и Священной Римской империей германской нации), расценивая это стремление к единовластию, как измену общим интересам. Казнь Руджери вдвойне страшна, потому что этот предатель родины предал и своего сообщника.

Исчадье Фив – Пиза, основанная, по преданию, выходцами из Фив и, подобно Фивам, омраченная распрями своих владык. Возможно, что именно в Пизе (знаменитой Пизанской башне) и состоялась казнь графа Уголино с сыновьями, ведь нужно было удалить их как можно дальше от родины. Не от этого ли злодеяния башня начала клониться?

Вина за это злодеяние, конечно, не за расправу над графом Уголино, а за казнь невинных детей, преследовала Данте до конца его дней, недаром этот сюжет занимает столько много места в Комедии. Вверив свою исповедь суду истории, поэт стремится, хотя бы сохранить в веках имена невинно убиенных мучеников.

Это – седьмой грех Данте, встреченный им в Аду – предательство соплеменников!

Noi passammo oltre, l`a «ve la gelataruvidamente un'altra gente fascia,non volta in gi`u, ma tutta riversata. [93]Lo pianto stesso l`i pianger non lascia,e «l duol che truova in su li occhi rintoppo,si volge in entro a far crescer l'ambascia; [96]ch'e le lagrime prime fanno groppo,e s`i come visiere di cristallo,riempion sotto «l ciglio tutto il coppo. [99]Мы шли вперед равниною покатойТуда, где, лежа навзничь, грешный родТерзается, жестоким льдом зажатый. [93]Там самый плач им плакать не дает,И боль, прорвать не в силах покрывала,К сугубой муке снова внутрь идет; [96]Затем что слезы с самого начала,В подбровной накопляясь глубине,Твердеют, как хрустальные забрала. [99]

Путники передвигаются по равнине покатой – замерзшему руслу реки, снег на которой уже стаял и в прозрачном льду видны вмёрзшие предметы. Они вступили в третий пояс девятого круга Ада – Толомею. Здесь караются предатели друзей и сотрапезников, которые вмерзли в лед, лежа навзничь.

Данте описывает путешествие по реке Тверце, вверх по течению которой, он направляется с Вергилием. От мороза и встречного ветра выступают слёзы, которые тут же замерзают сосульками на бровях и ресницах, не стекая вниз по лицу.

E avvegna che, s`i come d'un callo,per la freddura ciascun sentimentocessato avesse del mio viso stallo, [102]gi`a mi parea sentire alquanto vento;per ch'io: «Maestro mio, questo chi move?non `e qua gi`u ogne vapore spento?» [105]Ond'elli a me: «Avaccio sarai dovedi ci`o ti far`a l'occhio la risposta,veggendo la cagion che «l fiato piove». [108]И в этот час, хоть и казалось мне,Что все мое лицо, и лоб, и векиОт холода бесчувственны вполне, [102]Я ощутил как будто ветер некий.«Учитель, – я спросил, – чем он рожден?Ведь всякий пар угашен здесь навеки». [105]И вождь: «Ты вскоре будешь приведенВ то место, где, узрев ответ воочью,Постигнешь сам, чем воздух возмущен». [108]

В средние века причиной ветра считали нагревание паров солнечными лучами. Ночной мороз таков, что слёзы замерзают на ресницах и бородах. Встречный ветер в сыром морозном воздухе лишает лицо всякой чувствительности. Если отвернуться от ветра, лицо начинает оттаивать и как будто чувствовать чьё-то дыхание.

Данте, почувствовав как будто ветерок, своим практически бесчувственным лицом, обращается к Вергилию с вопросом: – «Чем рождён это ветер?» Тот отвечает, что скоро он будет приведен в место, где увидит ответ на свой вопрос.

E un de» tristi de la fredda crostagrid`o a noi: «O anime crudeli,tanto che data v» `e l'ultima posta, [111]levatemi dal viso i duri veli,s`i ch'io sfoghi «l duol che «l cor m'impregna,un poco, pria che «l pianto si raggeli». [114]Один из тех, кто скован льдом и ночью,Вскричал: «О души, злые до того,Что вас послали прямо к средоточью, [111]Снимите гнет со взгляда моего,Чтоб скорбь излилась хоть на миг слезою,Пока мороз не затянул его». [114]

Одна из теней, скованных льдом, с вскриком обращается к поэтам, считая их такими же злыми душами, отправленными на самое дно (средоточие) Ада, с просьбой помочь ему, хоть на миг излить слезами свою скорбь, запертую злым морозом.

Per ch'io a lui: «Se vuo» ch'i» ti sovvegna,dimmi chi se», e s'io non ti disbrigo,al fondo de la ghiaccia ir mi convegna». [117]Rispuose adunque: «I» son frate Alberigo;i» son quel da le frutta del mal orto,che qui riprendo dattero per figo». [120]И я в ответ: «Тебе я взор открою,Но назовись; и если я солгал,Пусть окажусь под ледяной корою!» [117]«Я – инок Альбериго, – он сказал, —Тот, что плоды растил на злое делоИ здесь на финик смокву променял». [120]