Дар берсерка

От взгорков, поднимавшихся в стороне от берега, к проливу тянулись длинные языки снежных заносов. Из-под них кое-где торчали ветви кустов. Первая весенняя листва на ветвях промерзла, но все равно упрямо метила белизну снегов пятнышками стылой зелени.

Двое мужчин, сидевших у самой кромки берега, на обледенелых валунаx, смотрели на Каттегат. Между ними вяло горел костерок, пуская струйку дыма в небо, забранное бледными тучами. Вдали, на гребне одной из волн, темнела метка драккара, вмерзшего в лед по самые борта, вместе с людьми.

Мужчины молчали. Потом один из них, лет двадцати, с крупным бритым подборoдком, закашлялся. Скривился, потирая грудь под плащом, уронил:

– Я встретил дракона в Упсале, Нъёрд. Все вышло так, как мы хотели, Ёрмунгардсон явился в западню, которую мы расставили. Только дар берсерка на этот раз не отозвался,и спеленать его моим серебром не удалось. Но я ударил его Гунгниром. Сначала все шло хорошо, он даже встать не смог. А потом все-таки обернулся! Почернел весь, шея распухла, морда стала змеиной – все, как у родителя! И цепь Глейпнир Змееныш порвал. А мой Гунгнир остался у него в брюхе, когда он обрубил древко. Но Тор идет к Конггарду. У него хватит сил на йотунское отродье…

– Не будь так уверен, – неспешно сказал второй мужчина, лет сорока, со светлой бородой, заплетенной в две косы. Из-под соболиной шапки, надвинутой на лоб, драгоценными камнями сверкнули синие глаза.
– Ты и на цепь надеялся. И на свое копье. А чем все закончилось? Глейпнир порван, Гунгир потерян. И если ты не вернешь копье сам, придется просить об этом Локи. Но отец лжи и коварства давно уже не дарит подарков хозяевам Асгарда. Нынче он с вами торгуется. И ждет от вас своего сына – на двух ногах, с человеческим лицом, а не с мордой. Вот только волк, в котoрого воргамор превратили его отродье, навсегда останется волком. Выходит, вам даже молот Тора обменять не на что. Что уж говорить о твоем копье?

– Это не так страшно, – проворчал молодой. – Жили же мы когда-то без Мьёльнира? Жили и даже победили вас, ванов! Завоевали Асгард… все cами, без подарков Локи! А теперь нам надо подумать о другом. Мы должны вернуться в этот мир, Нъёрд. Лишь здесь, в Мидгарде, людскую смерть можнo превратить в долгую жизнь для богов. Люди, которых мы поселили в Утгарде, умирают без всякой пользы,там силу из чужой смерти не зачерпнешь. Хотя мы убивали мужиков и так, и эдак. Но в Утгарде сила утекает сквозь пальцы. Может,из-за того, что Асгард близко. А может, здесь небо другое. И земля…

– А может, это потому, что вы, асы, сами родом из Мидгарда, – спокойно заметил бородатый.
– Подобное к подобному, Один.

Молодой возразил:

– Но ваны, прежние хозяева сгарда, тоже получали силу от людей, умиравших в Мидгарде. Верно, Нъёрд? Биврёста у вас не было, и пришлось отдать нам часть своего колдовства. Чтобы мы могли взять силу у жертвы – и дотянуться с ней до Асгарда. Поделиться с вами…

– А потом вы дотянулись так, что захватили наш мир, Ванахейм, – буркнул Нъёрд. – С нашей же магией, с силой многих тысяч жертв. И назвали его Асгардом…

– Да, это был великий поход. Нынешним викингам такое и не снилось, - заявил молодой мужчина. И снова закашлялся. Сплюнул, сказал чуть удивленно: – Смотри-ка, сукровица. А ведь парень, в которого я вошел, поачалу казался таким здоровым. Что, в Мидгарде уже не осталось крепких мужчин? Кругом одна бледная немочь?

– Ты ушел в Асгард,и тут некому стало улучшать породу, – уронил Нъёрд.
– Не хочешь вернуться? По-настоящему, в своем теле? Локи сейчас освободился из пещеры, он может это устроить…

Один, сидевший в теле молодого мужчины, снова сплюнул. Плевок обернулся на лету кровавой льдинкой – и разбился о бoк обледенелого валуна.

– Что, Нъёрд,тоскуешь по тем временам, когда я жил здесь, а ты был одним из хозяев Ванахейма? Лучше вспомни, кто все эти века одаривал тебя и твоих детей силой жертв!

– Я все помню, - ровно заявил Нъёрд.
– Но сейчас Биврёст разрушен, а твой сын потерял свою колесницу. И молот. А ты остался без Гугнира.

– Биврёст мы отстроим заново, – хрипло ответил молодой мужчина. – В Утгарде сила жертв уплывает из рук – но зато там работает магия рун. И когда Рагнарёк сдохнет, мост из белой радуги снова коснется земли Мидгарда. Но сейчас надо сковать дракона – пока Локи сидит в своем Йотунхейме… иначе Ёрмунгардсон рано или поздно породит нам на беду нового Рагнарёка. Однако в следующий раз он спрячет бабу с новым щенком так, что мы до неё не доберемся. И Локи ему поможет, особенно после того, как поймет, что сына Сигюн ему не видать…

Бородатый нахмурился.

– может,ты попробуешь договориться с драконом?

– О чем?
– Один посмотрел на Каттегат.
– Ты сам пойдешь и попросишь Ёрмунгардсона, чтобы он отрубил себе мужское копье, Нъёрд? Или ушел в мoрe? Или начал поить своих баб зельями – всех, до последней рабыни, которую ему захочется попробовать? Или ты сам попросишь, чтобы Змееныш позволил нам убивать тех баб, что понесут от него? Какой мужчина пойдет на это? А иного пути нет. Только так можно уберечь Асгард от нового Рагнарёка. Который и впрямь станет роком владык – если уж баба, носившая в брюхе отродье дракона, парой слов смогла разрушить Биврёст!

– Но Ёрмунгардсон мог бы поклясться от имени сына, что тот будет жить с нами в мире, - заметил Нъёрд.

– Клятва от имени нерожденного сына? Данная потомком Локи? – Молодой мужчина чуть прищурился, но головы не повернул.
– А про самого Локи ты забыл, Нъёрд? Он скоро узнает, что никогда не увидит своего младшего сына в человечьем обличье. И захочет отомстить. Да и без этого… Локи не простит того, что мы сделали с ним и его семьей! Отец лжи из кожи вон вылезет, но подстроит так, чтобы его правнук нарушил клятву Ёрмунгардсона!

Бородатый мужчина помолчал. Потом спросил:

– А если мы не одолеем дракона? И Фрейя не сможет его околдовать?

– Надежда все равно есть, - бросил Один.
– Жрец из храма Упсалы, тот, кому я передал часть колдовства, полученную от ванов, будет приносить нам жертвы. Так что с голода мы не подохнем. Конечно, это не дикая oхота, на которой силу можно пить прямо из жертвы,и все будет зависеть oт того, сколько рабов приведут в хpам – но выбирать пока что не приходится.

– ты не боишься, что твой жрец поступит так же, как ты? – Нъёрд вдруг улыбнулся. – Сперва оставит вас без жертв, а потом вместе с сыновьями накопит силу – и явится к тебе в Асгард?

– Нет, – уронил Один.
– Жрец примерил Брисингамен, и я время от времени проверяю, что у него на уме. Опасность в другом. Локи из мести может убить жреца. И то, что я отдал, пропадет навсегда. Конечно, у моих сыновей тоже есть свой кусок колдовства, полученный от твоего народа. Они могут его отдать…

– Когда-то мы были излишне щедры к вам, - тихо проговорил Нъёрд.

– Скорее, голодны, - отрезал Один.
– И мы вас провели. Но теперь это нам на руку. Если я потеряю своего жреца, кто-то из моих сыновей отдаст частицу вашего колдовства одному из тех, кто верит в нас. И поможет нам выжить.