Дар Дерзкий

Когда неуместно появилась согнутая фигура безымянного, Весц только кивнул, принимая из его тонких рук новое стекло с вином. Ди-Ггарц подумал, что гость заслужил еще десяток таких стекол своей музыкой.

– Какие чудесные звуки, – задумчиво сказал Следак. – А я и не знал, что ты достиг таких гармоний. Поздравляю… Мне кажется, я начинаю скучать по отдыху.

Он с удивлением ощутил в себе некую едкость. Неужели этот старый, облезлый безработный вызывает в нем… что-то типа ревности? Он внутренне отмахнулся от самой вероятности подобного. И все же, все же странная неприязнь копилась в душе, будто гладили спину против шерсти.

– Да будет тебе, – смущенно ответил гость, чуть прижимая уши. – Музыка, как музыка. Лучше расскажи, что нового в нашем отделе? Еще не придумали, как сделать «определитель плесени»?

– Если бы у нас был «определитель плесени», наша жизнь стала бы легкой по-детски, – натянуто рассмеялся ди-Ггарц. С удовольствием отметил, как чисто прозвучал его голос, как ровно и упруго блестит шерстка, в отличие от дребезжащих звуков, издаваемых собеседником, и его помятого вида.

Весц неторопливо кивнул. Его голова, с тщательно выбритым кругом лица и облезлой шерстью на висках, печально качнулась в знаке согласия. Всю жизнь он был несгибаемым оптимистом, но теперь, когда он перестал есть и говорить, стали видны привычно скошенные углы рта и глаз. Следак вдруг заинтересовался, возможно ли омолодить в таком возрасте? Это было сомнительно, но ведь сила Кнэ не имеет границ…

– Знаешь, – снисходительно сказал он комплимент гостю. – Мне понравилась твоя музыка. Ты действительно находишься на пути постижения гармонии. Твоя жизнь прошла со смыслом.

Тот усмехнулся, снова приложившись к стеклу.

– Жизнь не прекрасна, – сказал он с упрямым выражением, избегая смотреть в глаза собеседнику. – И далеко не совершенна…

Следак повернулся с деланным удивлением. Ученик снова отпил из стекла, и было ясно, что вино скоро начнет оказывать свое действие.

– Стар я стал, – сказал Весц, и его уши поникли. – И у меня нет шансов впереди, как у тебя. Посуди… я только что съел это замечательное жаркое здесь. Но… я даже не знаю, вкусно ли оно было. Только мои глаза говорят мне, что это деликатес…

Следак кивнул с сочувствием. То что реццы в старости лишаются чувства вкуса, было общим фактом.

– Правнуки потешаются надо мной, подсовывая мусор вместо еды, а я ничего не могу разобрать… – пожаловался он совсем расстроенным тоном.

Как не сочетался этот тон старика со строгой и возвышенной музыкой, все еще льющейся в зале.

– Ты знаешь зачем я пришел?

Ди-Ггарц покачал головой, но это была неправда. Конечно, он знал. После того, как Весц постучал к нему, пришлось пройтись по его послужному и социальной биографии. И вещи не были нормальными. Его бывший первый помощник, весельчак Чудила, недавно умудрился получить высшее взыскание. Это было глупостью несусветной, особенно для почтенного, вышедшего на покой со Службы. И, конечно же, навредило на всех уровнях и ему, и его семье.

– Мой внук… – начал Весц нерешительно. – Он не должен страдать из-за меня… Понимаешь, он такой смышленый… как я в молодости. Ты помнишь, Учитель, каким удачливым был я в молодости?!

Весц с надеждой взглянул своими блеснувшими глазами в лицо Следака. Но тут же опустил взгляд.

Ди-Ггарц смотрел холодно, тяжело. Прошлому касаться настоящего бессмысленно! Сказал в ответ:

– Я уже давно не учитель тебе. Старик старика не учит – каждый реализует то, что воспринял в себя раньше. По возрасту я куда старше тебя, и понял это давно.

– Но ты же знаешь, что они делают с родственниками неудачников?

– Знаю, конечно. Родственники перенаправляются на «без-профессию», чтобы обрести новый шанс. Им нельзя повторять карьерное направление отцов и дедов.

Следак замолчал, презрительно представляя всю тяжесть сказанного для гостя. В мире, где узаконено правит своячество и протекция родни, оказаться без поддержки – все равно, что выйти на улицу побритым наголо. Или превратиться в моголона.

– Кто знает, – успокаивающе продолжил он. – Может быть, это хороший шанс для парня? Ты стал неудачником – зачем твоему внуку быть таким же? Все решает судьба! Возможно, он добьется успеха в другом направлении и станет дважды-рожденным или много-рожденным???

Весц торопливо допил второе стекло и шумно выдохнул. Стало заметно, как у него изо рта потянулась струйка красноватого дымка, последствие выпитого катарнского-красного. Он перевел взгляд на Следака, и ди-Ггарц был поражен, сколько ненависти вдруг вспыхнуло в этом взгляде.

– Реццам не должно так обращаться с живыми! – голос гостя окончательно превратился в дребезжащий шорох старика.

– А ты чего ждал?! Ты начал полемику в защиту чужих рас! – жестко прошипел в ответ Следак, замечая, что с дыханием из его рта выходит синеватый дымок от выпитого синего вина. – Ты счел возможным усомниться в самых устоях мира! Тебе ли удивляться последствию?

– Ди… – Весц покачал головой и снова выдохнул свой красный дымок. – Три-почтенный ди-Ггарц, ты знаешь все лучше других, верно?

Следак вдруг понял, как ненавистно гостю выговаривать его имя. «Ди» означало, что владелец имени имел трижды обновленную жизнь, это было, как признание сверхзаслуг перед расой, а для Весца – как удар по лицу. Ему не удалось заработать и одного обновления жизни.

Его бывший Ученик, озорной хохотун Чудила, состарился и готовился к смерти – трижды более молодой, чем ди-Ггарц.

– Между прочим, я замечал эту дурь у тебя и прежде, – холодным тоном продолжил Следак. – У тебя бывали моменты, когда я сомневался, действительно ли рецц передо мной. Несколько раз ты поставил под вопрос исключительность реццов, как живых!

Музыка мягко закончилась, и стало очень тихо.

– Не поможешь? – упавшим тоном спросил Весц.

Ди-Ггарц покачал головой.

Старик пробормотал что-то злобное, выпуская красный дым из рассерженно шевелящихся губ. Потом голос его стал более отчетливым:

– Тогда пусть хоть принесут еще катарнского…

– Конечно, принесут, и еще принесут, если захочешь. Но главное нужно понимать правильно! Понял?

Если Весц и кивнул, это было почти незаметно.

– Ну что, друвр? – спросил ди-Ггарц?

Старик повернул к нему свои еще горящие глаза. После в них что-то переменилось, и ярость стала гаснуть.

– Друвр… – сказал он опуская взгляд, а за ним и плечи, – О, да… Друвр, эта поучительная «дружба-вражда» реццов…

Следак снисходительно усмехнулся, думая что в улыбках друвра каждый улыбается своему. Но прежде, чем он успел поднять руку, вызывая безымянного, кроги на столе ожил, и в локальном воздухе прозвучал осторожный голос дежурного:

– Три-почтенный ди-Ггарц?

– Слушаю!

– Новости от второй группы слежения Хучильдии…

Следак почувствовал, будто все тело рывком перешло в боевой тонус. Вестей из Хучильдии он ждал все последнее двадцатидневие, как рыбак, замерший у заброшенных в реку силков.

– Буду прямо сейчас! – отрывисто бросил он, больше не глядя на гостя…

Глава 3 Шарки «Карасса»

Снаружи, в стальных коридорах, было прохладнее, темнее. Как-то свободнее – просто металл.