Дар памяти
Шрифт:
Значит, Годрикова впадина, думаю я, перекатывая камешек, попавший под носок ботинка. Что ж, мой любимый друг, мой таинственный враг, охота началась!
Сведения о свойствах палочек взяты с Pottermore
** Принцип действия заклинания Мемория Абдиката описан в главе «Друг»
*** Принцип действия заклинания Мемория Верса описан в главе «Кто-то из нас двоих сошел с ума»
========== Глава 42 Обливиэйт. ==========
POV Северуса, 4 февраля 1994 года.
Прислушиваться при имени Поттера - уже рефлекс. Среди голосов, которые раздаются за моей спиной, пока я торопливо
Хорошо, что мы не дружили в прошлом году! Иначе бы я тебе выдала свой приз за тупость, если бы ты при мне назвал его наследником Слизерина!
А что мы должны были думать?! Ну сама посуди! Как он мог просто так победить Сама-Знаешь-Кого, если у него не было каких-то особых сил?!! Конечно, когда на Грейнджер напали, уже стало ясно, - а это оправдывается Макмиллан.
Темных магов побеждают не только темной магией! Вот Дамблдор - светлый маг, победил Гриндевальда.
А светлый ли? Я усмехаюсь. Что мы на самом деле знаем об Альбусе? Голоса отстают, и я ненадолго ухожу в свои мысли, но когда стою, ожидая лестницу, ученики нагоняют меня.
– Вам бы, мальчишкам, только в войну играть! Вы на самом деле не понимаете, что это такое!!! – голос Брокльхерст срывается до тоненького вскрика. Затем становится спокойным и высокомерным, будто она цитирует кого-то: - Воспоминания о собственном героизме и походы на кладбище никогда не заменят погибших родственников.
Опять ты со своей герцогиней!
– с досадой говорит Макмиллан.
Они подходят вплотную ко мне и приглушают голоса. Лестница никак не доберется до нас. Брокльхерст за моей спиной опять теряет терпение и начинает говорить громко:
Я считаю, что она совершенно права! «Война – это всегда выбор: победить или прекратить войну, – вновь цитирует она.
– Вы можете побеждать противника любыми средствами, но помните, что следующие поколения будут учиться у вас. И если ваши методы недостаточно гуманны для того, чтобы спасти ваши собственные души, то очевидно, ваша цель – лишь временное перемирие, которое неизменно будет нарушено».
На секунду у меня появляется ощущение, что она говорит это для меня, надеясь произвести впечатление своей взрослостью. Ну-ну. Перехожу на первую ступеньку наконец-то прибывшей лестницы. Они, конечно, идут за мной.
Великая женщина, - говорит Брокльхерст.
Она тебе нравится, потому что она герцогиня, а тебе нравятся все люди с титулами! Ты даже Малфоя защищаешь, - видимо, вспомнив, за кем они идут, Макмиллан вновь понижает голос, но здесь – как в колодце, все равно все слышно.
Я Малфоя защищаю, потому что он умный, и мне жалко, что он не в Рэйвенкло, - возражает она негромко, когда мы переходим по коридору до следующей лестницы. – А герцогиня мне нравится, потому что она прекрасный зельевар, и написала книгу «Домашние зелья». Это самая лучшая книга для домохозяек по зельеварению.
Что еще за герцогиня с книгами про домохозяек и одновременно про войну? Когда я перехожу на следующую лестницу, мне наконец удается сформулировать мое ощущение от Брокльхерст – раздражение. Рэйвенкло, напоминаю я себе. Место, где много таких, как Грейнджер.
Может, она и умная, и пишет про гуманные методы, - немного брезгливо
бросает Макмиллан, - и была на нашей стороне против Гриндевальда, только, как ни крути, она все равно предательница, ведь она предавала тех, с кем работала. Не люблю шпионов!Я их тоже не люблю, - соглашается Брокльхерст. Они, наконец, сворачивают в коридор на третьем этаже. – Но, может быть, ее просто заставили. В конце концов, ее муж… - доносится до меня напоследок.
Я останавливаюсь перед лестницей, готовой отправить меня вниз. Вокруг никого нет, лишь за спиной о чем-то своем перешептываются хогвартские портреты. На несколько мгновений кладу руки на перила галереи и прикрываю глаза. Это всего лишь Хаффлпафф, напоминаю я себе. Всего лишь третий курс Хаффлпаффа, что он на самом деле может знать о войне? Никаких понятий о стратегии или тактике, и о том, что войну выигрывают не те, кто рвется в бой, а именно те, кто обдумывает ее в кабинетах. И что информация, которую поставляет шпион и предатель – самое ценное оружие, которое только может использоваться в этой войне.
Усмехаюсь. Ты сам все знаешь о себе, Северус. Ты мог бы тысячи раз оправдывать себя, прикрываясь своей нужностью и великими целями, ради которых живешь. Но однажды, на тысячу первый, ты все-таки наберешься смелости и признаешься себе, что этот хаффлпаффец и третьекурсник не так уж неправ.
Даже не знаю, почему на этот раз я беру с собой чай. Пытаюсь подсластить пилюлю? Кому из нас?
Потрясающий аромат, - говорит Ромулу, присаживаясь на драный подлокотник. – Что ты сюда добавил?
Одна из разновидностей вереска. Если его добавить больше, то хорошо успокаивает. – Ага, и внимание рассеивает тоже. Только, по счастью, мало кто знает об этом его свойстве, да и растет змеиный вереск в двух местах – у озера Лох-Шил, где Альбус прятал меня, и в той деревне, где летом живет МакГонагалл. Она-то и привозит мне его после каникул.
Значит, ты еще и специалист по травам.
В каком-то смысле, да.
Он в переднике в цветочек и в смешной косынке, открывающей его красивый лоб, а с кухни доносится запах жареных котлет.
Знаешь, я тебя ждал сегодня, - говорит он, срываясь с места и кружа по комнате. На этот раз здесь куда чище, чем в прошлый раз, на книжном шкафу даже пыли нет. В вазе на столе стоит одинокая, чуть подвядшая роза. Для жены?
Вот как?
Он застывает у шкафа и смотрит куда-то в сторону спальни:
Меня мало кто навещает. То есть я сказал всем оставить меня на время работы над домом в покое. Просто с тобой – другое дело. Ты – единственный, с кем я не чувствую себя обязанным быть кем-то еще. Кто ничего от меня не ждет. Ты – просто есть.
Я просто есть, соглашаюсь мысленно. В последний раз.
И я просто есть. И когда ты приходишь, я чувствую, что то, что я живу, как хочу – это правильно. Я понимаю, что Эдинбург так далеко от Лондона, а тебе еще и до Эдинбурга три часа ехать. И все-таки жду. Каждый день теперь с утра проверяю, хватит ли у меня продуктов на двоих.
Неужели в твоей жизни так много осуждения, что тебе требуется подтверждение того, что ты живешь правильно, от кого-то, вроде меня?
Он задумывается, рассеянно расколупывая ногтем полку.