Даруль Китаб. Книга III-II. Хранители. Алхимия и География
Шрифт:
Римские адепты называли её «дочь Плутона», мифического правителя Подземного Царства, который по легенде был сказочно богат.
О биографии этой незаурядной женщины практически ничего неизвестно, кроме того, что большую часть жизни она провела в Александрии. Византийский летописец VII века Георгий Синцелл представляет её, как ученицу знаменитого античного философа Демокрита, которого она встретила в Мемфисе, Египет. И здесь возникает ещё одна загадка, поскольку этот великий основатель атомистики жил в IV веке до новой эры, то есть, по летоисчислению Зосима Панополита, между Марией и Демокритом расстояние более пяти веков. Скорее всего речь идёт об одноимённом греко-египетском алхимике I
Мария написала несколько алхимических работ, недошедшие до нас, но известные нам сегодня благодаря арабским трактатам, где они часто цитируются и приводятся в качестве основного учебного материала.
В своих химических опытах она использовала бани, печи, стеклянные колбы и всевозможные химико-технологических инструменты, часть из которых самолично изобрела и изготовила … «трибикос» (устройство для перегонки веществ с тремя рукавами), «керотакис» (аппарат для нагрева веществ, с целью сбора паров) и «водяную баню», принцип которой широко используется сегодня в известной «пароварке», хотя некоторые исследователи приводят данные о том, что «водяная баня» была изобретена задолго до Марии Коптской.
Из исламских источников нам известна одна из её главных работ, которая в последующем была переведена с арабского на латынь под названием «Practica Mariae Prophectissae sororis Moysi» (Практика Марии Пророчицы сестры Моисея), и ещё несколько произведений, где она выводит свои знаменитые алхимические аксиомы, например …
«Один становится двумя, два становятся тремя, а из третьего возникает один четвёртый».
При описании металлов и их преобразований, она исходила из убеждения, что все камни и твёрдые породы являются частью единого многообразия Живой природы, демонстрируя тем самым очевидную связь Средиземноморской алхимической традиции с мистицизмом Древнего Междуречья.
В своём учении Мария следует концепции параллелизма между структурой материального мира и структурой человека. Она пишет, что как человеку необходимо питание, чтобы он рос и взрослел, обретая свою благородную форму, так и металлам нужна пища, чтобы обрести совершенство.
«Как человек возникает соединением жидкостей, материи и духа, так же и Золото».
То есть у каждого металла, камня, или минерала есть тело, душа и дух. Все они, как и люди, разделены на два разных пола, а сочетанием мужского и женского порождается новая уникальная сущность.
Таким образом, соединяя друг с другом противоположные субстанции в определённой последовательности, в определённом соотношении и при определённых космологических циклах, можно получить иную субстанцию с выдающимися свойствами.
Она писала … «Соедините мужское и женское, и вы найдёте то, что ищите».
Ещё одна общая черта человека и металла … Смерть. В одном из своих рецептов превращения железа в Золото, Мария пишет о смерти меди и серебра, которая наступает для них в процессе преобразования.
Она считала, что для успешной трансформации вещества нужно, как бы вскрыть её потаённую природу, и сделать это алхимик может посредством «окисления».
Однако аналогия между человеком и металлом, по мнению Марии, идёт ещё дальше.
«Пар, образующийся при испарении сернистых элементов металла, есть его дух … и если вы не сделаете телесные субстанции бестелесными, а бестелесные субстанции телесными и не сделаете эти две субстанции одной, ничего из ожидаемого не произойдёт».
«Сестра Моисея» исходила из того, что существуют две категории веществ … летучие и неподвижные, то есть бестелесные и телесные. Такие металлы, как медь, свинец и цинк телесны и неподвижны. В процессе трансмутации
их нужно сделать летучими и бестелесными, например, в состоянии оксидов (под действием воздуха), в состоянии сульфидов (под действием серы) или в состоянии хлоридов (под действием морской соли), тем самым обнажить их скрытую природу, а затем необходимо провести обратный процесс и восстановить их первичное состояние, то есть регенерировать эти оксиды, сульфиды и хлориды в металлическую структуру, создавая таким образом новое совершенное вещество уникальной природы.В описании процесса трансмутации неблагородных металлов в Золото, которому она обучает своего ученика Ароса, Мария неоднократно упоминает «белую, прозрачную, драгоценную траву, которая растёт на небольших высокогорьях», а известный арабо-мусульманский алхимик Ибн Умаил (ум.960) часто цитирует Марию Мудрую, намекая, что ей всё-таки удалось создать Философский камень:
«Мария называла почитаемый камень «абар нухас» [свинец – медь] и это совершенно совершенный и сверхсовершенный «абар нухас», который рождал совершенное золото, но которое всё-таки уступало ему в совершенстве, ибо золото только совершенно, а «абар нухас» сверхсовершенен».
Дошедшие до нас тексты не содержат прямых указаний на её религиозность, но есть очевидные свидетельства, которые недвусмысленно показывают сугубую преданность Марии иудаизму.
В своих работах она очень часто обращается к Богу, причём в единственном числе, всячески прославляя Его и восхваляя Его благодарностью за великий дар познания сокровенного. Часть её текстов содержит неоднократное предостережение:
«Не прикасайтесь к нему [Философскому камню], кто не из рода Ибрагима (Авраама)».
И то, что в древних источниках она упоминается, как «сестра Моисея и Аарона», двух выдающихся пророков АЛЛАХА, является ещё одним доказательством её высокой религиозности, набожности и преданности концепции монотеизма. Однако некоторые авторы часто исходят из буквального толкования слова «сестра», порождая тем самым очередную коллизию в хронологии описываемых событий. Здесь важно отметить, что изучая опыт тех далёких времён, очень важно учитывать все нюансы, в том числе специфику речевого оборота в древнесемитской традиции. Например, даже сегодня арабы и евреи называют величайшего пророка Ибрагима (Авраама) своим «отцом», но мы хорошо понимаем, что отцы у этих людей совсем другие. Или, как сказано в Торе, а затем и в Ветхом Завете:
«И сказал Господь: Израиль есть сын Мой. Первенец мой»,
а в последующем, выражение «сын божий» употребляется довольно часто применительно к разным героям иудео-христианских сюжетов, однако ортодоксальные иудеи и христиане того времени и не думали воспринимать этих людей, как буквальных «потомков» Творца, прекрасно понимая что «сын божий» в этом контексте означает высокое благородство и набожность человека.
Хотя некоторые адепты XVI – XVII веков отвергали подобный метафоризм и убеждены, что речь идёт именно о Марии Пророчице … старшей сестре Мусы (Моисея) и Харуна (Аарона), которая считается спасительницей народа Израиля и упоминается в Септуагинте.
В свою очередь христианские апологеты времён средневековья ассоциировали её с Марией Магдалиной, верной соратницей и ученицей Христа.
Византийский монах-отшельник по имени Марьян, упоминаемый иногда как Мориен Романус, был наставником великого исламского алхимика Халида ибн Язида (ум.704), одного из наследников престола Омейядского халифата, который отказался от власти ради тайных знаний. Так вот Марьян поведал «принцу Халиду» историю о том, как однажды несколько мистиков собрались вокруг Марии, они внимательно слушали её рассказ об алхимических преобразованиях, а затем сказали: