Дедские игры в двух измерениях
Шрифт:
Может быть потому, что в этой песни было что-то от марша, что-то от рэпа и что-то от эстрадного шлягера.
Хотелось задавать ритм громко стукая ногами, но мелодии-то не было... С хором тоже не все было понятно.
Мы искали возможности, перебирали их, но решения не было.
– Если бы мы возвращались в Москву... – сказал Никита, глядя на мелькающие мимо нас елки.
– Вот-вот... Но мы в Москву не едем...
– Если бы да кабы... Место имеет значение!
Я назидательно поднял палец.
– Если бы кузнец Вакула полетел не в Петербург,
– Если бы он полетел в Ереван? – с интересом спросил Сергей, но Никита не дал ему себя сбить и подозрительно спросил:
– Это ты к чему?
– Это я к тому, что мы имеем то, что имеем.
– А черт-то тут при чем?
– Да ни причём. Просто, к слову пришлось. Нет у нас хора и в ближайшее время не будет, если только мы не организуем хор из тех, кто захаживает в наше купе.
– Ага, - мгновенно отозвался Сергей. – Нашел детей...
Ситуация сложилась безвыходная.
Наш опыт работы с хором в родной школе мы уже не могли использовать. Мало того, что мы были не в Москве, а в мчавшимся на Дальний Восток поезде, так ведь и школьники в этот момент были на каникулах. Кстати, наши соученики по ВКШ, то кто помогал нам в подготовке пластинки – тоже. Нужно было или откладывать песню в долгий ящик или искать решение в тех местах, куда мы должны были вскоре прибыть.
Отложив вопрос с хором до прибытия на место, мы перечитывали стихи и пробовали играть разные варианты мелодий по тем аккордам, что оставил мой дед.
В какой-то момент колесный перестук, ломающий ритм песни, смешался со стуком в дверь. Мы смолкли.
К нам ломились гости. Но на этот раз- неожиданные. В этот раз к нам пришел комиссар и принес пива.
– Привет, музыканты!
Пришлось двигаться. За спиной комиссара маячили еще двое попутчиков.
– Чем занимаетесь? Нетленку лепите?
Иронии и искреннего уважения в тон было 50 на 50. Поровну то есть.
– Стараемся, - сразу за всех ответил Сергей. Гитару отправили наверх, да и всем пришлось потесниться, освобождая место гостям и их бутылкам. Они расселись, поставили бутылки на столик.
– Новую песню, слышу, репетируете? Про родину?
– Да. Но вот что-то у нас не получается.
– Ну что ж. И на Солнце бывают пятна, - великодушно пошутил один их его сопровождающих, а сам комиссар серьезно предложил.
– Может быть помощь какая-то нужна?
Представив, как это может выглядеть я чуть не рассмеялся. Хотя он наверняка предложил это от чистого сердца.
– Спасибо, конечно... Это наши внутренние заморочки. Разберемся, –ответил я и, в ответ на явное любопытство на лицах пришедших, пояснил.
– Нам Роберт Рождественский очень хорошее стихи подарил, а мы тут думаем, как из хороших стихов хорошую песню сделать. Вот и собачимся...
– А что за стихи? Хорошие?
– У Рождественского плохих стихов не бывает.
–
– Там везде знак качества. На каждой строчке.
А Никита добавил.
– Оно не очень известное и называется «Родина». Сами понимаете про Родину плохо писать нельзя. Вот и мы пытаемся соответствовать.
– Да. – согласился комиссар.
– Про Родину плохо нельзя писать.
Он чуть напрягся и неожиданно выдал:
«Гой ты, Русь, моя родная,
Хаты — в ризах образа...
Не видать конца и края —
Только синь сосет глаза.»
– Что-нибудь лирическое пишите?
– демонстрируя знание современной музыки спросил один из спутников - Какой-нибудь блюз?
Если это и была шутка, то с подтекстом.
– Да уж не серенаду.
– У Есенина Родина небольшая была...- откликнулся Сергей на цитату.
– У Рождественского она побольше.
– Почему это?
Гость в очках, явно начитанный и образованный, возразил:
– Ошибаетесь. Есенинская Русь, а точнее Российская Империя побольше СССР была по площади. В неё ведь половина нынешней Польши входило...
И уже назидательным тоном добавил:
– Лучше надо было историю учить...
– Я о другом, – отмахнулся Сергей.
– У Есенина эти стихи о родном крае. Так сказать, о малой родине...
– А есть еще и большая?
– Конечно!
– сделал удивленные глаза Володин. – И могу доказать.
Он вопросительно поглядел на нас, потом на гостей. Гости были незваные и уже надоели и было бы неплохо, если б они ушли, конечно же оставив нам пиво. По вдохновенному лицу Сергея было ясно, что он готов опровергнуть обвинение в малограмотности делом. Точнее языком. Обвинение студента ВКШ в малограмотности было и оскорбительно.
– Родина... Родина- слово странное. Я бы даже сказал неоднозначное слово, – начал лекцию Сергей, показав на окно. Там, за стеклом бежали домики сельского вида да деревья с кустами. Где-то далеко железным пальцем торчала водокачка. Островский пожал плечами.
– А что в нем странного? Вот она. Перед тобой...
Володин оторвался от стекла.
– То, что мы сейчас видим - это окружающая среда, пейзаж... А вот что это такое «Родина»?
Он произнес это слово так, что сразу видно было, что с заглавной буквы.
– В нравственном смысле этого слова? Земля? Страна? Правительство? Соотечественники?
– Наверное и то и другое, и третье.... У каждого свое.
Сергей, похоже, поймал кураж и посмотрел на гостей как преподаватель на студентов.
– Должно же быть какое-то определение? Для всех общее?
– Ну-ну...- подбодрил я его. Видно было, что он-то имеет свое мнение по этому вопросу, а вот у гостей его нет. Разумеется, ему было, что сказать.
– А действительно, где моя родина? В Москве, где родился, или на Дальнем Востоке, куда мы едем со скоростью 70 километров в час? Расстояние-то между ними- о-го-го какое!