Дедские игры в двух измерениях

Разумеется, нам и в голову не пришло кого-то там обманывать. Мы написали, что будем петь песню о Щорсе и так и сделали. Песню, которую мы хотели осовременить знали все и мы надеялись, что это поможет нам перекинуть мостик от традиционной музыкальной культуры к чему-то новому, небывалому.

В этот раз мы распределили роли по-новому. За барабаны должен был усесться Никита, а Сергею досталась в руки бас гитара. Тот хотел не только спеть свой рэп, но и как получится, станцевать его. Ему нужны были и микрофон и свободные руки. Несколько раз показывал, как собирается двигаться и каждый раз движения казались такими неуклюжими, что хотелось только пожать плечами- ну как такое можно назвать танцем? Несмотря на это, Сергей держался стойко и напоминал, что это он не сам придумал, а его ведет память его деда.

Оставалось надеяться, что обойдется, что мы не пожалеем, и то ощущение правильности поведения не окажется ложным.

Когда нас объявили мы вышли и оглядели зал. Молодежь... Очень много молодёжи. Десяток секунд мы осваивались с инструментами, а потом я шагнул к микрофону. Ощущение, что край сцены передо мной это не просто рубеж, отделяющий артиста от публики, а какой-то обрыв, стало настолько ощутимым, что я попятился и отодвинул стойку с микрофоном немного назад.

– Есть песня, которую знают все, – начал я.
– Её написали давным-давно, и вы ее узнаете даже без объявления.

Я обернутся, кивнул и, как мы и договаривались, Никита палочками осторожно поступал по ободу барабана. Кавалерия идет!

Мы отыграли первый куплет, тот самый в котором «шел отряд по бережку, шел издалека…» Никита палочками по барабанному ободу отменно изобразил проход красной кавалерии и даже несмотря на то, что в три инструмента она звучало очень бедно, слушали её приняли.

Музыка смолкла. Только Никита палочками поддерживал заданный ритм и тогда я начал говорить.

– Есть герои и есть песни о героях. Песни о героях Гражданской Войны сочинялись очевидцами, и получалась песня принималась слушателями, но новые времена несут новые ритмы. Сегодня мы хотим вам предложить новое прочтение этой темы....

Я повернулся к Никите и скомандовал:

– Вперед, кавалерия!

Палочки ударили по барабану чаще и Сергей выступил вперед. Покачиваясь из стороны в сторону он запел:

«Двигался по берегу воинский отряд.

У солдат молоденьких штыки огнем горят.

Впереди отряда - командир-орел.

Голова обвязана белым полотном...»

Мы доиграли до конца в полной тишине. А когда закончили...

А когда закончили, то не случилось ничего удивительного. Нет, небо не обрушилось на нас.

Слушали в едином порыве не вскочили с мест и не начали восторженно вопить, размахивая сорванной одеждой. Они остались на своих местах. Нам даже не аплодировали. Так... Несколько дежурных хлопков.

Глядя на все это всеобщее оцепенение Никита негромко пробормотал:

– Влипли... А я думал, что наши деды поумнее будут. Эдак они нас знатно подставили...

В моей голове вертелось что-то очень и очень похожее, но я промолчал, и только Сергей глянув на нас через плечо снисходительно объяснил спокойствие зала.

– Они пока до этой музыки не доросли... Я в дедов верю!

А зал действительно недоумевал. Молодежь, собравшаяся тут, просто не знала, как реагировать. То, что они слышали настолько выходило за рамки обыденного, того, что звучало в эфире, что оставалось только промолчать. Мы сложили инструменты, слово солдаты оружие. Но поскольку мы все-таки не были солдатами, то перспективы у нас были более радужные.

– В буфет?

Никто и не подумал возразить.

Мы ушли туда в состоянии какого-то внутреннего опустошения- мы же выплеснули слушателям свою душу, а они... Взяв по стакану сока устроились за столиком.

– Выстрел оказался холостым,- вздохнул Никита. Он что-то чиркал на салфетке - традиционно вычерпывал рифмы из настроения. Из того, что мы сейчас испытывали вполне можно было состряпать хороший блюз. – Жаль... Интересно как бы деды на это отреагировали? Это ведь провал? А они, похоже, рассчитывали...

– Скорее мы попали «в молоко», – поправил его Сергей.
– То есть не туда, куда целились.

– Книга с названием "Если ты попал не туда" может оказаться как путеводителем, так и пособием для начинающего снайпера... – задумчиво сказал я, разглядывая программку концерта. Там все было традиционно: песни, пляски...

– Тут актуальнее название «Если ты пришел не вовремя».

Я развернул программку перед друзьями.

– Места для нового там не нашлось. Думаю, что мы действительно с этим несколько поспешили.

– Нет. Для снайпера она будет называться «Если ты попал не в того», – возразил Сергей и я понял, что уж он-то не потрясен нашим неуспехом. –А с твоим названием она и хирургов может заинтересовать...

– Как бы это все не называть ясно одно - надо остановиться. Экспериментов пока довольно. Для рэпа рано, а для рока время самое то...

Друзья, соглашаясь со мной закачали головами. Безразличие слушателей для тех, кто привык к успеху оскорбительно, хотя, надо сказать, подталкивает к правильным решениям.

– Идет время диско... – напомнил Сергей дедовскую подсказку. – Просто мы перескочили через ступеньку.

Закончилось первое отделение концерта и в буфете появились зрители. В их числе около прилавка обнаружился и наш знакомый из «Московского комсомольца». Увидев меня, он взмахнул рукой и, ухватив свой стакан кофе, присоединился к нам.

– Удивили,- сказал Александр Алексеевич, пожав нам руки.
– Это как называется?

Мы посмотрели на Сергея. Он – родоначальник, ему и отвечать.

– Это рэп. – Спокойно, с внутренним достоинством, ответил Володин.
– Новое слово в музыке...

– В музыке? – с сомнением переспросил журналист. – Там и музыки-то...

Он спохватился и задал новый вопрос.

– А это на каком языке? Что слово означает?

– На нашем. На русском языке. Аббревиатура. А означает это «Ритмическая энергичная проза». А если для заграницы – «Русская энергичная проза».

– И как это пришло вам в голову?

– Да вот как-то пришло...

Не то было настроение, что объяснять, что-либо, но въедливость журналиста не позволили нам уйти от темы.

– А что вы про заграницу говорите? Считаете, что это там воспримут лучше, чем у нас?

– Уверен,- твердо сказал Сергей.

Тон журналиста показался мне чуть-чуть назидающим. Ни дать, ни взять скучающий гений, знающий все наперед. Меня это задело.

– Нельзя стоять на месте... – сказал я.
– Мир меняется, люди меняются. Меняются люди и музыкальная культура меняется вместе с ними. Мы посчитали, что подвиги наших отцов и дедов нуждаются в новом прочтении и перерождении в новой музыкальной культуре.