Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)

Она подарила мне маленькую улыбку и застегнула ремень безопасности. Глянув на меня, она вопросительно приподняла бровь. – Ты… э-э, ты не собираешься пристегиваться? – нерешительно спросила она.

– Я когда-нибудь пристегивался, Белла? – спросил я. Она отрицательно покачала головой.

– Но я точно не знаю, что делаю… – начала она. Я вздохнул, пожимая плечами.

– Серьезно, вождение проще пареной репы, ты не можешь быть совсем уже плохой, – сказал я. Она вздохнула, недоверчиво глядя на меня, но потом пожала плечами.

– Как скажешь, – промямлила она. Я кивнул.

– Хорошо, вот это правильно. Как я скажу. И я говорю взять металлическую часть черной штуковины, вставить ключ в замок зажигания, – сказал я. Она вздохнула и кивнула, делая, как я говорю. Она вставила ключ в замок зажигания, и я ждал, пока она заведет машину, но она ничего не делала. Я нетерпеливо вздохнул. – Ты собираешь заводить машину или как?

Она нервно оглянулась на меня. – Э-э, ты мне не сказал, – пробормотала она. Я резко кивнул, понимая, что все будет намного, блядь, сложнее, чем я думал.

– Просто поверни ключ, – сказал я. Она кивнула и повернула ключ, двигатель загудел, но, к сожалению, она не отпустила ключ сразу, как только раздался звук, поэтому машина продолжала трястись. – Господи, Белла, отпусти его, прежде чем ты спалишь гребаный стартер или еще что-то!

Она быстро одернула руку от ключа, ее глаза расширились от страха, когда она глянула на меня. – Прости, я не знала, – быстро проговорила она. Я вздохнул, пробегаясь рукой по волосам.

– Все в порядке, я, блядь, должен был тебе сказать. Я просто думал, ты знаешь хотя бы это дерьмо, – сказал я. Она вздохнула, покачивая головой.

– Я могу пересчитать те разы, когда я ездила на машине в Финиксе, на пальцах одной руки Эдвард. Я ничего не знаю о машинах, – сказала она. Я кивнул.

– Тогда хорошо. Я не подумал об этом дерьме. Моя оплошность, – промямлил я. Я склонился вперед, понимая, что должен начать с основ, который знает даже гребаный пятилетний ребенок, но я знал, что не могу ее винить, это не ее вина, что она так жила. И все равно меня это бесило – не мог ничего с этим поделать.

– Газ и Тормоз. Газ – чтобы ехать, Тормоз – чтобы остановиться. Поняла? – Она кивнула. – Хорошо. Рукоятку на R – включится задняя передача и машина поедет назад, на D – передняя передача, машина едет вперед, положение P – для парковки, чтобы, блядь, припарковать машину. Поняла? – спросил я, надеясь, что она поймет это дерьмо. Она кивнула. – Боковые зеркала, зеркало заднего вида, просто смотри на эти хрени, чтобы видеть, что вокруг тебя и ни в кого не врезаться. Понятно?

Она осмотрелась, прежде чем кивнуть. – Думаю, да, – нерешительно сказала она, голос был не очень уверенный.

– Расслабься, это легко, – сказал я, пожимая плечами. Я объяснил ей, как включать поворотники, как и когда ими пользоваться, даже не зная, сможет ли она отличить правую сторону от левой, если уж она не знает такие элементарные вещи. Но я не стал спрашивать и оскорблять ее этим, поэтому просто сделал для себя мысленную заметку.

– А что насчет знаков? – нерешительно спросила она. Я вздохнул.

– Останавливайся перед большими красными восьмиугольниками, которые говорят СТОП. И если светофор красный, ты тоже должна остановиться у полосы. Если он зеленый, можно ехать, – сказал я, пожав плечами. Это же все просто элементарно.

– А если желтый? – спросила она. Я оглянулся на нее и улыбнулся.

– Если желтый, нажми на газ, чтобы проскочить раньше, чем зажжется гребаный красный, – ответил я, снова пожав плечами. Она нахмурилась, но только кивнула.

– Хорошо, – сказала Изабелла. Я вздохнул и покачал головой.

– Тогда отлично, детка, устроим гребаное шоу на дороге. Просто оставайся между желтой и белой полосами разметки, и все будет замечательно. Переключи эту хрень на заднюю передачу и поехали.

Она протянула руку и взялась за рычаг переключения передач, безуспешно пытаясь его сдвинуть. Потом ее брови нахмурились, и она подняла на меня сконфуженный взгляд. Я вздохнул, понимая, что, блядь, не объяснил ей, как быть дальше. – Ты должна надавить на педаль газа и, нажав на кнопку, передвинуть рычаг на заднюю передачу, чтобы ехать, – сказал я. Она кивнула и сделала, что я сказал, удачно включив заднюю передачу. – Хорошо, теперь убери ногу с педали тормоза, нажми на газ и поворачивай руль.

Она вздохнула и убрала ногу с педали тормоза, делая глубокий вдох, прежде чем нажать на газ. Машина резко дернулась назад, когда она, блядь, придавила педаль прямо в пол. Она начала крутить руль и разворачивать нас, едва не задев боком стену здания госпиталя и двигаясь в опасной близости от знака парковки. Она резко нажала тормоз и машина, дернувшись, моментально замерла.

– Господи Иисусе, Белла, я сказал НАЖАТЬ на газ, а не утопить педаль в пол! – сказал я, крепко вцепившись в гребаное сидение. Она смотрела на меня, в глаза застыл страх. – Просто чуть надави на педаль, понятно? – сказал я, пытаясь говорить спокойно, чтобы не нагнетать ее панику, хоть она уже и так нервничала.

Она кивнула и, протянув руку, переключила рычаг передач на переднюю. Она отпустила тормоз, легонько нажала на газ, и мы начали движение по парковке. В конце стоянки она заметила знак «стоп» и резко ударила по тормозам, нас снова встряхнуло, но хотя бы уже не так сильно, как в первый раз. Мы простояли там с минуту, осматриваясь по сторонам, прежде чем я снова начал заводиться, интересуясь, почему она не едет. На дороге не было ни одной гребаной машины.

– Там ничего, блядь, не едет, можешь двигаться. Нет повода торчать здесь, – сказал я. Она вздохнула и посмотрела на меня.

– И куда мне именно ехать, Эдвард? – спросила она с легким раздражением. Я уставился на нее на пару мгновений, прежде чем улыбнуться. Она, черт возьми, ждала моих указаний.

– Туда, – показал я налево. Она кивнула.

– Значит, налево, – проговорила она, все еще раздраженным тоном. Она включила левый поворотник и глянула в обе стороны, прежде чем нажать на газ и вывернуть на дорогу. Она выровнялась на своей полосе, ее руки на руле дрожали, но она держала его ровно. Тем не менее, она явно нервничала, что, блядь, заставляло нервничать и меня.

Мы приблизились к светофору, и где-то за сто шагов до него он сменил свет на желтый. Здравый смысл подсказывал мне, что лучше ей нажать на тормоза, потому что он определенно станет красным раньше, чем она проедет, но, конечно, я ничего не сказал и она, черт возьми, сделала по-своему. Она нажала на гребаную педаль газа, отчего меня вдавило в кресло, и, вдвое превысив лимит скорости, поехала вперед, когда эта херня уже стала красной.

– Ты только что проехала на гребаный красный, Изабелла! Красный значит «остановись», ты что, блядь, прослушала эту часть?! Ты что, не понимаешь английский? – сорвался я, сбитый с толку. Она издала раздраженный звук, почти рык, и быстро глянула на меня прищуренными глазами.