Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)

Я понятия не имел, где, мать ее, она была в тот момент, но знал, что недалеко, и этот факт только успокаивал меня. Я чувствовал себя позорной задницей гомика, признаваясь в этом, но она меня приручила. Прежде чем она вошла в мою жизнь, я всегда говорил, что в любой день недели предпочитаю похоть любви, но сейчас я вынужден забрать свои дерьмовые слова обратно. После того, как в Белле я нашел любовь, я выбрал гребаный трепет в сердце вместо ни к чему не обязывающих перепихов.

Я вздохнул и пошел в спальню, достал джинсы и футболку и натянул их. Застегнул «Rolex», который – вынужден признать – был чертовски приятным подарком, и направился к выходу из комнаты, и пересек коридор, устремляясь к лестнице. Я хотел было спуститься на второй этаж, когда что-то привлекло мое внимание, и я заметил, что дверь в библиотеку распахнута. Мгновение я колебался, прежде чем подкрасться к ней, толкнуть и тихо заглянуть внутрь. Я улыбнулся, когда увидел ее в другом конце комнаты, разглядывающую ряды книг, кончиками пальцев она прикасалась к корочкам, читая названия.

Я скрестил руки на груди, прислонился к двери, и просто наблюдал за ней некоторое время. Она будто была очарована этой комнатой, казалась такой спокойной и сдержанной в окружении книг. Мне было любопытно, заложено ли это в ней, или то результат воспитания. Я был удивлен, что книги настолько очаровывают ее, потому что никогда раньше она не стремилась попасть в эту комнату, а, может, она родилась чертовым книжным червем.

Она вытащила с полки книгу в коричневом кожаном переплете и нахмурилась, пристально изучая обложку. Я хихикнул, ее глаза метнулись в мою сторону, и выражение глаз сменилось на удивленное. Увидев меня, она улыбнулась и покраснела.

– Я не слышала, как ты вошел, – сказала она.

Я пожал плечами, по-прежнему глядя на нее.

– Ты не единственная, кто знает, как передвигаться бесшумно, – сказал я.

Она улыбнулась.

– Хм… ну, может быть, нам стоит повесить на тебя колокольчик, Эдвард, – сказала она, шутя, оборачиваясь и убирая книгу обратно на полку.

Я засмеялся и покачал головой, вспомнив, когда сказал ей это дерьмо в ее первый день с нами, когда она неожиданно возникла передо мной на кухне.

– Да, но я, по крайней мере, не довожу тебя до гребаного сердечного приступа, – сказал я. – Ты же постоянно пугаешь меня до чертиков. Я несколько раз думал, что мое сердце не выдержит.

Она обернулась и посмотрела на меня, приподняв брови.

– Не будь так в этом уверен, – сказала она. – Ты заставляешь мое сердце бешено колотиться каждый раз, когда подходишь ко мне. Я часто задаюсь вопросом, не выскочит ли оно из груди от такого напряжения.

Я засмеялся и покачал головой, оттолкнувшись от двери. Я подошел туда, где стояла она, радуясь, что сегодня утром она пребывала в хорошем настроении. Я волновался, как она будет вести себя после вчерашнего разговора, но был счастлив увидеть, что она, казалось, пришла к согласию с этим. Я обернул руки вокруг нее, потом наклонил голову и прижался к ее губам. Она раскрыла губы, и я поцеловал ее страстно, наши языки переплелись. Через несколько мгновений я отстранился и нежно схватил зубами ее нижнюю губу. Ее дыхание участилось, когда она смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

– Как сердце? – спросил я тихо, положив ладонь ей на грудь.

Она улыбнулась и несколько раз моргнула, собираясь с мыслями.

– Ощущение, как будто оно сейчас взорвется, – сказала она.

Я усмехнулся и припал к ее губам еще одним легким поцелуем.

(1) закон молчания, распространённый среди членов мафии на Сицилии и в США, нарушение которого карается смертью

ДН. Глава 56. Часть 2:

– Этого не случится, – сказал я. – Оно сильное, и не покинет твое тело. И не разобьется.

Ее шутливая улыбка сползла с лица, сменившись выражением серьезности.

– Обещаешь? – тихо спросила она, вопросительно подняв брови и закусив нижнюю губу.

Я смотрел на нее, смущенный внезапным изменением в поведении, когда до меня дошло, что я только что сказал.

Я сказал, что ее сердце не разобьется.

– Обещаю, – сказал я, приложив указательный палец к ее губе.

Она разжала зубы, выпустила губу и улыбнулась.

– Я сделаю все возможное, чтобы оно продолжало биться, tesoro.

Она кивнула.

– Хорошо, – я вздохнул и посмотрел вокруг.

– Ну, и что ты делаешь в библиотеке? – спросил я.

Она пожала плечами.

– Я искала что-нибудь почитать. Мне хочется узнать что-то новое, – сказала она.

Я усмехнулся, немного удивленный ее ответом.

– Летом я отдыхаю от школы, а ты решила, что это самое время что-нибудь поучить? – спросил я. – Это типа шаг назад, малыш, – она смущенно улыбнулась.

– Я знаю, просто… я не знаю, – сказала она, краснея. – Я подумала, что должна научиться чему-нибудь. Если я буду свободна, я ведь не должна быть глупой, – я вздохнул и покачал головой, понимая ее замешательство.

Мне не нравилось, что так принижала себя и недооценивала.

– Ты не глупая, Изабелла. Я не хочу, чтобы ты говорила о себе такое дерьмо. Ты выносишь мне мозг тем, насколько ты умна от природы. Не каждый может смотреть эпизоды «Джеопарди» и запоминать каждую гребаную вещь, которую слышит там. В самом деле, очень немногие люди могут это сделать. Джаспер фанатично смотрит «Джеопарди» в течение многих лет, и в его памяти не откладывается и половина услышанной чуши, – сказал я.

Она посмотрела на меня с недоверием, и я засмеялся.

– Я говорю серьезно. Однако, в тяге к знаниям нет ничего плохого. Если ты хочешь учиться, я весь в твоем распоряжении. Вообще-то, знаешь, что? У меня есть идея.

Я схватил ее за руку, вытащил из библиотеки и потащил по лестнице. Она не сопротивлялась и шагала за мной до второго этажа. Я подошел к двери кабинета отца и нерешительно взялся за ручку. Остановился, после чего решил все же постучать. Через секунду она резко открылась, и Алек с удивлением уставился на меня, а потом перевел взгляд на Изабеллу.

Поколебавшись, он шагнул в сторону и мотнул головой, тихо предложив нам войти. Я почувствовал, как начинает деревенеть Изабелла, когда мы зашли в комнату, и Алек закрыл за нами дверь. Она села в кресло и испуганно посмотрела на меня, явно не понимая, какого хрена мы тут делаем. Я присел на подлокотник кресла, а Алек прошествовал к противоположной стене комнаты и выглянул в окно.

– Тебе что-то нужно, сынок? – с любопытством спросил отец из-за стола.

Перед ним стоял открытый ноутбук, а пальцы замерли над клавишами, когда он посмотрел на меня.

Я пожал плечами.

– Мне просто стало интересно, как трудно будет получить для нее GED (2), – сказал я, кивая в сторону Изабеллы.

От моего вопроса глаза его удивленно расширились.

– Сейчас? – спросил он с любопытством.

Я вздохнул и пожал плечами еще раз.

– Ну, да. Ну, я имею в виду не прямо в эту проклятую минуту, но в ближайшее время, – сказал я.

Он кивнул и потер переносицу. Перевел взгляд на Изабеллу, я тоже взглянул на нее и увидел, что на ее лице отразилось замешательство. Я хотел объяснить ей, что за хрень этот GED, потому что было ясно, что она не имела абсолютно никакого понятия, что я собирался для нее получать, но, прежде чем я смог открыть рот, отец снова заговорил.