Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки)
Шрифт:
– Я не хочу жизнь без него, – закричала я. – Я не могу.
– Можешь, – жестко сказал Джаспер. – Можешь и будешь.
– Я не хочу быть одна!
– И не будешь, – сказал он. – У тебя есть я. Я буду рядом, если понадоблюсь тебе, но он уехал, Изабелла. Он не вернется.
Он снова притянул меня к себе, и я снова начала истерично всхлипывать, окончательно теряя над собой контроль. Не знаю, сколько мы просидели там, на полу, пока он держал меня и давал возможность выплакаться. Я кричала и всхлипывала, я делилась с ним своей болью, а он просто тихо принимал ее. Он больше не говорил мне ни мудрых слов, ни советов, он не пытался ничего объяснить. Он сказал
Где-то после полудня я поднялась, ноги подгибались, тело тряслось от боли после того, как я столько просидела на жестком полу. Джаспер внимательно посмотрел на меня, но я просто отвернулась и пошла наверх, медленно поднимаясь по ступенькам. Я сразу направилась в спальню, игнорируя всех, кого встречала на пути. Я забралась в кровать и набросила на себя одеяло, а потом крепко зажмурилась и начала молиться, чтобы кошмар закончился.
Никто меня не беспокоил, пока я сидела взаперти, они позволили меня побыть одной. День прошел быстро, наступил следующий, но я по-прежнему отказывалась вставать с постели, если только не было крайней необходимости. Я снова и снова читала оставленное им письмо, и слова причиняли боль в двадцатый раз не меньше, чем в первый. Я плакала, пока не перестала видеть, я звала его, пока не потеряла голос, его уход разбил меня. Я слышала, как люди передвигаются по дому, слышала, как они ходят поблизости от меня, слышала их приглушенные голоса из коридора, но лишь на третий день Джаспер, наконец-то, решился войти в спальню. Я молчала; я была истощенной и слабой; мир, казалось, был в тумане, нереальный.
Он не стучал, он просто зашел внутрь и сел на край кровати. Я глянула на него и увидела в его глазах сочувствие, от чего у меня перевернулся желудок.
– Когда? – тихо спросила я, голос был скрипучим.
Он сконфуженно глянул на меня, и я вздохнула, качая головой.
– Когда он сказал вам, что уезжает?
– Э-э, несколько дней назад, – тихо ответил он. – Тогда, когда я сюда вернулся. Он зашел ко мне в комнату ночью и спросил, присмотрю ли я за тобой и помогу ли тебе встать на ноги.
– Дней? – не веря, спросила я, слезы застилали глаза. – Он знал, что уезжает, несколько дней? Почему он не сказал мне?
– Ты знаешь, почему, – ответил Джаспер. – Он бы не смог уехать, если бы сказал. Выйти через входную дверь – наверное, это самый тяжелый поступок в его жизни. Он стоял на пороге не меньше тридцати минут, его сердце было так же разбито, как и твое. А потом Алеку, наконец, надоело, и он вытащил его, прежде чем они опоздали на самолет.
– И вы все знали? – спросила я. – Все знали, что он уезжает, но ни один из вас не сказал мне? Это поэтому вы ссорились на Рождество?
Он кивнул.
– Я сказал Элис той же ночью, когда узнал, и мы посвятили в это Эмметта и Розали по пути домой после покупки дерева. Эдвард был зол, что я рассказал им; я знал, как он старался в тот день, а Розали не облегчала ему задачу. Она сердилась на него за то, что он поступает эгоистично, она думала, что он опускает руки и хочет потащить тебя с собой на дно. Она почувствовала вину, когда я ей объяснил.
– А другие?
– Я не думаю, что кто-то рассказал отцу и Алеку. Полагаю, они знали, что Эдварда ждут в Чикаго, а потом сами сложили кусочки головоломки и поняли, что у него на уме, – ответил он. – Эсме расстроилась, когда ей рассказали. Она последняя узнала.
– Кроме меня, – горько пробормотала я, мне было больно. – Что мне теперь делать?
– Идти дальше, – сказал он. – Я заберу тебя
с собой в Сиэттл, мы разместим тебя в собственной квартире, а когда ты будешь готова, то пойдешь в школу. Будешь делать все, что принесет тебе счастье.– Он приносил мне счастье, – прошептала я.
– Я знаю, – тихо ответил он. – Дальше будет легче. Когда-нибудь боль станет слабее, и однажды ты сможешь двигаться дальше.
Я отрицательно покачала головой, вытирая слезы.
– Может, боль и станет слабее, но я никогда не смогу двигаться дальше, – сказала я, поднимаясь с кровати.
Я потянулась и осмотрелась, нахмурившись, когда увидела вещи Эдварда. Все выглядело так, будто он ничего не взял, вещи были на своих местах, там, где и должны быть.
– Он хоть что-то взял?
– Он взял немного одежды, – ответил Джаспер. – Он оставил машину для тебя, сказал, что ты можешь брать то, что захочешь. А то, что останется, когда ты уедешь, будет отослано ему в Чикаго.
– Вот так? – пробормотала я про себя. – Все так и закончится? Он просто ушел. Не оглядываясь назад.
Джаспер ничего не сказал, зная, что любое его слово не исправит положение… ничто не уберет боль. Я подошла к столу и начала перебирать вещи, выбирая свое среди принадлежностей Эдварда, и откладывая это в сторону.
– Ты не должна сейчас этим заниматься, – сказал Джаспер, не сводя с меня глаз. – У тебя еще будет время. Отец сказал, что ты можешь гостить тут столько, сколько захочешь.
Я покачала головой, борясь с волной эмоций.
– Гостить, – пробормотала я, слово казалось таким чужим.
Когда-то я была рабыней в этих стенах, потом это место стало моим домом. А теперь я просто гость, я задержусь тут на пути в свое Бог-знает-куда.
– Как я сделаю это, Джаспер? У меня ничего нет. У меня нет денег. Я даже не знаю, что делаю.
– Эдвард знал, что ты так скажешь, – ответил он. – Алек привез твои бумаги о наследовании. Он нашел тебе дом, а на твой счет положены деньги. У тебя полно средств, Изабелла. А когда возникнут другие трудности, ты решишь их по дороге к цели. Такова и есть жизнь. Никто из нас точно не знает, что мы делаем.
Я обдумывала его слова, пока продолжала сортировать вещи, не уверенная, как ответить. Джаспер встал, когда понял, что я не остановлюсь, он вышел, а потом вернулся через несколько минут с коробками. Я начала разбирать стол Эдварда, наши вещи были перемешаны. Я увидела, что нижний ящик открыт и застыла, когда заглянула внутрь. Там лежал его мобильный.
– Он даже не взял телефон.
– Он подумал, что так будет лучше. Он не хотел, чтобы тебе было еще тяжелее, чем уже есть, он боялся, что один из вас позвонит другому, и это так и будет тянуться, – тихо сказал Джаспер. – А еще я пообещал ему, что изменю твой номер, чтобы он не боролся с искушением позвонить тебе.
ДН. Глава 73. Часть 8:
Я сухо засмеялась, со злостью захлопывая ящик. Казалось, он все продумал, он не оставил в плане никаких лазеек.
Следующие два дня я перебирала вещи, упаковывая свои принадлежности. Я собрала всю свою одежду и фотографии, свои книги и тетради, а также рисунки, которые сделала за последние годы. Я взяла корзину со дня святого Валентина, цепочку, купленную мне Эдвардом для бала и его футбольную майку, которую он дал мне в самый первый мой день здесь, но все остальное я оставила на местах. Мне казалось, что я должна помочь упаковать его вещи, но мне было слишком больно этим заниматься. Я не могла воочию увидеть, как эту комнату покинет всё, напоминающее об Эдварде Каллене.