Делай, что должно. Легенды не умирают

Время сошло с ума, покатившись втрое быстрее.

Все смешалось воедно: разворачивающийся к ней этин, сидевший чуть ниже, в руках которого тоже поблескивал металл, жуткий рев-треск над ухом: «Щиты!», промелькнувшая перед лицом ладонь, окутанная пламенем. Ладонь, перехватившая что-то.

У ног Илоры упала на камень расплавленная капля металла.

— Щиты поднять! — рявкнуло над залом уже практически не человеческим голосом.

И разом взвыло, затрещало, зашипело: те, кто не забыл, что такое война, накрывали плотными щитами Стихий тех, кто растерялся или не смог сразу создать нужное. Илора за завесой чужого пламени — почему-то с ядовито-зеленым отливом — с ужасом и растерянностью смотрела, как падают те, кого не успели прикрыть.

Время опять замедлилось, позволяя увидеть, как раскидывает руки, ограждая почти зримой стеной воздуха сбившихся в кучку молодых водников и воздушников нехо Эфара, как вбивается в его грудь такая же раскаленная капля металла, разрывая нарядную одежду, по которой начинает расползаться багровое пятно крови. Но ветра стоят стеной, и стоит нехо Аилис, только шевелятся кончики пальцев, рассылая мелкие, смертельно-опасные жгуты-смерчики, выдавливающие жизнь из врагов. Как бело-зеленоватые сгустки огня срываются с ладоней ее собственного защитника, обтекая напавших — и те становятся похожими на поплывшие восковые свечи. Как кто-то из водников нанизывает на ледяное копье сразу двух человек и падает, не увернувшись от маленькой, незаметной в пылу схватки, смерти.

Разлетелась вдребезги каменная скамья, по залу прокатился глухой рев: в дело вступили земляные, поначалу не сообразившие, что к чему, сумевшие только вокруг себя стены поднять. Зато теперь из-за них выдвигались ожившие статуи — слабых нэх среди старших Совета почти не было. И этим статуям было наплевать на оружие людей, они просто шли вперед и раздавали удары, оглушая и раскидывая в стороны.

Все закончилось так же быстро, как и началось. Нэх в совете было ощутимо меньше — но, стоило атаке потерять внезапность, и силы стали совершенно не равны уже в другом направлении.

— Живыми! Живыми возьмите!

Атака захлебнулась. Оставшихся в живых людей буквально обтекали теперь каменные наплывы, не давая ни шевельнуться, ни вздохнуть глубоко. А по залу заметались водники, наклоняясь над упавшими нэх, пытаясь понять — что? Как? Им пришлось работать вместе с земляными, вытягивавшими металл из ран, сращивавшими кости. Илора как-то сама собой оказалась рядом с эфарским владетелем. Выглядел он жутко: нижняя часть лица залита кровью, которая еще пузырилась на губах — яркая, светлая. Такая же пятнала расшитые серебром и лазурью одежды.

— Нехо Аилис!

Он улыбнулся, должно быть, хотел успокоить ее. Это выглядело еще страшнее.

— Легкое пробито, — осторожно усадившая нехо на уцелевшую скамью Аймира Живая Вода коротко глянула на Илору. — Справишься? Тут тяжелее многие.

— Да, я… Я справлюсь.

— Нехо?

Он молча кивнул — контролировал дыхание, чтобы не сделать хуже, чем уже есть.

Аймира отправилась заниматься кем-то еще. Да, были и те, кому досталось сильнее. Хрипел на полу от боли совсем еще молодой водник, его удерживали двое, пока земляной извлекал несколько попавших в грудь и живот снарядов. Аймира над ним и склонилась. Кто-то прикрыл Голосу лицо полой его же шелкового одеяния. Илоре стало невыносимо горько, до острого укола в сердце.

За что? За что их так? Что они сделали этим людям?! И главное — это ведь было спланировано. Не просто так, не спонтанно — нет, это странное оружие разрабатывали специально, с ним явно тренировались. Илора прекрасно помнила, как взяла как-то со стены поместья старый лук, попробовала пострелять — и как смеялся отец, объясняя, как надо держать руки, чтобы стрела хоть приблизительно летела в цель.

Голова, забитая этими мыслями, не мешала осторожно вытягивать кровь из легкого, вычищать рану, убирая разорванные ткани, аккуратно залечивая поврежденные сосуды. Нехо еще повезло: снаряд вошел так, что вытащить его смогла даже она, не пришлось звать земляных.

Сразу все не исцелить — не царапина, да и само ранение опасно тем, что один пропущенный мелкий сосуд способен натворить дел. Она, конечно, проверит потом, а сейчас важно не дать нехо потерять еще больше крови, а воздуху — попасть в грудную полость. Вот второе он делает сам — выгоняет скапливающиеся пузырьки воздуха по еще не залеченному раневому каналу.

— Все? — кивнул, значит, можно затягивать рану первичным натяжением. — Не шевелитесь, нехо.

Ее помощь нужна другим.

Оставив Аилиса сидеть, — напоминать, что сейчас стоит поберечь себя, не пришлось, уж кто-кто, а он знал, как вести себя при ранениях, — Илора поспешила дальше. Кому-то повезло больше, снаряды просто прошили тело насквозь, не задев ничего важного. Кому-то и вовсе достались просто царапины, особенно под конец, когда стреляли уже куда повезет, не глядя, часто просто выбивая каменную крошку из сидений.

Кому-то она сама прикрыла лицо.

Но закончилось даже и это. Раненых уложили, рядом с особо тяжелыми остались лекари. Не ушел никто. Заседание Совета продолжалось, только теперь уже по другому поводу.

Пленных этинов собрали во внутреннем круге, сковали заново, наспех залечив раны. Отдельно согнали тех, у кого не нашли оружия — с ними еще предстояло поговорить, выяснив, знали ли о готовящемся нападении. Но интересовали всех сейчас не они.

— Ирииль анн-Фарин, беру на себя обязанности Голоса, — поднялся один из воздушников. — Совет? Нэх?

Никто не возразил. Анн-Фарин были известны своей принципиальностью, честностью и неподкупностью.

— Кто-нибудь владеет Чистым огнем? — поинтересовался он.

Поднялся уже знакомый Илоре нэх, и она совсем не удивилась, услышав:

— Раис Валир Зеленое пламя.

Он спускался вниз, во внутренний круг, сосредоточенный и очень серьезный, с наспех ею же забинтованной рукой. Готовился вызвать высшее проявление Стихии. Еще почти неприлично молод, но на одежде, на груди, не зря золотом и серебром вышиты щит и меч — знак Хранителя.

А она ведь его уже видела где-то… А, точно, зеленое пламя же! Фокусник! Илора невольно удивленно покачала головой: как-то неожиданно было встретить в Совете бродячего артиста. С другой стороны, она прекрасно помнила, как он чуял толпу на площади — и как виртуозно обращался со своей Стихией. А уж собирать новости на таких выступлениях, смотреть, чем живут люди…

Пока она размышляла, Раис окутался Чистым огнем, поднял голову, ничего не выражающим взглядом вперившись в Голос. Тот, уж на что ожидал, кашлянул — подобное всегда производило впечатление. Даже этины, до этого прожигавшие нэх злобными взглядами, притихли.

— Что я должен спросить?

Илора как-то читала записи о Совете, на котором допрашивали Искаженных нэх, тогда, перед войной Исцеления. Все это до ужаса напоминало ту сцену, только вместо поправших Стихии магов сейчас были люди, а вместо Замса — Раис. А вот вопросы задавались практически те же самые: цель нападения? Кто еще участвует в заговоре? Количество сил и их расположение? Что за оружие?

Раис был человечней Замса, более… гибок, что ли? Да и этины — все-таки люди, а не искаженные. Слабее нэх, да, но и Чистый огонь их не убивает так быстро. Раис еще и не сосредотачивался на ком-то одном, спрашивал всех, меняя отвечающего, если предыдущему становилось худо. Разве что этина Джеро не особо жалел, отвешивая ему полновесные удары Стихии, когда начинал артачиться.