Делай, что должно. Легенды не умирают

— Я уж думала, ты не придешь, а танцевать хочется! — звонко рассмеялась та. — Пошли!

И закружила, завертела пляска, рассыпались хороводы на пары, снова ложились на плечи чужие — но словно родные — руки, увлекая в общий танец. И собирали, впитывали людское тепло огневики, чтобы в костровом круге отдать, выплеснуть в землю, в небо, в людей.

Когда прогорел костер, Яр замер вместе со всеми, сжимая ладонь Кэлхо и жадно глядя, как пересмеиваются кошаки, скидывая верхнюю одежду, как сосредоточенно стягивает сапоги Кречет. Айлэно сегодня не собирался выходить на угли, наплясался в других местах, отдал эту честь ученикам. И те не подвели: стоило им ступить на костровище, как сила вокруг так и хлынула. Шагнул вперед Динк, шагнул Кречет, шмыгнули сестренки…

И Яр открыл рот, не понимая: а где крылья Кречета? Почему вместо этого у него полоска огненной шерсти вдоль хребта дыбом становится, а пляска, сначала шедшая мирно, вдруг полыхнула, да так, что глядеть больно? Почему Динк с Кречетом друг вокруг друга кружатся, оттеснив сестренок к краям костровища?

Народ замер, тоже понимая: что-то особенное происходит в кругу. И в этот момент все звуки перекрыло:

— Арай, арай! — словно сигнал для танцоров.

Яр и не оглядываясь мог сказать, кто его подал. Кто первым начал отбивать ритм громкими хлопками ладоней, тут же подхваченный сотнями рук и голосов:

— Арай! Арай! Айэ!

И как подхлестнуло: бросились друг к другу, сцепились, что два кошака, только искры во все стороны. Но все-таки именно в танце, не в бою, когти на руках хоть и вспыхнули, но ни разу не коснулись ни кожи, ни даже рукава. И сестренки вокруг замельтешили, то одного поддерживая, то другого, глазки строя.

Чего никто не ждал, так это того, что Кречет начнет теснить Динка. Тот и сам, кажется, растерялся, а потом начал потихоньку поддаваться, уже под чужую пляску перестраиваясь. И последние угли бил именно Кречет, гордо вскидывая голову, радуясь победе.

А потом носом вперед в пепел и рухнул.

Упасть ему не дали сестрички: успели подхватить, но переполоху Кречет наделал изрядно. И никто не видел, когда и как ушел с площади Янтор, довольно усмехающийся — славная была пляска. Славный зверь народился.

========== Глава 14 ==========

Когда-то Алмазный Сад располагался на территории Ташертиса. Когда-то давно, когда еще не случилось разделения, а Граничный хребет назывался Граничным совсем не потому, что отделял Темных от Светлых. Но от того Сада не осталось воспоминаний, кроме скупых строчек в совсем уж древних хрониках.

После Исцеления общим решением Совета Чести и Круга Чистых было решено основать Алмазный Сад в Ллато, в сердце Льямы — как символ объединения и стран, и Стихий. Ну и чтобы почтить память павших героев, конечно. Оскверненный искаженцами замок анн-Эвоэна снесли до основания, на его месте силами всех нэх возвели дворец, сочетающий в себе основательность Земли и летящие арки Воздуха, порывистость Огня и текучую плавность Воды. Получилось… занятно. Красиво, да, но при взгляде на это строение аж голова кружилась. Ну и сад, конечно же. Скорее, огромный парковый комплекс с фонтанами, беседками, мостиками и ручьями, затененными плетущимися растениями арками. И статуями. О, вот уж где разгулялись земляные — статуй этих в Саду было столько, что десяток сатов* нельзя было пройти, чтобы не наткнуться на очередную.

Не слишком довольны существованием Сада были только архивариусы Круга и Совета, которым приходилось пересылать в архив Ллато копии каждого документа и решения, принятого на местах. Зато именно тут теперь можно было отыскать буквально все, каждую бумажку с момента создания Сада, а кроме того — полностью скопированные архивы Круга и Совета. Этот огромный архив занимал три подземных этажа дворцового комплекса.

Обычно ежегодные сессии в Алмазном Саду проходили рутинно. По крайней мере в последние полсотни лет точно. Нынешнее же заседание с самого начало было полускандальным. Хотя бы потому, что на нем присутствовала такая толпа не входящего в Совет и Круг народу, что одно это уже достойно было внимания.

Илора, привычно занявшая свое место на третьем ярусе сидений, устало подумала, что, наверное, пришлось выкупать половину мест в «Шайхадд-экспрессе», чтобы все успели вовремя. Она-то выехала загодя: слишком много дел нужно было сделать на месте, слишком со многими поговорить, прощупать настроения, прикинуть, кто поддержит, кто выберет нейтральную позицию…

Политика, чтоб её.

Больше всего хотелось уронить голову на плечо соседу, что-то прикидывающему на пальцах огневику из Хранителей, и проспать так все заседание. Просто потому, что сил уже никаких не было. С другой стороны, бодрости, правда весьма нервной, придавало понимание: вот если сейчас не справятся, не дадут делу официальный ход, то вся подготовка будет стоить не больше, чем пара искорок на выстуженной земле. Пшик — и нету их.

Глубоко вдохнув, она принялась в который раз осматривать ярусы, находя знакомые лица нэх, сосредоточенно-напряженные, и такие же сосредоточенные, но куда более недовольные лица этинов. Вот ведь расскажи кому из предков — не поверили бы, что три пятых объединенных Советов ныне не наделены даром Стихий.

Предки бы за такое по головке не погладили. Просто потому, что не смогли бы понять, как простой человек может вникнуть в нужды майората, работающих на его земле людей — всех! — проблемы и трудности. Когда-то нехо каждого майората держали в уме гигантские массивы информации. Сейчас же… Вот сельское хозяйство взять. Нет, ясное дело, что с ним куда лучше знаком тот, кто сам проработал на земле немало лет. Но ведь нынешний глава сельскохозяйственного сектора поля и сады видел в лучшем случае из окна машины! А в Совете заседает потому, что… А, собственно, почему?

Кажется, ему принадлежал большой сектор торговли, точнее, его семье. Предприимчивые дельцы, они потихоньку скупали продукцию, переправляли её дальше — и сейчас многие нэх, даже если они остались владельцами земель, не могут ничего с этим поделать. Разве что объединиться и попытаться скинуть наглеца, но для этого еще как-то понять происходящее надо. Многие древние рода так привыкли к своей обособленности, к тому, что они в ответе только за свои земли, что просто не успевали ориентироваться в нынешней бурно развивающейся уже общей всех объединенных земель ситуации.

Но чтобы натаскать их, требуется время. И, естественно, желание представителей этих самых семей учиться чему-то новому. А еще требуются те, кто возьмет в свои руки управление в каждой из семей. Отдавать рычаги влияния кому-то одному нельзя — результат такой отдачи Илора видела прямо перед собой.

Мысли плавно перетекли на ситуацию — один в один повторяющую эту — в сфере рудной и металлообрабатывающей промышленностей. Да, формально шахтами владели старые рода. Но предприятиями по большей части заправляли не нэх, исключением являлись только Кровь Земли. И, многого ли они добились? Почти на грани убыточности. Почему? Потому что неконкурентоспособны. Потому что на их сталеплавильных заводах строго следят за вредом, наносимым окружающей среде, от чего, естественно, снижается скорость изготовления и количество продукции.

Как бы это печально ни звучало, но подтянуть отстающих до уровня передовиков просто физически нельзя: фильтрационные и очистные отнимают много сил у следящих за ними нэх. Но можно — и нужно, пусть и в ущерб количеству — осаживать передовиков. Потребность в металле не настолько велика. Люди потрошат недра, словно обуянные жадностью. Зачем?

Ответ прост: машины. Кому охота содержать конюшню, если можно купить роллер? Или, того лучше, закрытую машину, в которой не придется подставляться ветрам и непогоде, можно с комфортом везти вещи и ехать самому. А еще не нужно полагаться на нэх, заправил эту самую машину — и поехал. Ах да, топливо для машин. Это тоже отдельная проблема, Вэрит Шайхадд чуть не плакал, рассказывая, что делают с пустыней, чтобы добыть это самое топливо. А ведь те же нэх могли бы поднять его с куда меньшими потерями и вредом для окружающего! Но нет, нет…