Дельфин
Шрифт:
– Через окно подсобки на первом этаже. На том углу на улице камера смотрит в другую сторону.
Звуковик хмыкнул и смотрел, как Лука вертел стакан, отчего тот периодически издавал хрустальный стон от соприкосновения с деревом стола.
– Так все же. Когда приходить в «Дельфин»?
Глава 15. Двенадцать ровно.
– Выключи эту ерунду.
– Если это – ерунда, то как назвать то, что ты исполнял все предыдущие до «Дельфина» годы?
Август вздохнул и отпил из облепленного наклейками с рекламой картонного стакана. После этого младший брат натянул шапку
– Перед тем как стать домушниками или «театрушниками», мы должны убедиться, что она задержится на час в очередной раз. Если задержится сегодня, то задержится и в день закрытия представления.
Лука не стал отказываться от идеи хотя бы потому что он был не против увидеть Эмилию еще раз. После приёма ситуация внутри него «усугубилась до предела», по мнению Августа: старший брат был настолько ошеломлён актрисой, что не ночевал дома, а провел несколько часов, шатаясь по паркам, а впоследствии нагрянув под утро к Августу за чашкой кофе. Младший брат не переживал такого в своей жизни, но относился к переменам в брате с пониманием.
Лука не становился обузой, как это бывает с влюблёнными, напротив – он отчасти был предоставлен сам себе и мыслям, шумевшим штормами большим зелёных глаз Эмилии. Он очень многое написал в последние дни, закончил несколько, казалось бы, безнадёжных черновиков, и теперь готовился к событию, которому было суждено, по замыслу, явить необычного и разностороннего Принца Равенны. Сейчас сам Август был весь в мыслях о будущем сумасшедшем вторжении и последующем чуде, однако звеневшая по радио музыка сильно выбивала его и колеи, потому он повернул колесико в сторону нулевого звука. Лука пил свой кофе и пар от его дыхания выскальзывал в окно. Старший брат тоже настолько улетел в свои переживания и воспоминания, наслаивавшиеся одно на другое в один из немногих моментов спокойствия и умиротворённости, что не заметил исчезновения музыки.
Август поёжился и, взглянув на часы, которые у него по обыкновению перед каким-либо событием находились циферблатом с тыльной стороны предплечья, как у спецназа, сообщил:
– Двенадцать ровно.
– Стало быть, начала петь.
Младший брат спрятал часы под рукавом рыжей кожаной куртки и отпил из высокого картонного стакана.
– Беседовал со звукорежиссёром?
Лука утвердительно кивнул и улыбнулся.
– Он не вполне хотел с нами сотрудничать, но я нашёл способ его убедить.
Август хмыкнул и сделал еще глоток.
– У него не было выбора, я полагаю.
– Стало быть, охрана в эти часы не сильно смотрит за происходящим, зная, что вечерние спектакли в театре – это в порядке вещей. Так?
– Они в это время демонстративно курят или не придают значения происходящему на камерах. Знают, что всё, что происходит в театре – часть представления, пусть и немного внештатного.
– Они курят или будут курить, потому что ты попросишь?
– Будут.
– Наличие звукорежиссёра за пазухой сильно облегчает задачу.
– Кабину со сцены будет не видно, а тень должна успокоить её и создать впечатление, что всё происходит в ежедневном,
насколько это вообще возможно для ночных свиданий или концертов, режиме.Август удовлетворённо кивнул.
– Мы должны расположить стойку так, чтобы тебя не было видно. Чтобы ты мог по-настоящему появиться из темноты на своём куплете.
Лука провел кожаной перчаткой по волосам, отбрасывая непослушную челку куда-то в сторону затылка.
– Не совсем. Мы должны оказаться рядом с разъемом, в который сможем подсоединить стойку. Тогда вы сможете через центральный пульт обнаружить и вывести её на главные динамики, чтобы я звучал наравне с Эмилией.
Август нахмурился.
– И если этот разъем находится в месте, которое я не смогу затемнить отключением прожекторов и ламп, а еще мне нужно знать, приспособлены ли тамошние розетки к тому…
Лука хлопнул брата по плечу и достал карту-схему главного зала «Равенны» из внутреннего кармана пальто.
– Нам повезло. Младший брат был явно удивлён наличием у затейщиков карты исполинского театра.
– Выторговал у одного сотрудников технического отдела за билет на следующее шоу в «Дельфин». И да, его зовут Эд. Тот самый звуковик.
Август изобразил гримасу:
– Ты выторговал эту схему на мои проникновенные песни?
– Скорее на свои часы продюсерской работы. Причем в штат, нам ведь нужен звуковик? Невелика цена для свидания с самой красивой девушкой в жизни, правда? Дать работу человеку, в котором мы нуждаемся?
Август криво улыбнулся и принялся водить пальцем по плану.
– Посмотрю я на этого Эда, который работает по блату. Один из разъемов, стало быть, находится на алее, заканчивающейся сценой. В проходе, находящемся лицом к сцене, так? Явно использовалось для какого-то представления, начинавшегося прямо в зале.
Будущий принц кивнул.
– Разместив там стойку за несколько минут до полуночи, пока она будет готовиться к своему номеру, мы получим некоторое время для того, чтобы ты с Эдом отключил освещение в зале, оставив лишь прожектор на её стойке, а также вывел меня на систему звучания «Равенны». У тебя будут первоклассные игрушки. Когда Эмилия начнёт петь, я буду за стеной из темноты и её воображения ровно до тех пор, пока ты не явишь меня миру.
Музыкант с огнём в глазах посмотрел на брата:
– По-моему, нам выпал тот самый шанс один из ста.
Лука отпил кофе и поднял брови:
– И я о том же. До сих пор не верится.
Постучав по рулю, старший брат продолжил:
– Но и это не конец истории. План отступления тебе понятен. Нескольких секунд после окончания музыки, а не финала эмоционального взаимодействия и молчания, тебе должно хватить, чтобы вылететь из будки и устремиться по начерченному маршруту в сторону окна, по пути вновь отключив свет. Я пойду на тёмную по памяти, эти проулки я выучил достаточно хорошо.
Младший брат думал.
– Охрану избегать не приходится, то есть, тут вопрос только в том, чтобы уходить не тем маршрутом, которым она пойдет нас искать.
– Именно.
Август застучал ногтями по картонному стакану и задумчиво проговорил, по пути представляя происходящее:
– Если всё слепится гладко, нам хватит пяти минут, чтобы исчезнуть с территории «Равенны», оставив красавицу с несколькими очевидными и романтичными уликами и догадками, кто же сейчас разделил с ней этот трогательный миг.