Дело о давно забытой пощечине

– Нет, Ваша Честь, - ответил Мейсон, - при тех же условиях, которые я заявил относительно предыдущих вещественных доказательств.

– Хорошо. Господин прокурор, у вас есть еще вопросы к этому свидетелю?

– Да, Ваша Честь, - ответил Болдуин Маршалл и снова повернулся к свидетелю.
– Мистер Кейтч, я показываю вам карту местности. Вы могли бы указать места, где обнаружили "форд" и, впоследствии, сгоревший грузовик?

– Конечно могу, - ответил полицейский.
– Это моя работа знать окрестности.

Свидетель прошел к карте, которую помощник прокурора повесил на специальную подставку, и отметил на ней два места.

– А где вы нашли бумажник?
– спросил обвинитель.

– Ну... Карта слишком мелкая, чтобы я точно отметил место. Ярдах в пятидесяти от грузовика в сторону шоссе.

– Хорошо, - удовлетворенно кивнул Маршалл.
– Прошу принять карту с отметками свидетеля, как вещественное доказательство со стороны обвинения номер четыре.

– Возражений нет, - кивнул Мейсон.

– Вещественное доказательство номер четыре со стороны обвинения принято, - объявил судья Чивородис.

– Вы знаете, кому принадлежит "форд", номерной знак АКМ триста сорок два?
– задал следующий вопрос свидетелю Маршалл.

– Да, сэр, знаю. Я наводил справки. Автомобиль принадлежит обвиняемому, мистеру Дункану Краудеру-младшему.

– У обвинения вопросов к этому свидетелю больше нет, - объявил окружной прокурор и с ироническим поклоном повернулся к Мейсону: - Вы будете проводить перекрестный допрос, господин защитник?

– Конечно. Вы же не думаете, господин окружной прокурор, что ваша версия будет принята Судом в том виде, как вы захотите ее повернуть?

Мейсон встал со своего места, подошел к свидетелю, минуту молча смотрел на него, потом вернулся к столу защиты.

– Скажите, мистер Кейтч, - наконец обратился он к дорожному полицейскому, - вы всегда угоняете с шоссе в участок оставленные автомобили? А вдруг владелец отлучился на несколько минут полюбоваться на окрестности?

– Нет, сэр, не всегда. Хотя по инструкции мы обязаны это делать, у нас даже имеются специальные ключи, чтобы открывать дверцы автомобилей. На этом шоссе есть масса оборудованных стоянок, к тому же можно свернуть на боковую дорогу. Но здесь дело обстояло иначе.

Во-первых, обе стороны дороги хорошо просматривались на несколько сот ярдов. А во-вторых, замок был сломан и я просто опасался, что машину обчистят, а претензии хозяин предъявит нам, дорожной полиции. Ну и, чтобы наказать непутевого владельца автомобиля, мы с напарником решили отогнать машину в участок. К тому же, существовала вероятность, что автомобиль был угнан и просто брошен угонщиками.

– А сейчас такой вероятности, по-вашему, не существует?
– кротким голосом спросил Мейсон свидетеля.

– Вношу протест, - закричал со своего места Болдуин Маршалл.
– Вопрос требует от свидетеля сделать выводы. Он должен отвечать только о том, что видел лично.

– Протест принят, - решил судья Чивородис.
– Господин адвокат, прошу задавать вопросы в рамках процессуального кодекса.

– Хорошо, Ваша Честь, - поклонился Мейсон.
– Только хочу заметить, что свидетель сам спровоцировал меня на этот вопрос.

Судья Чивородис улыбнулся.

– Скажите, мистер Кейтч, а какие действия были предприняты вами для сохранения отпечатков пальцев в машине?

– Какие действия?
– удивился свидетель.
– Да никаких. Я сел в машину и поехал, мой напарник отправился за мной. Я думал, что просто хозяин машины сел в попутку и хотел наказать его за беспечность - пусть бы побегал. Я же ведь не знал, что это машина убийцы.

– А откуда вы знаете сейчас, что это машина убийцы?
– быстро спросил Мейсон.

– Как откуда? Мы же нашли пистолет!

– А разве найденный вами человек в обгоревшей машине был застрелен из этого пистолета?
– искренне удивился Мейсон.

– Ваша Честь, - вмешался Болдуин Маршалл, - следующий свидетель покажет, что в голове трупа найдена пуля, выпущенная именно из этого оружия.

– Одна пуля?
– быстро повернулся к нему Мейсон.

– Я не собираюсь отвечать на ваши вопросы, господин адвокат, напыжился Маршалл.
– Продолжайте перекрестный допрос свидетеля, если, конечно, у вас есть вопросы по существу дела, а не просто желание протянуть время.

– Я не собираюсь тянуть время, - пожал плечами Мейсон.
– Я просто хочу выяснить истину.
– Он снова повернулся к свидетелю: - Насколько я понял из ваших показаний, отпечатки пальцев в машине не снимались?

– Ну... Честно говоря, я не знаю. Машину отогнали в Управление полиции и ею занимались эксперты из другого отдела.

– Но вы лично ничего не предприняли для сохранения отпечатков пальцев?

– Нет, я же говорил, что не знал тогда, что это машина убийцы! закричал свидетель.
– Если бы знал, то конечно...

– Прошу прощения, - остановил его Мейсон.
– В таком случае, я снова задаю вам тот же вопрос: откуда вы сейчас знаете, что это машина убийцы.

– Ну... Я... Я не знаю. Но ведь найденный пистолет свидетельствует...

– Это в компетенции присяжных решать о чем свидетельствует тот или иной факт, - жестко сказал Мейсон и повернулся к присяжным заседателям.
– Ваша Честь, дамы и господа, прошу отметить предвзятость и откровенно враждебное отношение свидетеля к обвиняемому, которого лично он никогда не видел до сегодняшнего дня.

– Но ведь...
– попытался оправдаться свидетель и замолчал, заметив рассерженный взгляд Болдуина Маршалла.

– Ладно, - сказал Мейсон, - продолжим. Я правильно понял, что дверной замок машины был сломан и дверца была незапертой?

– Да, сэр, - ответил полностью растерявшийся свидетель.

– Как вы думаете, сколь долго машина стояла на автостраде незапертой?

– Ну, откуда ж мне знать!
– воскликнул полицейский.

– Пять минут?

– Ну... Возможно.

– Час?

– Вношу протест, - вмешался Болдуин Маршалл, - на основании того, что вопрос требует выводов свидетеля.

– Прошу прощения, - удивился Мейсон, - но ведь свидетель квалифицировал себя, как офицера дорожной полиции, хорошо знающего свое дело. Я спрашиваю его профессиональное мнение - сколь долго могла простоять именно на этом шоссе машина с незапертой дверцей.