Дело о нервном соучастнике

Взяв такси, она, леди и джентльмены, отметьте это особо, это очень важно, – она поехала к себе домой. Мы не знаем, что она там делала. Мы лишь знаем, что она могла там делать. Потом она села в такси, которое ждало ее рядом с домом, и поехала к автостоянке, где была припаркована ее машина. Там она села в свою машину и что-то сделала с дверцей отделения для перчаток. После этого подсудимая кому-то позвонила, потом вернулась к такси и попросила таксиста отвезти ее к зданию, в котором Перри Мейсон, ее нынешний адвокат, имеет офис. Мы собираемся продемонстрировать, что Джордж К. Латтс был убит из револьвера тридцать восьмого калибра, принадлежавшего Энрайту Харлану. В силу этих доказательств, леди и джентльмены, мы будем просить вынести вердикт за умышленное убийство. Я не буду давать никаких рекомендаций относительно смертного приговора. Это прерогатива присяжных, и наша сторона не занимает в этом определенной позиции. На ваше усмотрение, вы можете признать подсудимую виновной и приговорить к пожизненному заключению. Этот вопрос всецело в ваших руках.

Гамильтон Бюргер повернулся и направился к своему столу, бросив по пути быстрый и торжествующий взгляд в сторону Перри Мейсона.

– Защита желает произнести вступительное слово сейчас или позже? – спросил судья Седгвик.

– Ваша честь, – сказал Мейсон, – могу ли я просить о десятиминутном перерыве для анализа вопроса? Некоторые заявления, сделанные окружным прокурором, относятся к неизвестным лично мне вопросам.

– Мы протестуем, – заявил Гамильтон Бюргер. – У защиты была возможность все обсудить с клиентом. Показания свидетелей перед Большим жюри были переданы защите.

– Но, ваша честь, – возразил Мейсон, – многие из заявлений окружного прокурора не были представлены перед Большим жюри.

– Естественно, – сказал Гамильтон Бюргер, – тогда я не должен был представлять все дело. Ваша честь, чтобы продемонстрировать свою добрую волю, могу сказать, что некоторые из свидетелей были обнаружены после решения Большого жюри.

– Суд объявляет десятиминутный перерыв, – сообщил судья Седгвик.

Мейсон повернулся к Сибил Харлан.

– Ладно, – шепотом сказал он, – все это можно доказать?

Ее губы дрожали при ответе:

– Я не думала, что меня кто-то видел.

– Вы мне лгали? – спросил Мейсон.

– Я пыталась… пыталась, чтобы все выглядело получше. Как только я узнала, что он застрелен, и поняла, что оружие в моей сумочке…

– Я знаю, – устало проговорил Мейсон. – Вы думали, что немного одурачите меня и я буду больше стараться при защите. Вы приехали на Юнион-Стейшн, потом взяли такси и отправились к себе домой?

Она кивнула.

– Но только чтобы поменять обувь и чулки.

– А потом позвонили мне с автостоянки?

Она снова кивнула.

– Я положила пистолет обратно в отделение для перчаток. Должно быть, кто-то меня за этим увидел, а затем взломал отделение для перчаток и забрал пистолет в то время, когда я была у вас в офисе.

– Это было после убийства Латтса?

– Конечно.

– Но как случилось, что смертельная пуля вылетела из этого пистолета?

– Этого не могло быть, мистер Мейсон. Или кто-то лжет, или кто-то поменял пули после того, как они попали в офис окружного прокурора.

– Не глупите, – сказал Мейсон, – если я воспользуюсь этой гипотезой, вы окажетесь в газовой камере.

Она посмотрела ему в глаза.

– А есть другая гипотеза, мистер Мейсон?

Мейсон внимательно смотрел на нее.

– Черт возьми, если бы я знал! – согласился он.

– Это все, что у меня есть, единственный шанс. Пожалуйста, придумайте что-нибудь.

Мейсон раздумывал.

– Вы не относитесь к тому типу людей, которым нравится врать, – сказал он. – Все это чуждо вашей природе. Тогда зачем вы лжете? Из-за того, что вы убили Джорджа Латтса?

– Нет.

– Так зачем же?

Она на мгновение замялась, а потом ее прорвало:

– Мистер Мейсон, я за всю жизнь никогда не опускалась так низко. Я действительно лгала вам. Я лгала вам, потому что… когда я приехала домой переодеться, ко мне пришла Рут Марвел. Она моя ближайшая подруга. Наши дома стоят рядом, и когда она увидела, что я приехала на такси, то сразу прибежала узнать, что случилось, потому что знала, что я уезжала из дома на своей машине. Я доверилась Рут и описала ей все в общих чертах. И Рут, которая действительно очень умная, сказала, что раз я не сообщила в полицию, как только это случилось, то, значит, не могла этого себе позволить. Я призналась ей, что собираюсь встретиться с вами. Она это одобрила и добавила, что адвокат лучше ведет дело, когда работает с энтузиазмом. Она пояснила, что первая стадия моей защиты должна основываться на том, что никто не знает, что я была там с Латтсом. Полиция будет искать улики, указывающие на настоящего убийцу, а меня никто не будет даже подозревать, не то что допрашивать. Потом она сказала, что если все же меня втянут в это дело и докажут, что я была с Латтсом, то мне останется лишь утверждать, что я боялась за свою жизнь. Она мне посоветовала, – продолжала миссис Харлан, – чтобы я говорила вам и всем остальным, что я слышала, как наверху ходит убийца, что я видела руку с пистолетом…

– На самом деле вы его не видели и не слышали? – спросил Мейсон.

Она покачала головой.

– А что же вы видели?

– Ничего. Я слушала радио в машине. Я даже не слышала выстрелов. Это правда, мистер Мейсон. Первое, что я узнала, зайдя в дом, это то, что он мертв. Конечно, убийца в это время был там, в доме. И если бы я поднялась достаточно высоко по ступенькам, то он или пристрелил бы меня, или пристукнул и выбросил из дома. Конечно, он охотился только за Латтсом. Когда он услышал мои шаги, он, наверное, отступил: он не хотел, чтобы я его видела. У меня хватило присутствия духа, чтобы это понять. Если бы он увидел мое лицо, ему пришлось бы убить и меня. Поэтому я побежала.

– А что с ключами от машины? – спросил Мейсон. – Как вы могли слушать радио, если…

– Ключи были в машине, мистер Мейсон. И у меня в самом деле было включено радио.

– Громко?

– Довольно громко.

Как показал эксперимент, оно должно было работать очень громко, чтобы вы не слышали выстрелов.

– Ну, радиоприемник работал достаточно громко, и я не слышала выстрелов, я вам уже говорила.

– Но полиция не обнаружила ключей от машины, – сказал Мейсон. – Они…

Здесь я сделала серьезную ошибку, мистер Мейсон.

– Вы сделали много серьезных ошибок, – мрачно произнес Мейсон. – Что с этим ключом зажигания?

– Я очень редко езжу в машине с кем-то еще. Обычно я веду сама. И когда выхожу из машины, то всегда ключи беру с собой. Так я и поступила, когда пошла посмотреть, что происходит в доме. Я выключила радио, вытащила ключ из замка зажигания, поднялась по лестнице, нашла мертвого Латтса, повернулась и с криками выбежала из дома. О ключах я вспомнила, лишь когда вернулась домой.

– И что вы с ними сделали? – спросил Мейсон.

– На этом, мистер Мейсон, они меня никогда не поймают. Я спрятала ключи там, где они никогда, никогда их не найдут.

– А Рут Марвел знает, где они?

– Нет. Никто не знает. И никто никогда не узнает.

– Вы не понимаете, что вы наделали, – вздохнул Мейсон. – Расскажи вы мне сразу эту историю, я смог бы дать вам разумный совет. Но вы солгали мне и оказались в трудном положении. Больше того, вы сделали ошибку, рассказав все Рут Марвел.

– Нет, я правильно сделала, что рассказала Рут, – возразила она. – Мы можем ей доверять. Она не проронит ни слова.