Дело о золотой маске

Мир вернулся столь внезапно, как и исчез. Охнул маг поддержки, одному из лекарей стало плохо. Отвлекшись, Итен не сразу понял, что именно изменилось: исчезла девица Киршиц, как и не было. Не осталось даже пыли. Золотая маска лежала на бережно протертых камнях переливаясь, маня, хотя солнце так и не выглянуло из-за облачной вуали.

Ирвина вздрогнула и прошептала проклятия.

— Ит, — позвала она, — твой ручной демон, конечно, горяч, но не мог бы ты попытаться его сдерживать.

— Мой… кто?.. — только после этих слов до него окончательно дошло, как, должно быть, бесится в тонком мире под-антипод, требуя, чтобы его впустили в материальный мир. А Итен не ощущал — совсем ничего. Потому что госпожа начальница то ли берегла его для чего-то очень важного, либо таким вот образом решила отплатить за спасение жизни и недавно опустошенный резерв.

— Смотрите!..

Да и как было не беситься тонкомирной твари, если ее оппонент уже проявлялся в реальности? Золотая маска медленно поднялась, но отнюдь не потому, что стала легче воздуха, под ней медленно и неотвратимо начало обретать материальность лицо. Женское. Желание вернуться проклятой карги сбылось.

— Благодарю, Ирвина, дальше я сам, — сказал Итен и согнулся в поясе, стоило той отпустить его руку. Казалось из легких выбили весь воздух. В колени ударили камни, показавшиеся острыми и ледяными.

Тварь едва не лишила его сознания. В висках билось «выпусти-выпусти-выпусти». На то, чтобы вытащить из кармана пробирку с кровью Рожъэ сил хватило, но не на то, чтобы ее открыть. Итен просто стиснул ее в кулаке, пока не раздавил. Кровь коллеги смешалась с его собственной, но сейчас это было неважно. Безучастно лежащее на носилках тело вздрогнуло и принялось вставать. Время совпало: под и антипод возникли в реальности одновременно.

Рожъэ взглянул на преступницу, на ее удивленное и испуганное лицо, наливающееся злой веселой яростью. Однако прежде чем две противоположности из тонкого мира кинулись друг к другу Рожъэ прошептал заклинание. Итена подхватила невидимая рука и швырнула в океан подальше от берега.

Глава 28

О воду его приложило плашмя отчего перед глазами вспыхнуло, а в голове загудело. Вскоре искры сменили пузыри и пена. Волны, сомкнулись над головой, Итена завертело словно в водовороте. Несколько невероятно долгих мгновений он пытался понять, где дно, а где поверхность. Благо, амулет погоды прекрасно работал во всех средах, не позволяя замерзнуть.

Вдруг, колена коснулось что-то упругое и склизкое, обвило за щиколотку, дернуло. Итен машинально ударил по нему другой ногой, которую тоже немедленно обхватили. Перед глазами промелькнуло темное щупальце. Еще два захватили руки, делая Итена совершенно беспомощным. В воде он не сумел бы произнести ни одного заклинания, да и сопротивляться в таком положении невозможно. Вероятно, успокоившись и подумав, он сумел бы найти выход и из такого положения, вот только паника уже стискивала виски и брала за горло не в переносном, а в самом прямом смысле. Удар в спину заставил судорожно выдохнуть, теряя такой необходимый сейчас воздух. Вдохнул он машинально, вернее, не сумел сделать этого: нечто липкое заткнуло рот и нос.

«Вот и все», — мысль не ужаснула, пробудила вялое любопытство: что там за гранью? Как и любой сноходец, он представлял, но лишь в общих чертах.

Еще один удар опрокинул Итена и снова завертел. Тысячи мелких пузырьков закружились вместе с ним. На миг в поле зрения вплыло нечто темное, извивающееся: какой-то океанический хищник, наименование которого вылетело из головы. Случайно ли он здесь оказался? А даже если нет… Итену стало почти все равно.

Он не заметил, когда руки и ноги перестали держать. Да и был ли в том хоть малейший смысл? Легкие уже не горели: Итен с удивлением понял, что дышать ему не требуется. В голове помутилось окончательно и перед глазами расцвел золотой цветок. Теплый. К нему хотелось прикоснуться, но не пальцами, а всем существом. Однако, когда Итену почти удалось это, некая сила, сравнимая с той, которая зашвырнула его в воду, потянула назад и вверх.

…Воздух, показавшийся ледяным в первый миг, обжог, словно кипяток. Итен закашлялся, хлебнул горько-соленой океанской воды и вскрикнул, когда рядом всплыла огромная туша кракоса. Вернее, огромная только для Итена — маленького человека. По-настоящему большие кракосы нападали на корабли, а этот… вероятно, был всего лишь детенышем.

— И ни к чему столь бурно реагировать, — прошептали на ухо. — В предыдущие наши встречи вы показались мне сдержаннее… инс-с-сс…спектор.

Хамилия! Вот и изящная рука, лежащая на его плече, проявилась отчетливее. Перепонки меж пальцев притягивали взгляд.

— Дышите, господин Сирен. Теперь можно, — в интонации скользнула легкая ирония, но вряд ли он сумел бы утверждать наверняка: могло и послышаться с перепугу.

— Ты здесь… — Итен сглотнул, перед глазами снова замельтешили искры. — Как… оказалась?..

— Тсс… — Его настойчиво перевернули на спину. Сопротивляться сил не нашлось, да и вряд ли Итена стали бы убивать: с этим прекрасно едва не справился кракос. — Дышите, господин Сирен. Дышите, и ни о чем пока не тревожьтесь.

Итен подчинился, с облегчением прикрыл глаза, благосклонно отнесся к тому, что его куда-то поволокли. Как, оказывается, немного необходимо человеку для счастья. Достаточно возможности просто дышать.

— Ты не ответила, — поняв, что засыпает, прошептал он.

— Как и всякая рептилия, люблю, знаете ли, поплавать в океане…

— Неужели? Вот бы никогда не подумал, — усмехнулся Итен.

— Разумеется, шучу, — произнесла хамилия отрешенно-спокойным тоном. — Конечно же, меня направил сюда хозяин.

— Догадался о том, о чем я сам не подумал.

Хамилия оставила замечание без ответа, тактично обойдя вопрос умственной состоятельности некоторых охранителей закона и порядка. А ведь Итену казалось, будто он предусмотрел все, запретив твари убивать и вредить себе каким угодно образом.

Под-антипод действительно не навредил, а попросту выкинул подальше в океан: так, чтобы не разбился, а уж выплывет или нет — не его забота.

— Если бы прекрасная госпожа показала, в какой стороне находится берег, я был бы ей очень признателен, — перевернувшись на живот и начиная плыть самостоятельно, произнес Итен. Повезло ему со спокойным океаном. Не то, чтобы он плохо держался на воде, но против шторма ни один человек не выстоит.

— Прекрасная госпожа, разумеется, покажет, господин Сирен. Вот только без ее помощи вы, пожалуй, можете не доплыть, либо прибыть на берег, значительно припозднившись.

Итен глянул в ту сторону, в которую она указала и поначалу не увидел ничего. Гранвиль скрывал туман. Но вот его окрасила вспышка. Еще и еще одна. На набережной шел бой.

* * *

Пожалуй, именно филигранно выбранным временем удалось бы объяснить то, что разрушений, постигших Гранвиль, оказалось поразительно мало. Стекла вышибло лишь у первой линии домов, «смотрящих» на набережную. Где-то осыпалась лепнина, украшавшая фасады; с часовой башни сорвало флюгер в виде чайки и вцепившегося ей в хвост полосатого кота, оживило и понесло куда-то ближе к окраине (как выяснилось позднее, животные опустились в стог сена и благополучно убыли в неизвестном направлении). Порушилась кладка мостовой под напором очередной волны магии, прошедшей по земле. Из трещин полезли растения, похожие на кшмурские кокосы, но с малиновыми листьями и синими стволами. Одна из скал, превратилась в желе, а затем рассыпалась сотнями мячиков. Мячики упрыгали в сторону океана и скрылись в волнах, обернувшись пятнистыми рыбками. Однако то было почти неважно и совсем чуть даже забавно.

Наверняка, спасибо следовало сказать и магам, державшим сферу неуязвимости вокруг завладевших человеческими телами тварей, и секретникам с их артефактами, хранящим место схватки снаружи. Однако основным все же было то, что под и антипод сражались друг с другом, а не поглощали материю вокруг. Стороннему наблюдателю вполне могло показаться, будто их силы равны.

Страшного не случилось: порвавшаяся реальность выстояла перед напором тонкого мира. Прореха затянулась, а то, что просочилось, несомненно, породило множество миражей, видимых и на других континентах. Какая мелочь в сравнении с гибелью всего и вся!