Дело об «Иррегулярных силах с Бейкер-стрит»

Морин посмотрела на карточку. На одной её стороне было имя:

ТАЛИПЕС РИКОЛЕТТИ

По другой стороне тянулась цепочка человечков с телами и конечностями вроде спичек и безликими точками вместо голов, и эти человечки танцевали и резвились всеми возможными способами. Иные даже стояли на голове, другие махали флажками.

Морин покачала головой и пошла положить карточку рядом с белым конвертом. На мгновение она с любопытством взглянула на него. Конверт был из столь тонкой бумаги, что записка внутри должна была просвечивать, но этого не происходило. Она посмотрела конверт на свет. Внутри была не бумага, но что-то ещё — что-то сухое и постукивавшее, когда она подняла конверт.

От искушения продолжить расследование Морин спас ещё один звонок в дверь. Едва ли она смела надеяться, что на сей раз это пропавшая миссис Хадсон.

«Если вам нужен Стивен Уорр, — была уже готова сказать Морин, — можете ждать его в аду. Там он точно появится».

И она слегка отшатнулась, увидев измождённую фигуру профессора Дрю Фернесса.

Он, по-видимому, не заметил её смятения. Вместо этого он улыбнулся с неожиданной теплотой и проговорил:

— Мисс О’Брин! Какая приятная неожиданность.

— Не правда ли! — пробормотала она.

Он поднял чемоданчик и занёс его в холл.

— Полагаю, вы не знаете, где моя комната?

— Полагаю, вы не знаете, — эхом отозвалась она, — что вас полагали видеть здесь самое раннее в шесть? На данный момент тут осталось сделать в последнюю минуту семьсот шестьдесят три дела, и в основном их надлежит сделать мне. А половина безумцев этого города, похоже, думает, что я прячу Стивена Уорра под юбкой, словно Эми Робсарт или кто там это…

— Флора Макдональд, [32] — прервал мистер Фернесс.

32

Морин путает двух реальных исторических деятелей, ставших персонажами романов Вальтера Скотта: Эми Робсарт (1532–1560), погибшую при загадочных обстоятельствах жену Роберта Дадли, фаворита королевы Елизаветы I, и Флору Макдональд (1722–1790), шотландскую аристократку, которая помогла сбежать в 1746 году разгромленному претенденту на шотландский престол Карлу-Эдуарду Стюарту, дав ему платье своей горничной.

— Спасибо. Нет, не спасибо. Самое время уточнять такие вещи. Единственное, за что я была бы благодарна вам, если бы вы всё ещё были там, где вам положено быть, профессор, а не…

— Прошу вас, — мягко запротестовал он, — не «профессор». Человек науки, использующий свой титул в частной жизни, походит на претенциозного шарлатана. Даже «доктор» вызывает подозрения. И, кроме того, я всего лишь доцент. Так что, если позволите, просто мистер Фернесс, если только я не осмелюсь…

Зазвонил телефон.

— Нет! — отрезала Морин. — Не лезьте. Не пытайтесь, ради бога, быть полезным.

Она подняла трубку, оставив мистера Фернесса стоять с пустыми руками и несчастным видом.

— Да, Ф. Х… Нет, она ещё не появлялась… Хорошо, изложите мне.

Она молча записывала инструкции для всё ещё отсутствовавшей миссис Хадсон.

— Хорошо. Отлично. Увидимся в семь, Ф. Х., если только я не окажусь до тех пор в лечебнице Уизерса. Сейчас у меня на руках профессор… Какой профессор? Вы не помните нашего приятеля? Холстяной Фернесс, как прозвали его мальчики… Хорошо. До свидания, Ф. Х.

Она повернулась к Фернессу.

— А теперь, прошу вас, — начала она, — в любую минуту может прийти миссис Хадсон, и мне надо будет объяснить…

— Миссис Хадсон? — улыбнулся он. — В самом деле, неужели 221б столь реалистичен?

— Не правда ли? — на какое-то мгновение она ответила на улыбку. — Разве вы не видите её здесь? Та самая старая хозяйка — наполовину восхищающаяся, наполовину сочувствующая тем беспомощным мужчинам, что нуждаются в её… её…

— Ежедневном служении, — предложил Дрю Фернесс.

— Ну вот! Я только становилась дружелюбной. Почти. Но если вы будете проделывать такое, то уходите. А теперь…

В дверь позвонили.

— Теперь, если боги милосердны, это всё-таки миссис Хадсон.

Это была высокая, угловатая молодая женщина в очках без оправы, с чёрными волосами, собранными в тугой пучок, в платье, которое было, по-видимому, сшито скорее с расчётом на функциональность, нежели на свой внешний вид.

— Мисс О’Брин? — потребовала она.

— Послушайте, — сказала Морин, — если вам нужен Стивен Уорр — что, признаю, выглядит весьма маловероятным…

— Моя дорогая мисс О’Брин, — прервала молодая женщина, — я миссис Хадсон.

Морин вытаращила глаза.

— Вы — боже правый! — экономка?

Миссис Хадсон соизволила улыбнуться столь устаревшему слову.

— Я бакалавр наук в области домашней экономики. Это то хозяйство, которым я должна управлять?

— Если бы служба кастинга это видела!.. — пробормотала Морин.

— Прошу вас! — рявкнула бакалавр наук. — Мне стоять тут в дверях весь день? Это верный адрес или нет?

— О, да. Конечно, да. Проходите, и да поможет вам бог. Вы слушали курсы по уходу и кормлению журналистов? Но тут дело за доставкой еды. Вам всего лишь нужно, чтобы пять джентльменов-интеллектуалов были спокойны и довольны. И вот вам образец.

Миссис Хадсон сменила Дрю Фернесса таким взглядом, какой сам он мог бы бросить на футбольную звезду, недоумевающую, почему он не слишком хорош в теме Чосера.

— Хм-м! — заметила она. — Особая диета, полагаю?

— Ну… почему бы и нет. Не то чтобы я разбираюсь… — нелепо запнулся он, чувствуя себя под её взглядом столь смущённым, каким он сам всегда (тщетно) надеялся заставить чувствовать себя футболиста, взглянув на него.

— Возможно, так и есть. Аллергический типаж. Сыпь летом?

— Профессор Фернесс, — прервала Морин, — никогда и нигде не засыпется.

— Мисс О’Брин!

— Вы напрашивались на худшее, вломившись сюда. А теперь, если вы пойдёте со мной, миссис Хадсон…

Дрю Фернесс остался в коридоре один — в том же одиночестве, в каком чувствуешь себя на большой улице. Следующие десять минут он провёл, уворачиваясь от лестниц декораторов, объясняя доставщикам еды, что понятия не имеет, нужно мистеру Вейнбергу для мартини французское или итальянское, и позволяя операторам установить, что он ни с какого ракурса не являет собой ничего презентабельного.

Телефон положил конец его мучительному позированию. Мисс О’Брин и миссис Хадсон и след простыл. После пятого звонка он сам поднял трубку.

— Это дом «Иррегулярных сил с Бейкер-стрит»? — спросил густой, смутно знакомый голос.

— Да.

— И кто говорит?

— Дрю Фернесс.

— О, дружище! — загремел голос так громко, что Фернессу пришлось убрать трубку подальше от уха. — Помнишь меня, сестричка?

— Естественно, помню, мистер Уорр, — послышался опасный холод в голосе Фернесса.