Дело Зорге. Следствие и судебный процесс.

Далее в «записках Зорге» говорилось, что действенная и последовательная борьба Советского Союза против фашизма расценивалась в международном рабочем движении как отвечающая самым жизненным интересам трудящихся масс всех стран. Поэтому защита и поддержка СССР в свою очередь стала важнейшей миссией всех прогрессивных сил мира. Вопрос о том, предпримет ЛИ фашизм агрессивную войну против Советского Союза и "как эта война может сказаться на судьбе СССР, стал коренным для всего международного революционного движения.

С другой стороны, продолжал Зорге, «когда в СССР было завершено строительство общества социалистической структуры, международное рабочее движение впервые получило надежные гарантии своего существования и развития. Одновременно в международном рабочем

25 Там же, стр. 150.

движении росла готовность препятствовать всеми силами осуществлению агрессии против СССР»27.

«Записки Зорге» — яркое свидетельство того, как советский разведчик, ни на йоту не поступаясь своими идейными убеждениями и принципами, искусно использовал предоставившуюся ему возможность «свободно» изложить свои мысли по предложенному ему кругу вопросов. В то же время Зорге ни на минуту не забывал о поставленной им самим в этих условиях цели: лишить японских милитаристов каких-либо оснований для превращения судебного разбирательства в провокационное дело об «угрозе мирового коммунизма» и о «зловещей роли Коминтерна». Он понимал, что в условиях тяжелой войны, которую вел Советский Союз с гитлеровской Германией, такая провокация могла бы причинить ущерб политическим интересам его Родины.

Эта же линия пронизывает и всю вторую часть «записок Зорге». Так, касаясь задач, поставленных перед его группой, Зорге говорил: «Нам вменялось в обязанность тщательно следить за внешнеполитическим курсом, принятым Японией после маньчжурских событий, и детально изучать вопросы, связанные с планами возможного нападения на Советский Союз.

В течение долгих лет это была наиболее важная задача среди тех, которые были возложены на меня и мою группу. Я не ошибусь, если скажу, что в этом и состояла вся цель моей миссии в Японии... В Москве проявляли большой интерес к этой миссии, поскольку в случае ее успеха Советский Союз мог в какой-то мере надеяться на то, чтобы избежать войны с Японией»28.

Предотвращение нападения Японии на СССР требовало тщательного наблюдения за отношениями между Японией и Германией ввиду их тесного сближения после захвата власти Гитлером. Положение, занятое Рихардом Зорге в кругах гитлеровских дипломатов в Токио, вскоре позволило ему убедиться, что политическое сближение Германии и Японии действительно происходит на базе общих антисоветских замыслов. Обе стороны явно нащупывали возможность заключения тесного военно-политического союза, направленного против СССР. «Это уже

27 См. там же.

" Там же, стр. 180.

не вызывало никакого сомнения, — говорил Зорге. — Переговоры (японо-германские. — С. Б.) проходили разные стадии, менялась и сама международная обстановка, но в течение всех тех лет, пока я находился в Японии, именно этот вопрос оставался постоянно в сфере моего пристального внимания...

После начала германо-советской войны Москву больше всего интересовало, перейдет ли Япония к реальным действиям, соответствующим ее линии поведения в начальный период переговоров о союзе с Германией. Одна из важнейших задач заключалась в том, чтобы найти ответы на эти вопросы»29.

Таким образом, деятельность Зорге и его группы, хотя она и развертывалась в Токио, прежде всего была направлена против фашистской Германии, на раскрытие планов, связанных с нападением на СССР и втягиванием Японии в совместную агрессию против Советского Союза.

Борьба группы Зорге против сколачивания германо-японского агрессивного блока служила не только интересам безопасности Советского Союза, но и отвечала подлинным национальным интересам японского и немецкого народов. В этом отношении характерно признание (хотя и запоздалое), сделанное японским послом Сато в Москве летом 1945 г. В своем письме министру иностранных дел Японии Того он писал: «После вступления в антикоминтерновский пакт нашу внешнюю политику постигло полное банкротство. Оно ведет свое начало от раскола мира на силы оси и силы, противостоящие оси, произошедшего в результате нашего присоединения к нацизму. Ради будущего мы должны признать наши прошлые ошибки и основательно пересторить нашу внешнюю политику»30.

Остановимся на тех страницах «записок Зорге», которые позволяют проследить путь, приведший Зорге в ряды коммунистов.

Путь к марксизму Рихарду Зорге помогла найти первая мировая война, участником которой он был со дня

29 Там же, стр. 183—.184.

30 «Foreign Relation of the United States. Diplomatik Papers. Conference of Berlin (the Potsdam Conference), 1945», Washington, 1949, стр. 1256.

ее возникновения. He сдав даже выпускных экзаменов в школе, Зорге добровольцем вступает в ряды германской армии.

Что побудило его принять такое решение?

Отвечая на этот вопрос, Зорге говорил: «Горячее желание приобрести новый опыт, освободиться от занятий в школе, уйти от жизни, которая 18-летнему юноше представлялась не иначе, как бессмыслицей, и общее возбуждение, вызванное войной»31.

Но отрезвление пришло очень быстро. Жажда военных подвигов и приключений, как пишет сам Зорге, была удовлетворена за какие-нибудь десять минут. Затем пришли разочарование и опустошенность, перемежающиеся долгими месяцами глубоких переживании и горестных раздумий.

«Мне пришло в голову, — пишет Зорге, — что, став участником одной из бесчисленных воин в Европе, я воюю на ноле боя, имеющем свою столетнюю, да куда там, тысячелетнюю историю! И я подумал: а все-таки какая нелепость эта война1 И до меня немецкие солдаты вторгались во Францию и, вероятно, не раз вели бои в той же Бельгии. А армии Франции и других стран не раз появлялись здесь, чтобы сокрушить Германию. Да знает ли в конце концов человек, какой смысл имели все эти сражения?

Я пытался понять: какие внутренние стимулы лежат в основе захватнической войны? Кому вновь захотелось завладеть этими районами, рудниками, заводами? Кто хочет захватить эти объекты ценой самой человеческой жизни? Среди моих простодушных боевых товарищей не было ни одного, кто бы стремился к такого рода аннексии и захвату. Вероятно, ни один из них даже не понимал, ради чего мы вообще прилагаем столько усилий. Никто из них, не понимая истинной цели войны, естественно, не знал и глубокого смысла, проистекающего из этого»32.

Война и участие в ней стали для Зорге школой политического прозрения. Многие его однокашники, такие же, как он, солдаты, также мучительно искали ответы на во-

irpocu, порожденные очевидной для них нелепостью/ и преступностью затеянной мировой бойни. Большинства из них, как и Зорге, бродили еще в потемках, не имея ни достаточных знаний, ни твердых убеждений. Но были/и такие, кто мог помочь Зорге найти ответы на мучившие его вопросы.

После третьего ранения Зорге на многие месяцы оказался прикованным к госпитальной койке. Пребывание в госпитале помогло ему не только оправиться от тяжелого ранения, но и окончательно прозреть политически. «Здесь я встретился с медицинской сестрой, умной и образованной женщиной, и с ее отцом, — вспоминает Зорге. — Отец был врач. Вскоре я узнал о том, что оба они тесно связаны с радикальными слоями социал-демократической партии. От них я впервые услышал о революционном движении в Германии, о каждой партии и политических группировках, получил подробные сведения о международном революционном движении.

Тогда же я узнал о Ленине и его деятельности... У меня сложилось убеждение, что, если я углублюсь в изучение главных вопросов, касающихся империалистической войны, о которых думал там, на передовой, ответы будут обязательно найдены... У меня уже тогда сложилось намерение стать участником революционного рабочего движения».

И Зорге со всей присущей ему страстью и целеустремленностью отдался поиску этих ответов. «Медицинская сестра и ее отец снабжали меня литературой по всем интересовавшим меня отраслям знания, — продолжает вспоминать Зорге. — Ранение было тяжелым, и я испытывал сильные боли. И несмотря на это, впервые за много лет я находился в приподнятом настроении. Жажда знаний проснулась во мне именно в тот период... Я решил исследовать социальные, экономические и политические проблемы, оказавшие влияние на Германию и Европу, и тем самым удовлетворить свои интересы»33.