Дело Зорге. Следствие и судебный процесс.

Некоторые буржуазные авторы, касаясь показаний Зорге в ходе следствия, приписывали ему мнимое стремление смягчить свою участь путем «чистосердечного признания». По, как мы видим, подобного рода домыслы не имеют под собой ни малейшего основания. И в «записках Зорге», и в его показаниях во время допросов Ёсикава нет ничего похожего на «раскаяние» или желание как-то «оправдаться».

Инспектор токко Охаси в своем резюме о проведенном следствии был даже вынужден назвать Зорге человеком с «твердыми» и «непоколебимыми» коммунистиче-

Ыши убеждениями47. Небезынтересно привести и другой отзыв о Зорге. Де Толедано, автор книги о советском разведчике и его группе, написанной с позиций самого махрового антикоммунизма, имел возможность ознакомиться с архивом «дела Зорге», находившимся еще в США. В целом его книга — злобный пасквиль на Зорге и его боевых соратников. Но даже и он констатировал, что Рихард Зорге и Хоцуми Одзаки (в своей книге он пишет главным образом о них) «не признали своей вины». Касаясь «записок Зорге», де Толедано пишет: «По своему характеру это было скорее послание японским язычникам с объяснением значительности и выдержки советской политики. Оно не выдавало ни одного секрета, который уже не был бы известен японской тайной полиции. Там же, где речь шла о самом Зорге — человеке и коммунисте, этот документ был почти открыто адресован его хозяевам в Кремле. Смотрите, казалось, говорил рассказ Зорге, хотя я и подвергаюсь опасности быть обвиненным в многословии, я продолжаю быть твердым ленинцем... Зорге гордился своим коммунистическим прошлым» 48.

Но, разумеется, лучше всего говорят за себя зафиксированные в материалах следствия заявления самого Зорге. Подводя итоги своей жизни и деятельности, Зорге пишет: «Сейчас, будучи свидетелем второй мировой войны, вступающей в третью годовщину, и особенно свидетелем германо-советской войны, я еще более укрепляюсь в правильности моего решения, принятого 25 лет назад. Я могу заявить об этом, обдумывая все, что произошло в моей судьбе за эти 25 лет и особенно за прошлый год (1941 г. — С. lb.)»49.

Знакомясь с материалами следствия, можно сделать вывод, что в ходе его не только полностью игнорировалась такая важная сторона, как исследование обстоятельств, смягчающих или оправдывающих действия подследственных, но было сделано все, чтобы фальсифицировать доказательства обвинения с преднамеренной целью усилить ответственность обвиняемых.

На первых же допросах, проводившихся прокурором Тамасава, Одзаки заявил, что деятельность организации Зорге исходила из стремления предотвратить военный конфликт между Японией и Советским Союзом. «Мы сами непосредственно своими усилиями не могли предотвратить нападения на СССР»,--говорил Одзаки. Эту возможность он и его товарищи видели в том, чтобы, собирая достоверную информацию и передавая се в распоряжение Советского Союза, давать ему возможность «делать правильную оценку обстановки и, основываясь на этом, строить соответствующим образом политику обороны. Иного пути у нас не было»50,— заключает Одзаки.

Другой участник группы—Бранко Вукелич считал своим интернациональным долгом защиту Советского Союза и обеспечение для него мира как главного условия успешного строительства социализма. Работу с Зорге он рассматривал как свой личный вклад в решение этой исторической задачи51.

Несмотря на полное отсутствие каких-либо улик, опровергающих показания обвиняемых о целях и мотивах деятельности каждого из них и всей группы в целом, прокуратура не отказалась от предъявленного им обвинения в нарушении закона «О поддержании общественного порядка». Таким образом, это обвинение было построено не на фактических действиях обвиняемых, а на идейных убеждениях даже тех, кто не являлся гражданами Японии. Это был наглядный пример произвола, не имевшего под собой даже формального обоснования. Недаром Хоцуки Одзаки пришел к выводу, что господствующие классы Японии руководствовались в данном случае одним стремлением— «совершенно стереть с лица земли идеи об общественном переустройстве», которых придерживались Хоцуми Одзаки и другие обвиняемые52.

Во время следствия, проводившегося в наиболее напряженный период Великой Отечественной войны советского народа, Зорге более всего волновало положение на советско-германском фронте. «Даже находясь в тюрьме, — пишет Икома, —Зорге проявлял необычайное беспокойство о судьбе Советского Союза. Он внимательно следил за ходом войны и нервничал по малейшему поводу... Позднее по какой-то причине радио в тюрьме выключили, и он уже не мог узнавать о положении на фронтах»5а.

Каждый допрос, к которому приступал Есикава, обычно начинался с просьбы Зорге рассказать ему о новостях из Советского Союза и о ходе советско-германской войны. Нередко эти разговоры переходили в дискуссию, причем анализ военной обстановки Зорге доводил до совершенства. По словам Есикава, Зорге говорил ему: «Международная обстановка отнюдь не столь проста, как это кажется вам, японцам. Не так-то просто определить современное положение стран в Европе»54.

Внимательно следя в тяжелых условиях тюремного режима за ходом советско-германской войны и глубоко переживая неудачи советских войск в ее начальный период, Зорге и его товарищи были тем не менее уверены в победе Советского Союза 55.

На одном из последних допросов, проводившихся прокурором Есикава 24 марта 1942 г., Зорге говорил: «Я категорически отбрасываю мысль, что Советский Союз в результате войны с Германией потерпит поражение или будет сокрушен. Если вообразить самое тяжелое для СССР, то оно, я полагаю, заключалось бы в потере Москвы и Ленинграда и отходе в результате этого в бассейн Волги. Но даже и в этом случае Германия не сможет захватить Кавказ. С другой стороны, как известно, Советский Союз обладает огромной территорией, причем за последние десять лет на этой территории были созданы новые промышленные центры. Поэтому СССР сохранит огромную силу сопротивления. Вот почему я уверен, что бессмысленно предполагать, будто Советское государство сможет оказаться разгромленным.

Перед войной с Советским Союзом Германия тешила себя надеждой, что СССР развалится после первых же ударов, и внезапно напала на него. Однако советский

63 «Материалы по современной истории. Дело Зорге», т. I, стр. XIII.

64 Цит. по: Т о с и т о Оби, Фрагменты о Зорге, стр. 3.

народ не проявил пи малейшего смятения... Я уверен, что СССР даст отпор нацистской Германии, и произойдет это потому, что в течение зимней кампании германская армия утратила свой наступательный дух, а расчеты на ю, что Советский Союз развалится от первого же удара, полностью провалились. СССР же, наоборот, в течение этой зимней кампании смог оправиться от преследовавших его до этого неудач»56. Зорге считал, что после окончания войны СССР будет придавать, очевидно, большое значение «экономическому развитию далекой Сибири». И в связи с этим, продолжал Зорге, основным курсом советской внешней политики в отношении Японии будет стремление «поддерживать с ней как можно более дружественные связи»57.

С гордостью за свою Советскую Родину говорил Зорге о великом историческом значении для судеб человечества войны советского народа против фашизма. «Экономическое и политическое строительство социализма в СССР, — заявил Зорге на допросе 26 марта 1942 г.,— дало ему возможность противостоять военной машине нацистской Германии. Это обстоятельство оказывает огромное влияние на международный рабочий класс. Для капиталистов Англии, Франции и США военная машина Германии оказалась поистине страшилищем. И только Советский Союз смог блестяще противостоять ей» 58.

С большим оптимизмом смотрел Зорге на послевоенное развитие общества. «В результате опыта, полученного в ходе войны, у международного рабочего класса еще более откроются глаза на иррациональность капитализма и его противоречия, и это подведет его к мысли о создании нового, лучшего общества, а именно — социалистического» 59.

Отвечая на один из заключительных вопросов прокурора, понимал ли Зорге, что информация, которую он собирал, относится к государственным секретам и что тем самым он нарушал законы Японии, мужественный советский разведчик твердо отвечал: «Да, понимал... Однако для того чтобы достичь целей, о которых я го

58 Там же, стр. 300.

ворил ранее, я не мог поступать иначе... Я не мог не считать, что интересы соблюдения мира между Японией и Советским Союзом важнее соблюдения этих законов»60.

Прокуратура явно спешила закончить следствие и передать дело в суд. Число допросов, проведенных следователями прокуратуры, было сравнительно невелико: если следователь токко Охаси произвел 33 допроса Зорге, то прокурор Ёсикава удовлетворился 14. То же происходило и в отношении других обвиняемых: прокурор Тамаса-ва 9 раз допросил Одзаки, а инспектор токко Такахаси — 19, прокурор Ио всего лишь 6 раз допросил Клаузена, а токко — 20.