День щекотуна

– А мне без разницы, с кем, после кого и сколько, - игриво подмигивая по моему адресу то левым, то правым глазищами, самодовольно разулыбалась далеко-предалеко не прелестнейшая представительница негроидной расы.

– Бу-удет Митрофанушка Моро-оженку Пломбировну чмо-оки-чпо-оки?
– буравя меня пронзительным взглядом, словно ребенку просюсюкала Касса.

– Угу-у-у, - потупя взор, вяло отозвался я.

– Ну тогда-а... пое-е-ехали-и!
– крутнув рулем, залихватски пропела обладательница права на первое совокупление, - Поднатужьтесь, девчата! И ты попедаль, Митрофанушка!..

За моей спиной заскрипело, заскрежетало, защелкало; и автомахина на задней передаче заложила по-черепашьи ленивый разворотный вираж. Загибулисто и тихоходно сманеврировав на проезжую часть, "Грандер-Чмоки", даже ничуть не выказав хотя бы мизерное оживление мотора(!!!), покатил по проспекту имени Ивана Иванова...

Дорога пошла под уклон, и набор скорости довольно-таки не хило возрос....

Вскоре наш автомонстр неоднократно продемонстрировал незаурядный обгонный потенциал...

Дорога вздыбилась на подъем. Ритмы внутрисалонных пощелкиваний, скрежета и скрипа синхронно замедлились. Скорость упала. Сзади надсадно засопели, запыхтели и запристанывали...

Чуть освоившись в пропитанной тревожной загадочностью обстановке и малость приободрившись, я полуобернулся и украдкой скосил свой глаз вниз - туда, откуда доносились скрип и скрежет.

Ба-а-а! Степень моей ошарашенности, образно говоря, зашкалила за все разумные пределы(!!!): Морковка с Мороженкой вножную вращали банальные велосипедные педали, через звездочки и цепи связанные с каким-то автоподпольным механизмом! И не надо было быть физиком-кибернетиком, чтобы сообразить, что многотонная туша хранящего моторное молчание "Грандера-Чмоки" передвигается за счет мускульной энергии нижних конечностей экзотических бабенок!..

Где-то через полчаса муторного тащилова по ночной столице джипер встал.

– Чего вы там?
– полуобернувшись, с досадой спросила Касса, - Бросайте лодыря гонять!

– М-мы т-тебе к-кони кобыльи?! Да? Дай отдохнуть!
– огрызнулась, Мороженка Пломбировна.

– Да с тако-о-ой(!) тягой мы не то что до рассвета не доплетемся, а и вовсе не доедем!!
– увеличила гневный накал смазливая автоводительница.

– Гов-ворила ж я, чт-тобы т-тебе то-оже п-педали прила-адить! Ишь ф-фифа сыска-алась!
– взбунтовалось студеное именем-отчеством шоколадищеподобие, - Мы-ы кру-утим, а она, значит... Только рулит да тормозит, рулит да тормозит! А я уже по-отом до критического обезвоживания организма истекаю! Долой дискриминацию по расовым признакам!

– Совьисе-ем плё-ёха!!!
– надрывно возопила Морковка, - Мой совисе-ем подиха-аить! Дазе в кись-киське вода концилса! Совисем сюхой-присюхой мой кись-киська, как и в "Белий сольнца пусьтыни"! Как зе Митлофануська мине цьмоки-цьпоки безь водицька будьит дельать?!.. Ума ни плилёзю...

– Прикладывай твой ум-заум, не прикладывай... Что толку-то(?!), кукла ты полипропиленовая, - устало опустив лобик на рулевую баранку, съязвила Касса.

– А как зе? Сюхо-плисюхо, - пролепетала Морковка.

– А та-ак(!) "зе", - передразнила Касса, - На кухне за холодильником пятилитровка оливкового масла. Да его хватит, чтобы все кис-киски Копейки захлебнулись!

Я смякитил, что путь наш не близок и лежит в элитное подмосковное вип-поселение, вид на жительство в коем простолюдинам не светит, не маячит и даже не тлеет.

– Ну чего(?), кис-киски. Трогаемся?
– полуоборачиваясь, понудила к педалированию Касса.

– А Митлофануська педальки нискокоцки ни клутил!
– заябедничала Морковка.

– Не крутил?
– с легким укором взглянув на меня, спросила Касса.

– Неа, - признался я, - А у меня этих педалей и нет.

– Хе-е-е!
– развернувшись ко мне своим архитектурно идеальным фасадом и спортивно поколыхав бюстом, Касса озарилась эвристической улыбкой, - А я-то думаю: что-о это машина мощью не блещет?! А оно во-он(!) как... Да в этом авто только у води-ительницы(!) (то бишь, у меня) крутильные педали отсутствуют. Потому как я не о четырех ногах, чтобы одновременно вращать, отжимать сцепление да тормозить... А у тебя-я, Митрофанушка, педальки име-еются. Дай-ка подсвечу, - на этих словах объект моего вожделения сунула в мое междуножье дисплейно мерцающий мобильный телефон, и я тут же узрел в глубине подпанельной ниши примитивнейший велосипедный механизм.

– Видишь?
– пытливо взирая в мой глаз своими глазками, спросила самая авторитетная из присутствующих.

– И я ви-изу!!
– восторженно выкрикнула Морковка.

– Да заткни-ись(!!!) ты, лярва карикатурная!
– взревела Мороженка Пломбировна, - Видишь ли, ви-идит(!) она. А чего раньше, когда мы с тобой бок о бок до потери пульса ляжками маслали, молчала?! Сучка!

– Сама суська, - буркнула Морковка, - От суськи слысу...

– А что, двигатель вашего джипера в ремонте?
– уложив подошвы своих кроссовок на педали, поинтересовался я.

– И с чего-о ты это взя-ял?!
– с примесью издевки и коварностью в голосе спросила Касса.

– Был бы мотор - не педалили б, - озвучил я, на мой взгляд, аксиому.

– Есь мотольчик!
– встряла Морковка, - Больсо-о-ой(!)-плебольсо-ой. И дазе гуди-ит. Тойко тихо-о-онесько гудит. Тисе эльектлоцяйника.

А нам, цтобы беньзиньцик икономить, плиходитьца мотольчик ни заводить, а пидальки плиходитьца клутить. Беньзиньцик нынце долого-о-ой!.. Денюзек ни напасес-си. А на метлополитене пеледвигатьса совисем стыдна, ни плестизна и тозе ни десево. А наса...

– Правда?
– кивнув в сторону заднего автодивана, спросил я.

– Да слушай ты ее - балаболку, - иронически усмехнулась Касса, - Наш джипер питается не бензином, а дизельным топливом. А в остальном, надо признаться,.. она права.

На том моменте мне сделалось дурно-предурно! И дальнейшие события после этого разворачивались словно в до безобразия неряшливо сотканом из морфейных кошмаров густющем, но и вместе с тем клочковатом, ядовитоцветастом, зловонном и гадкозвучном психопатическом тумане!.. Душераздира-а-ающая(!!!), надо признаться, фантасмагория!..

– Я скоро, - выходя из припаркованного у супермаркета авто, пообещала Касса, - Вы, кис-киски, за Митрофанушкой-то присмотрите да поухаживайте. Но, чур, преждевременно не соблазнять!

– Холёсё, - откликнулась Морковка, - Ни собилязьнять...

Я, предчувствуя на ближайшую и далекую перспективу что-то недоброе (даже и жизнеопасное!), попытался в темноте украдкой нашарить дверной запор.

Отыскав всякую выпуклость либо впадину, моя рука лихорадочно крутила, дергала и надавливала. Ан тщетно! Казалось, путь к побегу был запечатан по-сейфовски основательнейше...